Обёртка
Медленные, тяжелые волны мерцали всеми оттенками лазурита, разбиваясь о светло коричневые крупные камни и валуны скалистого берега. Японское море громко дышало, издавало долгие шипящие вздохи, его пульс бился постоянно меняющимся рельефом большой воды, которая постепенно готовилась стать чуть теплее с наступлением второй половины короткого лета. По пляжу, радуясь ненадолго выглянувшему солнцу, которое почтило людей своим присутствием, прогуливались семейные пары с резвящимися на песке детьми и небольшие компании шумной молодежи.
Июльский день плавно переходил в прохладный, ветреный вечер, но молодую пару, сидящую за круглым столиком на открытой веранде кафе «Музыка», казалось, это не заботило. Мужчина и девушка спокойно общались, а за ними, за рельефом городской черты, вдали, возвышались две быстро строящиеся башни бизнес центра «Черные паруса». Девушка часто отвлекалась и не слушала своего собеседника. Ее внимание поглощал массив растущего бизнес центра, башни которого походили на узкие, выгнутые в сторону воды, матово черные треугольники. Она смотрела на открывающийся вид с выражением легкой тревоги на лице, словно человек, на которого бушующей стихией надвигается грозовой фронт.
– Полли, ты опять меня не слушаешь, – сказал мужчина в интонации строгого учителя и нахмурил брови.
Полина – стройная девушка с пепельными волосами, одетая в рваные джинсы и бежевую кожаную куртку, напоследок, с прищуром своих зеленых глаз, посмотрела на грандиозную стройку и повернулась на голос.
Роберт был старше ее на целых девять лет и со скорбью «тащил» на себе роль то ли ворчливого папочки, то ли старшего брата, хотя Полина его об этом и не просила. Мужчина любил носить вязаные, колкие свитера и потертые джинсы. Он и теперь сидел в свитере цвета разлитой зеленки. Почесывая шею, Роберт чуть надул губы, и Полина поняла, что ее благоверный сейчас разразится очередной тирадой.
– Нужно быть серьезнее. Уметь слушать близких тебе людей.
– Роберт, у нас годовщина, а ты рассказываешь мне про свои чертежи. Как тут не заскучать? Никакой романтики…
– Годовщина, – поморщившись, «прожевал» это слово Роберт. – Это у вас, у молоденьких девочек, полгода вместе, уже, повод для праздника. И, вообще, ваше поколение слишком праздное. Во всем ищите повод для веселья. А ведь мы могли бы посидеть дома и не тратиться…
– Да ты не переживай, дорогой, – глаза Полины блеснули. – Я за все заплачу.
– Терпеть не могу эту твою черту. Вам что не скажи, все воспринимаете в штыки. Каждое слово…
– Кому «нам», Роберт? Здесь только я! Или женщины, по-твоему, это коллективный разум? О нас нельзя говорить в единственном числе?
– Началось, – страдальчески пробурчал мужчина, поправив на носу очки в круглой оправе указательным пальцем.
– Ты меня поражаешь! Сам заговорил о проекте «Черные паруса». В который раз рассказал, как проектировал дизайн целого этажа в одной из башен! А когда я посмотрела на эту стройку, обвинил в том, что я тебя не слушаю! Где здесь логика?
– Тебе нужно учиться быть спокойнее. Мать моих будущих детей должна уметь себя контролировать. В противном случае…
– А ты не слишком торопишь события? Сначала сказал, что конфетно-букетный период не для тебя, и полез целоваться на нашем первом свидании. Через неделю предложил к себе переехать, потому что захотел сразу строить совместный быт. А теперь заговорил о детях…
– Так ты особо и не сопротивлялась, – самодовольно высказался Роберт.
Полина хотела что-то сказать, но осеклась, растерянно посмотрев на своего избранника. Но эта растерянность на ее лице тут же сменилась отчужденностью. Девушка гордо подняла подбородок и, сложив руки на груди, сухо сказала:
– Да потому что решила, что, наконец, встретила серьезного, надежного человека, которого хочет каждая нормальная женщина…
– Так и есть, – мужчина попытался выдать выражение лица какого-нибудь супергероя из комиксов, но получилось у него – не очень.
– А встретила зануду, пугающего при каждом удобном случае разрывом. Роберт, дорогой, ты думаешь, что на тебе замкнулся весь мой мир? Серьезно?
