Дневник Анны Франк

Анна Франк стала иконой как жертва нацистского террора, поэтому писать честный отзыв на её дневники сложно. Давайте тогда сделаем вот так. Представим, что я просто полный идиот, который не знает, почему оборвался её дневничок и что случилось дальше. Не знаю, что Анну с семьёй загребли под белы рученьки из-за предательства и сгноили в лагерях. Ну вот не знаю и всё. Допустим, в моей прекрасной стране воображения неизвестно, почему в один прекрасный момент она перестала писать дневник. Надоело, наверное, да там уже и конец войны близился, скоро моя воображаемая Анна Франк вылезла из убежища и начала весело скакать по улицам.Я могу позволить себе это вообразить по одной простой причине. Потому что я рассматриваю конкретную книжку, которая в определённый момент заканчивается, а всё то, что произошло после событий в этой книжке, в этих дневниках — это уже другая история. Страшная, грустная история, но никак не связанная с литературой.Так вот, читать эту мою Анну Франк... Странно. Потому что …Далее

Сложно что-то написать.Ну да, есть о чем поворчать и в процессе чтения, и после. Ждала я немного другого: не думала, что дневник, написанный в военное время, в основном будет об отношениях с мальчиком, о ссорах с родителями, об обычном подростковом одиночестве и всеобщем непонимании. И собственно убежище представлялось иным: оно напоминает скорее обычную коммунальную квартиру, в какой у нас, в России, многие жили и до войны, и после. И люди какие-то.. Война, а мадам ван Даан флиртует с другими мужчинами на глазах у мужа, Дюссель прячет передачки от жены в шкафу от людей, которые его приютили. Детский сад, а не сплоченный избранный народ.Я бы разнесла эту книгу в пух и прах, если бы не одно но. Дневник этот – настоящий.Его писала настоящая живая девочка, которая мечтала стать писательницей, считала себя очень взрослой, думала об отношениях с мальчиком и о семейной жизни и умерла в концлагере.При чтении совершенно не чувствуется, что автор этих писем, в отличие от адресата, выдуманной Ки…Далее

Вечер 31-го декабря - самое время подводить итоги уходящего года. И для меня самым сильным впечатлением в этом году стало посещение Освенцима. Потому и решила его закончить совершенно не праздничной, но очень созвучной с этим посещением книгой - дневником еврейской девочки Анны Франк, родившейся в Германии, выросшей в Голландии, скрывавшейся там от нацистов, но все же жестоко преданной и вместе с семьей отправленной в Польшу, в Освенцим, откуда - в немецкий концлагерь Берген-Бельзен, где ей и было суждено погибнуть от эпидемии тифа.Говорить о таких книгах невероятно сложно. Ведь, с одной стороны, в дневнике 13-15-тилетней девочки нет ничего сверхнеобычайного. Более того, читая эти страницы, мне временами казалось, что я читаю свой собственный дневник, написанный в таком же возрасте. Конечно, речь идет не об условиях жизни, но об этом звенящем ощущении собственной такой непризнанной окружающими взрослости, об эмоциях и влечениях, о мечтах и планах. А уж когда речь зашла о чувствах, возн…Далее

В музыке есть такое понятие: "бассо остинато" (итал. basso ostinato, буквально — упорный бас). Это когда мелодия в верхнем голосе идет своим чередом, а басы многократно и размеренно повторяют одну и ту же тему. Вот и у меня было такое же ощущение, когда я читала "Убежище". Мелодией был именно рассказ Анны, девочки-подростка, вынужденной прятаться вместе со своей семьей от фашистов. Мелодия была то полна оптимизма, то грусти, то раздражения, то печали. Иногда она наполнялась милыми девичьими глупостями, иногда не по-детски взрослыми размышлениями...Но она была очень живая эта мелодия! А в басах у меня звучали стихотворные строчки совсем другого автора, Сергея Михалкова, которые-то и были для меня этими "упорными басами". Они давили и не давали забыть, что конец неотвратим и неизбежен: Занесенный в графу С аккуратностью чисто немецкой, Он на складе лежал Среди обуви взрослой и детской. Его номе…Далее

Погано на душе. Кто мы такие, чтобы оценивать эту вещь? Какое право мы имеем ставить ей 2 звезды, 3, 5 звезд? Зачем? Ведь человек писал для себя. Реальный человек записывал свои мысли для себя в дневнике и старался быть честным с самим собой. А если и не старался, то кому какое дело? У каждого ведь свои способы терапии. И у Анны не было в планах вынести всё это на всеобщее обозрение, она не писатель.У нас просто есть шанс увидеть, как люди вели себя в тех тяжких обстоятельствах. А вели себя ведь все по-разному. У нас есть шанс оценить изменения в отношении человека к своей собственной жизни, после того как у него отнимают некоторую степень свободы.У нас есть шанс увидеть, оценить, извлечь урок и запомнить.