Улыбка хвостом

Улыбка хвостом

Знакомство

Во дворе, под зелёной шелестящей берёзой встретились две собаки.

– Ну что, братан, давай знакомиться, – сказал первый очень суровый пёс, с длинной,

взъерошенной шерстью.

– Давай, – робко согласился другой: маленький, с умными глазами. – Меня зовут Бобик.

Трудно сказать, к какой масти относился Бобик. Его хвост был белым, а всё остальное наполовину

белое, наполовину чёрное. Даже умная мордочка была такой.

– Бобик? – усмехнулся взъерошенный пёс. – Ну, и кличка. Сам что ли придумал?

– Как это сам? – удивился Бобик. – Хозяева назвали.

– Н-да… Туго у людей с фантазией. Одни Шарики да Бобики кругом …

– А тебя как зовут? – не смело поинтересовался Бобик.

– О, у меня-то кличка особенная! Меня зовут – Пёс Драный!

– Да уж… – смущённо проговорил Бобик.

– И, заметь, что так я назвал себя сам! – гордо продолжал взъерошенный пёс.

– Как это возможно?! – изумился Бобик. – Впервые встречаю собаку, которая назвала себя сама.

– Это потому что я невероятно самостоятельный!

– И как же Вам это удалось, уважаемый Драный?

– Нет, ты не понял меня, – терпеливо поправил собеседник. – Меня зовут не «Драный», а «Пёс

Драный». «Пёс» – это всё равно, что «пэр» или «сэр». Этот титул я ношу, как признание своей

исключительной самостоятельности.

– Хорошо, – согласился Бобик, – но, может быть, вы всё таки ответите: как вам удалось назвать

себя самого?

– О-о! Тогда я был ещё совсем молод, в сущности, совсем щенок. Хозяин принёс меня,

безымянного, домой, а сам куда-то ушёл. И тогда я со всей силой своего любопытства изучил его

квартиру. Я изучил её так хорошо, что хозяин потом долго стоял на пороге, не понимая: домой ли он

вернулся. Ну и, признаюсь честно, чего уж тут скрывать, я был славно отлуплен!

– Ай-я-я-я-яй! – сочувственно воскликнул Бобик.

– Потом пришла хозяйка, и они вдвоём до самой темноты наводили порядок. А когда, наконец, всё

прибрали и сели отдохнуть, хозяин подобрел. Он сел в своё кресло и помешивая чай ложечкой, сказал: «Ну что, где этот пёс драный?» Я выглянул из угла, хозяин засмеялся и добавил:

«Откликаешься? Что ж, значит, так-то мы и будем тебя называть».

– Но ведь выходит, это хозяин назвал вас «Драным», простите, «Псом Драным», – заметил Бобик.

– А знаешь ли ты, – ответил Пёс, – что клички лошадям дают только через год, когда они проявят

свой характер? А я проявил его сразу! А если б не проявил, если б не натолкнул хозяина на эту

мысль, то как бы он сообразил? А ведь натолкнуть на мысль, мой друг, иногда куда важней, чем её

высказать.

Чей хозяин лучше?

На другой день, поутру Бобик и Пёс Драный продолжили знакомство.

– А ведь хозяин-то мог бы тебя тогда и не лупить, – снова посочувствовал Бобик. – Мог бы как-то и

помягче наказать.

– Э-э-э, – с сомнением протянул Пёс. – Да разве ж можно что-нибудь понять без доброй трёпки?

– А что же ты понял после той доброй трёпки?

– Да хотя бы то, что я попал в хорошие, крепкие лапы, что мой хозяин самый лучший, самый

справедливый и самый крутой.

– Это потому, что он тебя отлупил?

– Потому, что справедливо отлупил, – уточнил Пёс.

– Что же, он и сейчас тебя лупит?

– Бывает… Но редко. А как иначе, если я этого заслуживаю?