– Полли, успокойся. Это не серьезно. Терпеть не могу эту твою черту…
– Так, с меня хватит, – пропела девушка, поднимаясь из-за столика.
– Немедленно сядь! – рявкнул мужчина.
– С годовщиной, милый, – иронично улыбнулась Полина, показав Роберту два средних пальца, и бросила на столик ресторана денежную купюру, номиналом в тысячу рублей.
Игнорируя возгласы и призывы своего бывшего вернуться, Полина, гордо размахивая клатчем, поднялась по деревянным ступеням к стоянке кафе и остановилась напротив черного внедорожника Cadillac, который принадлежал Роберту. Заговорщицки оглянувшись по сторонам, девушка ухмыльнулась и, с громким щелчком заклепки, раскрыла свою маленькую сумочку…
Когда мужчина поднялся на стоянку и подошел к своему автомобилю, то увидел, что на его лобовом стекле, во всю длину, красовалась выведенная губной помадой надпись: «Зануда и жмот!».
Окинув взглядом эту безрадостную картину, мужчина рассерженно покачал головой и, сунув руки в карманы джинсов, посмотрел в сторону автобусной остановки через дорогу. Девушка радостно помахала ему напоследок и, гордо отсалютовав рукой, села в подъехавший старый японский автобус.
«Какая же я дура!» – мысленно вынесла свой вердикт Полина и уперлась лбом в большое запотевшее стекло, по которому, словно слезы, стекали первые капли дождя. Душный автобус, громко пыхтя и дребезжа, вез ее, в числе других пассажиров, по центру города. «Опять! В который раз! Снова! Почему я сознательно не замечаю плохих качеств в людях? Почему каждый раз думаю, что мужчина будет соответствовать моим ожиданиям?». Тихо барабанящий по крыше автобуса дождь резко сменился оглушительным ливнем, который, потоками стекая по стеклам, превращал вид за окном в подобие размытой акварельной картины, где вывески, светофоры и цветные зонтики бегущих прохожих вспыхивали яркими пятнами. Посреди разгулявшейся стихии, душный, неприятно пахнущий салон общественного транспорта стал казаться девушке безопасным и уютным островком. Перспектива выскакивать на улицу и бежать под ливнем триста метров до своего дома, ее совсем не радовала, тем более, у нее не было с собой зонта.
Вымокшая так, что вся одежда, казалось, не прилипла, а приросла к телу, Полина зашла в свою квартиру, громко захлопнув старую, тяжелую дверь. Из тихой, приятно пахнущей ореховыми панелями прихожей, было видно панорамное окно гостиной комнаты с видом на фасады старого города. Вода капала с пепельных волос на узорный кафель, образуя на нем крохотные озера, а девушка все стояла на пороге и, сжимаясь от холода, не решалась сделать следующий шаг. Она около полугода не жила дома и только раз в неделю заходила полить цветы, протереть пыль и удостовериться, что все хорошо. Теперь девушка снова была в своей оглушающе тихой, пустой квартире. Совсем одна…
Полина сняла с ног кеды и, еще раз посмотрев на панорамное окно, скрылась за дверью в ванную комнату, украшенную витражом с синими виноградными гроздьями. Она повесила одежду сушиться и, накинув на голое тело лавандовый халат, прошла на кухню в просторной гостиной комнате, расположенную рядом с большим окном. Кофе медленно закипал в керамической турке на плите под тихую, умиротворяющую музыку дождя, который уже не казался девушке таким злым.
Попивая пустой капучино на синем диване и потихоньку согреваясь, Полина смотрела, как ее телефон, лежащий на столике, снова и снова дребезжал новыми сообщениями. «Это он. Переживает» – удовлетворенно подумала девушка. «Денек-два не буду отвечать. Пускай помучается. Будет ему наука». Полина поставила чашку на стол, и ее рука потянулась к телефону, но остановилась, зависнув над ним кончиками изящных пальцев. «В смысле, денек-два? Я же с ним порвала! Он мне не нужен. Или нужен?». Девушка отвела руку и устроилась на диване поудобнее, сверля взглядом, наконец, затихнувший телефон. «Сколько раз обжигалась, но осторожнее так и не стала. Каждый раз думала, что теперь-то все точно будет хорошо и забывала то, что происходило раньше». Полина поморщила нос и посмотрела на перламутровую дверь, что располагалась справа, рядом с угловой кухней. «Не достаточно увидеть суть – нужно ее запомнить, сделать «монумент» очередной ошибке и больше никогда не заблуждаться в отношении людей. Но как? Как этого добиться?». Девушка поднялась и, сделав несколько шагов, с тихим скрипом открыла перламутровую дверь. В соседней комнате располагалась художественная мастерская Полины и, по совместительству, офис с рабочим столом, парой ноутбуков и профессиональными фотоаппаратами. Большую часть помещения занимала большая кованая кровать и множество холстов, стоящих вдоль зеленых стен плотными стопками. Девушка скинула с себя халат и, обнаженная, подошла к большому зеркалу, которое стояло у кровати. Полина медленно провела по своей нежной коже руками снизу-вверх и выгнула спину. «Красивая, молодая, но такая глупая» – снова вынесла себе вердикт девушка. За ее спиной, в зеркале, отражался мольберт с пустым холстом. «Монумент для очередной ошибки» – промелькнула в голове девушки мысль.
