Призраки
Глава 1
В первый раз я влюбился, когда мне было двенадцать лет. Я тогда на зимних каникулах гостил в загородном доме у тёти. Зима в тот год решила вовсю показать свой холодный нрав, наполнив воздух колючим морозом, а земли покрыв своим хрустящим белым покрывалом.
Несмотря на стужу, я, одевшись потеплее, вышел во двор с намерением слепить снеговика. Снег оказался податливым, и после определённых усилий мне удалось слепить первый большой ком. Я заворожённо смотрел на своё творение, приводя в порядок дыхание. Мне стало жарко, я развязал шарф, убрав его в карман, и отстегнул две верхние пуговицы серого пальто.
Пока я любовался моим недоснеговиком, на землю плавно начали опускаться снежные хлопья. В деревянном двухэтажном доме напротив я периферическим зрением заметил силуэт и посмотрел в ту сторону.
И замер.
На маленький незастеклённый балкон второго этажа вышла женщина. На ней было жёлтое платье, а плечи укрывал махровый синий плед. Её длинные белокурые с завитыми кончиками волосы лежали поверх пледа. Мороз мигом украсил её белые щеки румянцем, а чувственным полным губам предал кроваво-алый цвет. Над губой с правой стороны у неё красовалась маленькая родинка. Женщина посмотрела на меня и улыбнулась. Её выразительные синие глаза, словно острие пики, проникли в мою душу и навсегда запечатлели там данное мгновение. Потом она подняла голову вверх, развела руки в стороны, как бы призывая падающие снежинки прыгнуть в её объятия, после чего ушла.
Позже я поинтересовался у тёти, кто живёт в соседнем доме, на что она ответила, что пока ещё не знает их, они только недавно заехали и пора бы с ними познакомиться. Снеговика я в тот день так и не слепил, охваченный непонятным мне тогда чувством, я раз за разом переживал то восхитительное мгновение. Два дня я каждый час выходил во двор в надежде снова увидеть ту красивую незнакомку, но мне так и не удалось это сделать. Потом пришла пора возвращаться в Москву.
По дороге домой, в машине тёти, я воскрешал в памяти события того сказочного дня, вплоть до того, как она уходит. На следующий год я узнал, что тётя так и не смогла познакомиться с новыми соседями, так как они уехали, продав загородный дом.
Женщина ушла, но её образ остался со мной. Образ, который преследует меня вот уже восемнадцать лет. С тех пор я ищу её черты в каждой девушек, с которыми знакомлюсь, но пока мне не посчастливилось встретить кого-нибудь, кто хотя бы наполовину соответствовал тому образу, что я бережно хранил в сердце.
– Ну, слушай, сколько тебе тогда было лет? – спросил друг. Черноволосый, зеленоглазый, всегда гладко выбритый Сергей.
Я с двумя друзьями детства сидел в одном из московских кафе. На заре нашей дружбы я рассказал им об образе, который храню в дневнике памяти, и о, как оказалось, неосуществимом желании встретить девушку подобной той красавице. С тех пор основной миссией моих друзей стало желание помочь мне отыскать единственную и неповторимую половинку, чтобы я наконец-то выкинул из головы образ той женщины.
Свои половинки они уже успели встретить.
– Двенадцать, – ответил я на вопрос Сергея.
– Хм… А на сколько лет, ты говоришь, выглядела твоя королева? – спросил Антон, второй друг детства, светловолосый, кареглазый, с эспаньолкой вокруг тонких губ.
– Ребята, я уже сто раз вам рассказывал об этом. Пора бы запомнить.
– И все же?
– Примерно тридцать лет.
– Так, – задумался Сергей. – Добавляем сюда восемнадцать лет, тебе же тридцать? – я кивнул. – Хм, значит ей сейчас сорок восемь лет. Думаешь, увидев её сейчас, ты все так же будешь восхищаться ею?
– Не знаю, – пожал я плечами, – и потом, я же не её ищу, а девушку похожую на неё.
– Ты тогда был мальчишкой, – поглаживая бородку, сказал Антон. – В первый раз увидел красивую женщину в необычных обстоятельствах…
– Не вижу ничего необычного, – возразил Сергей. – Обычный зимний день. Снег и все такое.
– … И это, – Антон продолжил свою мысль, – произвело на тебя сильное впечатление. Вот, допустим, ты встретишь эту женщину, и она снова произведёт на тебя такой же эффект, ты что, женишься на ней?