– Но, по-моему, это бесчеловечно или… Или бессобачно, что ли, – запутавшись, сказал Бобик. –

Ведь от этого звереют.

– Вот и хорошо. Ты знаешь, какой у меня замечательный, зверский характер? Я, например, когда

кошку увижу, так у меня потом шерсть ещё полчаса дыбом стоит! Во, какой я!

– Да, тебе легко быть таким, – подумав, согласился Бобик. – А у меня хозяин уж такой мягкий,

такой хороший…

– Так в чём же дело? – удивился Пёс Драный. – Воспитывай его. Делай какие-нибудь пакости, и он

тоже озвереет.

– Но я этого не умею…

– Бывает, – согласился Пёс Драный, – но ты не расстраивайся. Я научу. Дурное дело не хитрое. И

как ты только живёшь с таким хозяином! Не-е-ет, всё-таки мой хозяин лучше всех. И я за него хоть

кого цапну, если что…

– А я за своего, – признался вдруг Бобик.

2

Пёс Драный даже отстранился от него и взглянул по-новому.

– О, братан! – восхитился он. – Да, ты, выходит, тоже молодец!

Зверь!

В воскресенье Пёс Драный уезжал вместе с хозяином на дачу. По этому случаю на него надели

ошейник с поводком. Бобик, наблюдая за сборами, крутился у подъезда, где стояло их авто с

граблями, торчащими из багажника. Увидев Пса Драного, он приветливо завилял хвостом, но тот

вдруг с таким яростным лаем бросился на него, что Бобик едва успел отскочить, а бородатый хозяин

с огромной шевелюрой едва удержал поводок.

– Фу! – громко крикнул он.

И Пёс Драный с явным достоинством присмирел.

– Да не бойся ты, – сказал он Бобику, когда хозяин чем-то отвлёкся, – это я так, не со зла. Всё-таки

я на поводке и мне положено на кого-нибудь бросаться. Я тебе просто хотел хозяина показать.

Слышал, как он заорал? Ну, просто зверь! Зве-ерь, – с наслаждением повторил он ещё раз.

– Ну, надо же, – все ещё испуганно сторонясь его, заметил Бобик, – а ведь, без поводка ты совсем

другой.

– А чего мне без причины-то собачиться? – ответил Пёс.

Собачья солидарность

На другой день Бобик увидел странную сцену, опять-таки связанную с поводком: по двору

демонстративно из стороны в сторону прохаживается Пёс Драный, а миниатюрный пёсик Шмель,

которого сегодня вывели на тонюсеньком ремешке, изо всей силы лает на него. Правда, лай этот

больше похож на визг, от которого свербит в ушах. Хозяйка Шмеля, разговаривая с соседкой, время от

времени одергивает своего питомца.

Скоро Псу Драному надоело дразнить Шмеля, и он подошёл к Бобику.

– Зачем ты так? – спросил Бобик. – Ты же делал это специально…

– Конечно специально, – признался Пёс. – Чтобы поднять авторитет Шмеля. Пусть его хозяйка

думает, что он тоже настоящая собака.

Привязанность

– А ведь если б Шмель не был на поводке, то он не стал бы так яростно лаять, – задумчиво сказал

Бобик. – Впрочем, как и ты в прошлый раз. Что же, поводки существуют для того, чтобы нам легче

лаялось?

– Ну-у–у, – протянул Пёс Драный, – тут всё куда сложнее. Поводок с одной стороны нужен нам, с

другой стороны хозяевам.

– Ну, конечно, ведь у всякого поводка два конца, – рассудил Бобик.

– Любому хозяину, – продолжал Пёс Драный, – приятно показать, что он идёт именно со своим

псом, который, конечно же, лучше тех, что бегают просто так, без всякого дела.

– Можно подумать, что ты любишь гулять на поводке, – удивлённо перебил Бобик.

– Конечно. Иногда люблю. Ты видел, как ходят люди, которые хорошо относятся друг к другу?