Полина достала из ящика рабочего стола карандаши, кисти, масляные краски и устроилась за мольбертом. Она рисовала весь оставшийся день и вечер, игнорируя жажду, голод, не чувствуя усталости. Полностью увлеченная и «горящая» новой идеей, девушка пришла в себя только за полночь. Измазанная красками, художница оценила результат своих трудов, одобрительно хмыкнула и, кое-как дойдя до кровати, забылась на ней крепким сном.
Девушку разбудил резкий звонок мобильного телефона, похожий на сигнал воздушной тревоги. Жмурясь от утренних солнечных лучей, просачивающихся через щель между занавесками, Полина неохотно выбралась из теплого кокона одеяла и, зевая, прошлепала в гостиную, к столику, на котором «орал» телефон.
– Вера, привет, – тепло сказала хозяйка квартиры.
– Полина, как это понимать?! Мы с Денисом уже хотели к тебе ехать! У тебя все хорошо? Почему ты не отвечаешь на звонки и сообщения?
– Верочка, дорогая, со мной все хорошо…
– Я же волнуюсь!
– Я знаю, – Полина посмотрела на картину, которая наблюдала за ней из соседней комнаты и ухмыльнулась.
– У тебя точно все хорошо? Почему Роберт не берет трубку?
– Мы расстались.
– Ох…, дорогая. Мне очень жаль. Ты как?
– Есть хочу. Просто умираю с голоду, а холодильник пустой.
– Я сейчас приеду! Жди!
– Вера?
– Да?
– Ты самая лучшая. Ты это знаешь?
В трубке ненадолго воцарилось молчание.
– Я, тоже, тебя люблю…
Спустя час, дверной звонок возвестил Полину, что к ней пришли в гости. Она посмотрела в дверной глазок и, чуть нахмурившись, открыла тяжелую дверь. На пороге стояли две девушки. Ближе к двери, в легком лимонном платье, с рюкзачком на плечах, расположилась хрупкая и изящная брюнетка, в чьих тонких руках была ароматно пахнущая кастрюлька с едой. Позади нее стояла блондинка с прической каре, в белом облегающем топе на голую грудь и коротких джинсовых шортах. Она помахала Полине бутылкой красного вина.
– Привет! – сказала брюнетка, вручая Полине кастрюльку. – Я приготовила твой любимый рулет. В утешение…
– Спасибо, Верочка, – хозяйка квартиры крепко обняла девушку свободной рукой. – Я так рада, что ты приехала…
– А это – к рулету, – декларировала блондинка, протиснувшись в квартиру и ткнув в Полину бутылкой. Разливай, подруга…
– Одиннадцать утра. Не рано для вина, Ева? – строго спросила Вера.
– Для вина никогда не бывает рано. Тем более, в нем хорошо «тонут» мысли об очередном дрянном мужике, – промурлыкала девушка и неожиданно кинула бутылку Полине, но та ее ловко поймала. – Штопор то в этой монашеской обители найдется?
Ева вальяжно прошла в гостиную и, потянувшись, устроилась на диване.
– Вера, а ее обязательно было с собой брать? – тихо спросила Полина.
– Извини, просто, когда я до тебя дозвонилась, она была в машине Дениса и все слышала. Мне неудобно было отказать. Она же родная сестра моего мужа…
– Эй, ну вы идете? – крикнула блондинка, рассматривая свое выдающееся вперед, глубокое декольте.
Девушки разместились в гостиной. Полина варила в турке кофе, Вера раскладывала по тарелкам принесенную с собой еду, извлекая ее из кастрюли и маленького рюкзака, а Ева, расположившись на диване так, словно позировала художнику, попивала из бокала вино.