– Не знаю, – опять пожал я плечами.
– Бред! – не успокаивался Сергей. – Ей сорок восемь. Тебе тридцать. Какая свадьба?!
– А что, – спорил я, – разве вы не знаете счастливых историй, где мужчина женится на женщине старше него?
– Например? – потребовал Антон.
Я привёл пример российской певицы и российского юмориста. ¹
– Ну, – возразил он, – там не все однозначно. Явно у каждого была своя выгода. Ты лучше бери с нас пример. Женились вовремя. Разница в возрасте между мужем и женой правильная. У каждого по ребёнку, которым по десять лет.
– Восемь, – вставил своё слово Сергей.
– Что? – посмотрел на него Антон.
– Моему сорванцу восемь.
– Ну, да, я помню, просто округлил, – потом вернул взгляд на меня, – и тебе пора жениться, дружище. Нельзя вечно пребывать во власти юношеской влюблённости. Кстати, – Антон снова посмотрел на Сергея, – где она?
Сергей ткнул пальцем в смартфон, лежащий на его части стола. Дисплей загорелся, показывая циферблат часов.
– Минут через десять будет.
– Хорошо, – кивнул Антон. – Девушка тебе понравится.
– Может хватить сватать меня ко всем подряд?
– Мы пока тебя не женим, не успокоимся! – воинственно выпятил грудь Сергей.
– Вы это делаете из дружбы или из зависти к моей свободе? – прищурился я.
– И первое, и второе, дружище, – ответил Антон.
И мы дружно расхохотались.
– Упс, идёт, – указал взглядом в сторону окна, Сергей. – Вспомнишь человека, и он тут как тут. Пришла раньше назначенного времени.
Мы вместе с Антоном посмотрели в окно. За окном беззаботно падал снег. В сторону кафе шла высокая, с каштановыми волосами девушка в зелёном пальто.
– Но… – возразил было я.
– Да, не светловолосая, тёмные глаза вместо синих, нет родинки. Зато красивая, Толя, хватит уже цепляться за свой образ, – перебил меня Сергей.
Пришлось мне проглотить своё возражение.
Девушка нырнула в кафе, быстро нашла нас и поплыла в нашу сторону. Сергей помог ей избавиться от пальто.
– Ну вот, знакомься, – начал он представлять меня и Антона. – Мои друзья, Антон и Анатолий.
– А Лобан? – спросила девушка. – Ты же говорил про Лобана.
– Так это и есть Анатолий. Лобанов это у него фамилия такая. Мы иногда называем его Лобан.
– А, понятно, – девушка улыбнулась мне и, протянув хрупкую руку, сказала: – приятно познакомиться! Я Светлана.
– И мне, – сказал я, вставая и пожимая её ручонку.
– Ну-с, – встал Антон. – Нам пора, вы общайтесь. Потом созвонимся.
И друзья ретировались, словно две скоростные ракеты.
Не буду лишний раз описывать процесс знакомства, который всегда или почти всегда идёт по одной и той же схеме: кто такой, откуда, чем интересуешься, какие жизненные принципы и тому подобное.
Самая важная часть для меня началась после того, как мы вышли из кафе и неторопливым шагом пошли по расчищенному от снега тротуару.
– А ты не актёр случайно?
– Нет, почему ты так подумала?
– У тебя типаж актёра. Высокий, широкоплечий, красивый, тёмные волосы, густые черные брови, открытый лоб, глубоко посаженные серые глаза, волевой подбородок и … – запнулась она.
– Что?
– Большие губы.
– Любишь?
– Что? – в свою очередь спросила она.
– Большие губы.
– Ну, это сексуально смотрится. Мне кажется, у всех мужчин губы должны быть пухлыми. Вот у женщин не обязательно.
– Ну, похоже, Великий Гончар считает иначе.
– Кто?
– Великий Гончар.
– А это кто?
– Ну, это метафора.
– В смысле?
– Ладно, не важно. Тебе нравится зима?
– Ненавижу! Я люблю весну и лето. В зиме нет ничего хорошего, один жгучий мороз.
– Это как посмотреть. Вот я люблю, – сказал я и сошёл с тротуара на дорогу.
Я закрыл глаза. Развёл руки в стороны и поднял голову вверх, позволяя колючим снежным хлопьям приземляться на моё лицо и таять.