– Видел: тогда они держатся друг за друга.

– Верно. И это называется «ходить под ручку». А вот ходить с нами «под лапку» у них не

получится. Представляешь, как это неудобно? В первую очередь нам. Так что лучше поводка тут не

придумаешь ничего.

– Вот оно что, – сказал Бобик, – а я-то всё думал, почему это, когда я иду на привязи с хозяином,

то куда злее и настороженней отношусь ко всем остальным. А это, оказывается, от особой

привязанности к тому, кто тебе близок.

– Именно так, – подтвердил Пёс Драный. – Люди считают, что они в ответе за тех, кого приручили.

Ну, а мы? Разве мы не приручили их к себе? Приручили.

– А я так даже сказал бы, «прилапили», – добавил Бобик.

Территория.

Как обычно, выбежав на прогулку, Пёс Драный взялся помечать территорию своего двора. Тут он

увидел, что тот же самый участок помечает и Бобик. Конечно, Псу Драному тут же захотелось

прогнать его, но ведь прогнать друга всегда бывает куда труднее.

– Зачем ты помечаешь мою территорию? – для начала очень строго спросил он Бобика.

– Ну, а где же тогда моя? – обиженно спросил тот.

– А мне откуда знать?

– Значит, ты считаешь эту территорию своей лишь потому, что сильнее меня?

Пёс Драный смутился и расстроено сел прямо в пыль.

– Послушай, – сказал он через минуту, – а зачем мы вообще помечаем её?

– Для того чтобы по ней не ходили другие.

– И что же, не ходят? Увы! И ещё раз – увы! Ходят и внимания на нас не обращают. Кроме того,

скажи мне – ты не замечал, что происходит с нашей территорией, когда по ней ходят все?

3

– По-моему, она остаётся прежней, – осмотревшись по сторонам, ответил Бобик.

– То-то и оно, – вздохнув, сказал Пёс Драный. – Ох, и глупые же мы с тобой! Да и не только мы. А

этот Шмель из третьего подъезда! Его за один раз перекусить можно, он даже от кошек убегает, зимой

его с рук не отпускают, чтобы он на снегу лапки не обморозил, так и он тоже бегает, метит. Он-то от

кого нашу территорию охраняет? От мух, что ли…

– Но что же делать? – спросил Бобик. – Как быть не глупыми? Помечать-то всё равно надо. Так уж

нам положено.

– Положено, – грустно подтвердил Пёс.

Они немного постояли, а потом и вовсе расстроено прилегли. Обоим хотелось метить территорию,

но они не знали для чего.

– О, а я понял! – вдруг воскликнул Бобик и, как пружинка, вскочил на ноги. – Мы будем помечать

её не для того, чтобы никого не пускать, а для того, чтобы потом всех на ней приветствовать! Пусть

это будет территория дружбы!

– Ух, ты! – восхитился Пёс Драный. – Ну, я тебя прямо зауважал!

Теперь он тоже вскочил, и друзья бросились продолжать своё общее дело, от которого им никак

нельзя было отказаться, но которое теперь стало куда понятней и приятней.

Собака, с которой нельзя познакомиться

Около мусорных баков копошился бродячий пёс с опущенным, грустным хвостом.

– Бедная собака, – сочувственно сказал Бобик, – у неё нет своего дома.

– Зато сколько у неё свободы! – ответил Пёс Драный. – Гуляет где хочет, когда хочет… Быть

свободным – это хорошо!

– А с другой стороны не очень, – возразил Бобик. – Хорошо, но не очень.

– Не будем спорить, – предложил Пёс, – давай-ка лучше спросим у него.

Они приблизились к мусорным бакам. Незнакомец заворчал, покосившись на друзей:

– Не приближайтесь, – сердито добавил он к своему недружелюбному рыку, – я первый сюда

подошёл.