– Так что у вас с Робертом? – не выдержала затянувшегося молчания Ева.
– Ева! А ты не подумала, что Полина не хочет об этом говорить? – возмутилась Вера, раскладывая по тарелке нарезанные овощи.
– П-ф-ф! – Ева повела бровью и отпила из бокала. – Зачем еще нужны бабские посиделки, если на них не обсуждают мужиков? Скучно…
– Мы расстались, – довольно спокойно сказала Полина, ставя турку на деревянную подставку.
– Да это- то понятно. Я жажду подробностей, – улыбнулась Ева.
– Ну, этот человек сознательно торопил развитие наших отношений. А после, видимо, сам себя испугался и стал травить меня раздражительностью и бесконечными придирками на пустом месте. При любом конфликте поднимал тему возможного расставания…
– Придирки на пустом месте? Да как он посмел? Это фишка девочек. Мальчикам так нельзя…, – сказала Ева.
– Полина, если не хочешь, мы не будем об этом говорить, – вмешалась Вера, строго посмотрев на Еву, которая ответила ей мефистофельской улыбкой.
Полина и Вера были не просто лучшими подругами. Они крепко любили друг друга, словно родные сестры. Подружившись еще в пятом классе, когда их посадили за одну парту перед учительским столом, девушки пронесли эту дружбу сквозь годы. Полина выучилась на журналиста и работала в местном журнале, Вера стала учителем и, занимаясь с детьми, была счастлива на своей работе. Эта хрупкая, изящная девушка всегда понимала Полину с полуслова и могла за мгновение уловить ее эмоциональное состояние.
– Нет, дорогая, – Полина тепло улыбнулась подруге, уплетая кусочек рулета. – Все в порядке.
– Да, мужики, – заключила Ева, обращаясь скорее к самой себе, чем к присутствующим. – Это игрушки, с которыми нужно обходиться очень аккуратно, иначе играть начинают уже они…
– Началось…, – Вера подошла к столу и попыталась убрать с него бутылку вина, но Ева ловко ее перехватила и театрально наигранно прижала к груди.
– Не трогай моего пупсика, я с ним еще не закончила, – улыбнулась Ева.
– Ева, мы сидим полчаса, а ты уговорила уже половину третьего бокала! – Вера не оставляла попыток отобрать у блондинки бутылку. – Немедленно отдай!
– Свое я никогда не отдам, чего и вам советую…
– А почему ты считаешь мужчин игрушками? – неожиданно спросила у блондинки Полина.
Девушки, занятые перетягиванием открытой бутылки, замерли и уставились на подругу. Вызывающе одетая блондинка на время капитулировала и, отпустив вино, устроилась поудобнее, готовясь к явно приятному для нее разговору.
– Потому что, в тот момент, когда ты откроешь мужчине свою душу и поверишь, что он тот самый, ты обречена.
– Это не правда, Ева! – сказала Вера, подкрепив свои слова хлопком дверцы кухонного шкафчика, в который она убрала бутылку вина.
– Ну, для «святой простоты» это, может быть, и не правда, – ухмыльнувшись, блондинка кивнула в сторону Веры. – Но для меня более настоящей правды нет. Я открыто признаю, что использую мужчин, играю ими и кайфую от этого. Вообще, для счастья женщине нужно два мужика: один – надежный и спокойный, эдакий материальный тыл, второй – парень-зажигалка, с которым просто весело проводить время днем и… ночью. При этом никогда не стоит отказывать в общении и новым, достойным кандидатам. С ними всегда можно просто на халяву куда-нибудь сходить и оторваться по полной программе….
– Полина, заметь, это тебе говорит замужняя женщина с ребенком! – подбоченившись прошипела Вера. – Как говорится, делай выводы…
– Вера, Вера, дорогая, – застонала на диване Ева. – Да, я не святая, но мы и не среди ангелов живем. Мужики ничем не лучше. Думаешь, мой «Кен» не «ходил налево»? Ха! – блондинка посмотрела на шкафчик, где стояла бутылка вина. – Обеспечивает нас и ладно, хрен с ним. С этим козлом…
– Не могу представить, что от тебя можно пойти «налево», Ева, – Полина поставила на стол тарелку с нарезанным рулетом. – Да на тебя все мужики головы сворачивают…
– Носила бы она летом лифчик, свернутых голов было бы поменьше, – «вставила шпильку» Вера.