– А знаете, уважаемый, вообще-то это наш двор, – пояснил Бобик, – и всё здесь наше. Но если

вам нравится наш мусор, то, пожалуйста, ройтесь. Мы просто хотели познакомиться с вами. Вот

меня, например, зовут Бобик.

– А меня, например, Пёс Драный, – представился Пёс Драный.

Незнакомец оставил своё занятие и сел.

– Вообще-то раньше меня тоже как-то звали, – сказал он, – только я уже не помню как.

– Впервые вижу собаку, у которой нет клички! – удивился Бобик.

– А зачем мне какая-то кличка?

– Чтобы тебя можно было окликать, – пояснил Пёс Драный.

– Она потому и зовётся кличкой, чтобы окликали, – добавил Бобик.

– А кто меня станет окликать?

– Как кто? – удивился Пёс Драный и осёкся, вспомнив, что у бездомной собаки не может быть и

хозяина.

– Меня по-всякому зовут, – вспоминал между тем незнакомец, – иногда кричат «Эй!» Это, кстати,

нравится мне больше всего. Неплохая кличка «Эй!» Правда, же?

– Эй! – воскликнул Бобик, слушая, как это звучит. – Да, – тактично согласился он, – есть тут что-то

романтичное. Только «эй» кричат слишком часто и всем.

– А ещё меня иногда называют: «Пшёл вон!» или «Псина!». А вот бабушка из соседнего двора,

которая иногда угощает меня косточкой, зовёт «Собачкой».

Незнакомец много ещё рассказывал о том, как и где его окликают.

– Ладно, – сказал он, наконец, – заболтался я тут с вами, а мне ещё надо на одну свалку

заглянуть.

И он убежал.

– Знакомство не состоялось, – грустно сказал Бобик.

– Как не состоялось?! Ведь мы так долго болтали с ним.

– А как можно познакомиться с собакой, у которой нет клички?

– И то верно, – невольно согласился Пёс Драный, подумал и заключил: – А, знаешь, мне что-то

расхотелось быть совсем свободным.

– А чего ж так?

– Имени жаль. Ведь совсем, совсем свободному оно не нужно. Не хочу всегда и для всех

оставаться незнакомым.

Конфетная реакция

Уже сам довольный вид Пса Драного, говорил о том, что подходит он с какой-то важной новостью.

Так и оказалось.

– Конфет вчера наелся-а-а… – сразу же похвастался он.

– Ух, ты! – позавидовал Бобик. – Где ж ты их нашёл?

4

– Где-где? – глядя свысока, проговорил Пёс Драный. – В кармане у хозяина. Вот где.

– И получил ещё одну добрую трёпку, – печально предположил Бобик.

– Что ты! Хозяин был просто счастлив.

Дальше Бобику расхотелось спрашивать. Ясно, что его друг придумал какую-то небылицу.

– Просто я нашёл способ, так брать у него конфеты, чтобы он еще и радовался этому.

– Такого не бывает, – рассудил Бобик. – Отдавая, не радуются. А если радуются, значит, отдают не

много или не нужное. А тут конфеты…

– Я тоже думал, что не бывает, а оно бывает, да ещё как! И знаешь, я даже не ожидал, что люди

столь простоваты. Пошли мы, значит, вчера с хозяином гулять. И чую я, что у него полный карман

конфет. Они так пахли, что я слюну не успевал глотать. Привёл меня хозяин на площадку, да начал

руками размахивать и говорить что-то. А у меня перед глазами одни конфеты. Вот, думаю, нашёл

время, когда махать. Вижу, что хозяин что-то хочет от меня, да только мне из-за этих конфет ничего

не хочется. Кроме самих конфет, конечно. Я как стал перед ним, так и стою, ничего не соображая. А

он всё машет и машет, машет и машет. И тогда я взял и сел. Просто так, от огорчения. А он, представляешь, обрадовался этому! Тут же достал конфетину и засунул её прямо в мою пасть.