– Любая классная задница или большие сиськи мужикам со временем приедаются, – меланхолично продолжила Ева. – Эта их скотская природа. И вот, они уже засматриваются на тех, кто посерее тебя, просто потому, что еще не кинули туда «палку».
– Такое происходит, если человек привлекает на уровне физиологии, а не его души, – Вера присела на диван рядом с Евой. – Если любишь в человеке человека, а не его, как ты сказала, тело, он не надоест.
– Философия пошла, – пробурчала Ева. – Я не могу в философию без красненького. Доставай бутылку…
– Я согласна с Верой, – хозяйка квартиры присела на стул, напротив подруг. – Нужно любить человека за душу, за хорошие качества. Ценить их. Но всегда нужно всматриваться в суть, не строить иллюзий.
– Я знаю, что тебе действительно нужно, – Ева вскочила с дивана и добежала до шкафчика, где стояло вино. – Уйти в отрыв, забыть этого засранца. Ты должна быть открыта для нового общения!
– Да я и не закрывалась. Кстати, впервые за полгода, я вчера села за мольберт.
– Так покажи результат. Я же, тоже, художник! – отпив из бутылки, Ева направилась к мастерской Полины, но дверь оказалась закрыта.
– Я не могу показать вам свою работу. Пока что. Извините.
– Раньше ты никогда не скрывала, над чем работаешь, – Ева хитро прищурилась и оперлась спиной на перламутровую дверь.
– Это очень личное. У меня появился один довольно дерзкий замысел. В свое время вы все узнаете. Кстати, Ева, мне понадобится и твоя помощь. У тебя же много знакомств. Ты могла бы «выбить» мне место на одной из художественных выставок?
– О чем речь! Конечно, – блондинка самодовольно подмигнула Полине.
В дверь квартиры требовательно позвонили, и девушки посмотрели в сторону прихожей. Когда Полина открыла дверь, то увидела перед собой высокого молодого человека с русыми волосами. Он строго смотрел на нее своими серо-голубыми глазами поверх прямоугольной оправы очков. На нем были черные брюки и синяя рубашка.
– Привет, Денис, – улыбнулась хозяйка квартиры и пропустила визитера в прихожую. – Как у тебя дела?
– Привет, – сухо сказал молодой человек, смотря в сторону Веры, сидящей на диване. – Слышал, что ты рассталась с Робертом. Сочувствую. У меня все хорошо. Я – за женой.
На самом деле ни капли сочувствия в голосе Дениса не было.
Вера робко подошла к своему мужу и как-то растерянно улыбнулась. Парень просиял в ответ искренней улыбкой, но тут же снова стал сама серьезность. Он поцеловал девушку в лоб, придержав рукой за талию.
– Как-то ты сегодня быстро освободился. Как репетиция оркестра?
– Все прошло прекрасно. Собирайся. Нам пора домой.
– Но я хотела посидеть с девочками…
– Нам пора домой. Из-за простуды тебе нужен постельный режим. Помнишь?
– Но я уже хорошо себя чувствую.
– Вера, – в голосе Дениса зазвучал металл. – Мы с тобой договаривались, что ты пробудешь здесь час. Не больше.
– Подожди меня в машине. Я спущусь через десять минут…
Полина осуждающе посмотрела в след уходящему парню, который, даже, не попрощался, и повернулась к подруге:
– Вера, почему ты не сказала, что приболела?
– Мне, правда, уже гораздо лучше, – улыбнулась девушка. – Кстати, я говорила, что Денис пробует себя в писательстве?
– Да, вроде…
– Ты не могла бы почитать его черновики? Ты же все-таки журналист. Оценишь своим профессиональным взглядом, так сказать. По-моему, у него здорово получается. Он пишет сказку о враче с целебными руками…
– Хорошо, как-нибудь посмотрю.
– Спасибо, – Вера крепко обняла подругу.
Ева осталась вместе с Полиной, так как у девушки были большие планы на початую бутылку вина. Хозяйка квартиры не стала возражать незваной гостье и, после чашки ароматного кофе, тоже налила себе вина. Они сидели и просто общались обо всем, смеялись. Ева показалась Полине довольно начитанным, интересным собеседником. Девушке, даже, стала немного нравиться эта экстравагантная блондинка, не смотря на ее вредный характер и эксцентричность. Было в ней что-то темное, но при этом притягательное и, как ни странно, манящее.