– Не может быть! – воскликнул Бобик. – Впервые вижу собаку, которой конфеты запихивают прямо

в пасть!

– Точно! Прямо в пасть! Вот сюда! Я от растерянности даже жевнуть её не успел – она сама в

меня упала. А хозяин снова машет, да ещё и улыбается. И тогда я думаю: ага, так вот на что ты

ловишься. Надо снова удачно сесть. Но когда? Долго я ловил момент, чтоб уж сесть, так без ошибки.

Сам знаешь: конфет захочешь – ещё не то поймёшь. Так вот, оказывается, эту его конфетную

реакцию можно вызвать тем, чтобы опуститься на хвост тогда, когда он скажет «сидеть» и сделает

определённый жест. А можно и проще: сесть от одного слова или жеста. Странно, что люди дают

конфеты, практически, ни за что. Более того, потом я изучил и другие способы. Можно не только

садиться, но и ложиться, и гавкать, и на задние лапы вставать, но только в нужный момент. И на все

эти пустяки у них реакция одна: давать конфеты! Как тебе такое открытие!? Вот если бы всем собакам

рассказать!

Бобик слушал это, как сказку, открыв пасть из которой текли слюнки.

– Даю тебе самый сладкий совет, – воодушевлённо сказал Пёс Драный. – Проделай всё это со

своим хозяином.

– Так он у меня ничего такого не говорит и руками никак не машет.

– Жаль, – посочувствовал Пёс, – значит, твоего так просто не подловишь…

В следующий раз они встретились спустя несколько дней, потому что гулять их выпускали в

разное время.

– Ну и что? – тут же спросил Бобик. – Всё так же ешь свои конфеты?

– Ем, но куда меньше, – ответил Пёс.

– Что же хозяин раскусил твою хитрость?

– Ничуть! – сказал Пёс Драный. – Просто эти конфеты у меня уже вот где стоят. А хозяин умный –

он это понял. Даёт, но не всякий раз. Да и в конфетах ли дело? Сесть, лечь или гавкнуть я могу и без

них. Мне не трудно, а хозяину приятно. Главное, что я понял, как это приятное сделать.

Великий пёс

Набегавшись, собаки, лежали под берёзой во дворе. Тут из подъезда вышла женщина и прямо с

рук опустила на землю Шмеля.

– Мелкотня, – заметил Пёс Драный и даже отвернулся, переложив голову с одного уха на другую, –

что толку от таких собак? Лает, будто мяукает. Позор всему собачьему роду! Вот придут грабители,

станут слушать через дверь, есть в доме собака или нет, а этот комар пискнет, так они только

обхохочутся.

– А, может быть, он не для охраны, – заметил Бобик, – а для чего-то ещё.

– Да хоть для чего, а всё равно мелкотня. А вот я был знаком с одним знаменитым псом. Ну,

скажем, не совсем знаком, просто видел его раза два на улице…

И Пёс Драный специально замолчал, вызывая у Бобика нетерпение.

– Ну и что же этот пёс? – спросил тот. – Чем он знаменит?

– О! – воскликнул тогда Пёс Драный. – Знал бы ты, такое неизгладимое впечатление произвёл он

на меня! Первый раз я увидел его в центре города. Он гордо шёл по улице и вёл за собой своего

хозяина. Ах, какого хозяина он вёл! В шляпе, в длинном плаще. В одной руке его была тонкая

тросточка, а на глазах чёрные очки. Уж я-то знаю, что такие хозяева – хозяева особенные. Они не

держат каких-то там псов, так себе. Их собаки с особым, специальным образованием, до которого

нам с тобой Бобик расти, да расти.

– Ну, так и чем же он тебя потряс? – нетерпеливо спросил друг.

– Не спеши. Быстро об этом не расскажешь. Я как увидел их, так и потянулся следом. Но, конечно,

скрытно, чтобы меня не заметили. И вот вижу: подходят они к светофору. Ну, вот скажи, Бобик, что ты

понимаешь в светофорах?

5

– А чего в них понимать? – удивился тот. – Мигают себе, да и всё. Машинам ехать надо, а они не

пускают.

– «Не пускают», – передразнил Пёс, – а, скажем, если тебе улицу надо перебежать?

– Ну и что? Надо перебегать – вот и беги. Только смотри, как бы под колеса не угодить. Не велика

наука.

– Да уж видел я одного такого «учёного», – вздохнув, заметил Пёс Драный, – его дворник за хвост

на обочину оттаскивал. Ну ладно, не будем о грустном. Так вот, а этот пёс, ты только представь,

разбирается в светофорах!

– Да ты что?! – потрясённо сказал Бобик. – Впервые слышу о собаке, которая разбирается в

светофорах! Такого просто не может быть!

– Вот тебе и «не может быть»! Я говорю – не кошка мяукает. Высшее образование там налицо. И

своего хозяина он перевёл так, что и люди засмотрелись. Но это ещё не всё. Слежу за ними дальше.

Навстречу идёт тётенька с болонкой. Беленькая такая, кудрявенькая, да ещё и с бантиком. Болонка –

я имею в виду. В общем, такая красавица, что, например, в нашем дворе таких просто нет. Я едва со

своими ногами справился, чтоб за ней не побежать. Ну, вот, что бы тут сделал ты?

– Да просто побежал бы да и всё. Чего тут думать?!

– Ну, вот! А этот пёс, и не оглянулся.

Бобик был пристыжен и растерян. Он, конечно, знал, что видеть болонку с бантиком и не

оглянуться на неё просто выше собачьих сил, но зачем его другу врать?

– Но и это ещё не всё! – видя смущение Бобика, продолжал Пёс Драный, – дальше нам

встречается… Кто бы ты думал?

– Другая болонка! – само собой вырвалось у Бобика. – Пусть даже без бантика! – виновато

попросил он.

– Ну, и заклинило же тебя на болонках! – усмехнулся Пёс. – И даже не уговаривай – про болонок

больше ни слова. Дорогу перебегала ко-ш-..

– Ка! – добавил Бобик, вскочил и рассерженно залаял. – Кошка! Ух, она такая-рассякая! Неужели

кошка?! Да чего же ей там надо? Тьфу ты! Испортить такой хороший рассказ!

– Вот именно – это была кошка, – сказал приятель, едва удерживаясь, чтобы и самому не полаять

для разрядки. – И как, по-твоему, поступил этот пёс?

– Да, конечно же, он просто взял и перекусил её пополам! – воскликнул Бобик и снова, теперь уже

ликующе залаял.

– Спокойно, – переждав его пустой восторг, сказал Пёс Драный. – Так вот, представь, что вместо

того, чтобы перекусывать эту кошку, он просто …приостановился и пропустил её перед собой! Кош-ку!

Кошку пропустил перед собой! Ты можешь это представить?! Конечно же, ты не можешь! Но я видел

всё это вот этими самыми, собственными глазами! И пусть они у меня лопнут, если я вру! И при этом

он, опять же, даже носом не повёл и глазом не скосил! Ты когда-нибудь, где-нибудь видел такое

самообладание?!

Бобик упал на землю, разбросив лапы, уронив голову на одну из лап, и некоторое время лежал в

полном изнеможении от такой потрясающей истории. Не менее Бобика был обессилен и сам

рассказчик.

– Это самая невероятная история, которую я когда-либо слышал, – признался Бобик. – И всё-таки

можно я спрошу?

– Конечно, спрашивай.

– А, может быть, этот пёс уже старый?

– Старый?! – возмутился Пёс Драный. – Бабушка твоя старая была! Да, наверное, и моя тоже. А

этот пёс был такой же, как мы с тобой. Но только совсем не такой!