И вот, спустя один день, сидя за столиком ресторана «Причал», Полина сама не понимала, как во время тех посиделок так легко согласилась на предложение Евы встретиться с одним ее отличным знакомым. Еще только вчера девушка забрала свои вещи от Роберта, обменявшись с ним не более чем парой сухих и колких фраз, а уже сегодня морально готовилась к новому, как ее заверила Ева, очень интересному знакомству.
Заведение, в котором находилась Полина, было выполнено в стилистике рыбного рынка, где на деревянных прилавках у стен рядами лежали цветные керамические рыбки. За ними, на стенах были изображены «пряничные» фасады города и панорама порта со стоящими пароходами и парусными судами. Девушка, приодетая в легкую бирюзовую блузку и бежевые шорты, словно ожидала в этом нарисованном порту своего моряка.
Знакомый Евы опаздывал уже на полчаса, и Полина, помешивая ложечкой зеленый чай, скучающе смотрела по сторонам. Но вот на тротуар, перед окном ресторана, рывком заехал серый Audi, чуть не прокатив на капоте двух, спешащих по своим делам, детей. Из автомобиля вылез подкаченный светленький парнишка в обтягивающей черной футболке и белых джинсах. Он, словно позируя для рекламного ролика, медленно снял с носа синие авиаторы и оценивающе посмотрел через стекло на посетителей ресторана. Взгляд «мальчика из рекламы» на Полине не остановился и профессионально быстро скользнул по всем девушкам, которые находились в помещении. Наконец парень элегантной походкой, словно по подиуму, прошел внутрь «Причала», без всякого смущения одобрительным кивком оценил ягодицы одной из официанток и только после этого направился к Полине.
– Привет, красавица, я – Сережа, – сказал он, блеснув жемчужными зубами.
– Привет, братан.
Рекламный мальчик на секунду растерялся, но собравшись с мыслями, хохотнул и присел на стул рядом с Полиной.
– Веселая. Я люблю веселых, – декларировал он.
– Не пунктуальный. Не люблю не пунктуальных.
– Да я на работе задержался.
– М-м-м, работаешь в воскресение?
– Семейный бизнес, – парень снова показал жемчужные зубы и рывком раскрыл меню, лежащее на столе. – У родителей две частных стоматологии.
– Круто, значит, кариес тебе не страшен…
Парень на секунду скривился, но тут же снова стал само обаяние.
– Расскажи о себе, Полина.
– Мне двадцать пять лет, и я работаю журналистом. Люблю читать литературу по копирайтингу, философию и историю искусств разных стран. Занимаюсь йогой, вожу скутер, люблю готовить блюда китайской и корейской кухни…
Пока Полина рассказывала о себе, парень скользил по ее формам взглядом и кивал, словно фигурка китайского болванчика. Меню, которое он держал в руках, практически не занимало его внимания. Казалось, слова Полины, его, тоже, не занимали, и девушка решила проверить свою догадку:
– А еще мне нравится с отрядом сопротивления атаковать на истребителях Звезду смерти по выходным. Дарту Вейдеру это, конечно, не очень нравится, но что поделать, увлечение у меня такое…
– Угу, – сказал парень, любуясь небольшим декольте девушки. – Подожди, что ты сейчас сказала?
– Да я говорю: «Расскажи теперь ты о себе что-нибудь интересное, Сережа», – саркастично улыбнулась девушка.
Рекламный мальчик нахмурился.
– Как я уже сказал, у нас – семейный бизнес. Я отвечаю за закупки медицинского оборудования. Учусь на стоматолога. Сейчас, на четвертом курсе. Хожу в спортзал, занимаюсь тайским боксом. Недавно увлекся стантрайдингом.
– А что это такое?
– Это выполнение трюков на мотоциклах, – глаза парня хитро блеснули. – Люблю, знаешь ли, быструю езду…
– Какую девушку хочешь себе найти, Сережа?
Прежде чем ответить, парень напряженно рассматривал лицо Полины около минуты, что для него, несомненно, было большим достижением. Собравшись с мыслями, он заговорил мягким, даже страдальческим голосом:
– Хорошего человека. Чтобы бы она была доброй, верной и честной. Ты знаешь, для меня честность – превыше всего. Сам такой и очень ценю это качество в людях…
– Да, согласна с тобой, – Полина изобразила максимально открытое выражение лица. – Это очень ценное качество. Из собственного опыта знаю, что люди, которые больше всего ценят честность, и сами такие же честные.