– Да-а, – задумчиво произнёс Бобик, – вот такие-то псы и летают в космос. Мы по сравнению с

ним, и впрямь, полные ничтожества. А этот, – кивнул он на Шмеля, бегающего на ножках-спичках, – и

вовсе никто…

И они снова стали наблюдать за суетливым Шмелём.

– Хотя, впрочем, хорошо, что существует и такая мелкотня, – вздохнув, сказал Пёс Драный, – нам

от этого хоть немного да полегче.

Своё лицо

Ясное, свежее утро предвещало новый жаркий день. К Бобику, гулявшему во дворе, вдруг

подбежала какая-то тощая собака, радостно приветствуя его вихлянием тонкого, будто ощипанного

хвоста.

– Вы кто? – удивился Бобик. – Я вас, кажется, не знаю.

– Ну, ты даёшь, – почему-то голосом Пса Драного ответила тощая собака, – это же я.

– Пёс Драный? – оторопело спросил Бобик. – Что случилось с тобой? В какой ощип ты попал?

Узнать его, и в самом деле, было нельзя. Блестящая чёрная шерсть, обычно развевающаяся в

беге красивыми волнистыми прядями, была лесенкой сострижена почти до самой шкуры.

– Что, что… – погрустнев, проворчал Пёс Драный, – постригли меня, вот что. Разве не видно?

6

– Видно. Оё-ёй, как сильно видно-о… – сочувственно ответил Бобик. – Видно так, что вместо тебя

я вижу какого-то стриженого пса, который почему-то говорит твоим голосом. За что ж тебя так?

– За шерсть, за что же ещё? Она линяет и летит по сторонам. Вчера вечером хозяин долго спорил

с хозяйкой, что со мной делать: вычесать или постричь. Хозяйка говорила: вычесать, хозяин: постричь. Что решили – видишь сам. А лучше бы вычесали, потому что после стрижки хозяйка

сказала хозяйка, что я потерял своё лицо.

– Наверное, морду, а не лицо, – поправил Бобик.

– А она сказала «лицо». Наверное, «своё лицо» говорят, когда имеют в виду что-то большее, чем

просто морду.

– Так, может быть, у собак лицом считается шкура? – предположил Бобик.

– А-а-а! Мне от этого не легче. А, что, совсем плохо, да?

– Да как сказать, – деликатно замялся Бобик. – Очень уж ты страшный теперь…

– Страшный! – воспрянул Пёс Драный. – Так это ж замечательно! А ну-ка, на ком бы мне это

проверить?!

Осмотревшись по сторонам, он увидел неподалеку Шмеля и с лаем бросился к нему. Шмель,

услышав лай, сначала кинулся наутек, но, оглянувшись и, увидев такую странную собаку,

остановился. И никакого страха! Одно недоумение. Пёс Драный для порядка гавкнул на него

несколько раз и вернулся с поникшей стриженой головой.

– Ну, а ты-то чему улыбаешься? – недовольно спросил он Бобика.

– Да, интересно как-то, – ответил Бобик, – Ты лаешь, а я не верю! Кажется, теперь тебе даже твой

собственный лай не подходит.

– Я и сам это чувствую, – расстроено признался Пёс Драный. – Так что никакой я не страшный, а

просто смешной. Придётся ждать, пока у меня прежнее, настоящее лицо отрастёт…

Задумался…

– Послушай, Бобик, – сказал Пёс Драный, – что у тебя стряслось? На кого ты лаял сегодня во

дворе с самого раннего утра?

– Да ни на кого, а просто так – на само утро, – ответил Бобик. – Только не от злости, конечно, а от

радости. Сегодня меня очень рано выпустили во двор. А знаешь, как здорово во дворе поутру? Такая

свежесть, такой чистый воздух. А запахи какие! Вот мне и захотелось, чтобы все поняли это.

– Но ведь многие в это время ещё спят, а ты беспокоишь их.

– Да, – виновато согласился Бобик, – я как-то не сразу догадался об этом. Но потом задумался и