– Глупости! – воскликнула она. И втянула меня с дороги обратно на тротуар. – Жить надоело?
Ну вот и все. Испытание она не прошла.
Мы погуляли ещё немного, потом я сообщил ей, что у меня срочное дело. Остановил для неё такси.
– Я сказала или сделала что-то не то? – спросила она, и её тёмные глаза опечалились.
– Все нормально, – успокоил я её.
Я посадил девушку в машину, оплатив её дорогу домой.
Мой же дом находился неподалёку от того места, где я стоял. Дойдя до подъезда, я, прежде чем войти, закрыл глаза, развёл в стороны руки и поднял лицо навстречу снежинкам. Небесные пёрышки, чувствуя, что я готов принять их, бросились ко мне, не боясь раствориться в моих горячих объятиях.
Ну как можно было такое назвать глупостью?
***
1. Речь идёт об Алле Пугачёвой и Максиме Галкине (примечание автора)
Глава 2
От покойных родителей мне в наследство осталась квартира в центре Москвы. От покойной тёти ещё одна квартира там же в центре и тот самый загородный дом. Одну квартиру и загородный дом я сдавал в аренду, а в родительской квартире жил сам.
В принципе, я мог и не работать, но всегда помнил слова отца, который постоянно цитировал мне Библию: «Ленивая рука делает бедным, а рука прилежных обогащает» ².
Поэтому, будучи способным генерировать идеи, я собрал команду в числе трёх человек. Меня и тех самых двух друзей. Мы стали разрабатывать различные бизнес-проекты, для которых потом находили покупателей. Постепенно у нас появились постоянные заказчики, которые просили нас довести для них до ума ту или иную идею. Для моих друзей этот способ заработка был не основным. Каждый из них параллельно числился в штате ведущих компаний. И только я в свободное от работы над проектами время сидел дома и сочинял музыку.
Сегодня после обеда мы с друзьями собираемся в лофте, где я снял уголок для того, чтобы нам комфортно работалось. Предстоит сдать очередной проект заказчику.
Вчера я не стал звонить друзьям. И они меня не беспокоили, видимо, наивно полагая, что я провёл ночь со Светланой. Поэтому, проснувшись, закончив с утренним туалетом и позавтракав, я спокойно сел перед роялем и попытался закончить произведение, над которым я бился уже вторую неделю.
На самом деле, я не профессиональный музыкант. Когда мне исполнилось десять лет, родители подарили мне рояль и наняли педагога по музыке, с которым я прозанимался шесть лет. Потом родителей не стало. Тётя взяла моё воспитание на себя, перевезя мои вещи к себе.
Примерно на пять лет я забросил занятия и вернулся к музыке уже в двадцать один год, когда утром меня разбудила музыка, приставуче звучащая у меня в голове (тёти тогда уже не было в живых, и я переехал обратно в семейную квартиру). Подбежав к роялю, я принялся подбирать ноты той музыки, которую слышал в голове, записывая их в нотную тетрадь. И с тех пор у меня набралось около двух десятков законченных произведений, но вот самое любимое, над которой я столько мучился последнее время, закончить не удавалось. Свою музыку я никому не давал слушать. Да и не считаю я себя великим композитором, чтобы кому-либо показывать свои произведения.
Сидя перед роялем и тупо глядя в нотную тетрадь, я подумал, мысленно обращаясь ко вселенной, что если сейчас мне удастся закончить данное произведение, то я обещаю, что откажусь от поисков юношеского образа женщины и начну строить серьёзные отношения.
После данного обещания я сел поудобней, вернулся к началу страницы и начал играть. В принципе, я все ещё помнил каждую ноту, поэтому где-то к середине произведения я закрыл глаза, не прекращая играть. Потихоньку я приближался к тому месту, где у меня шёл обрыв. Но на этот раз обрыва не было. Я продолжил играть.
У меня получилось!
Я дослушал концовку!
Открывая глаза и пребывая в восторженном состоянии, я принялся записывать ноты, которые не мог подобрать последние две недели.
Наконец-то я это сделал! Однако мне пришлось для этого дать слово. А я своих слов на ветер не бросаю. Заиграл смартфон, лежащий на столе. Это был таймер. Я ставил его на три часа. Пора собираться в офис. Я приготовил себе обед, поел и, одевшись потеплее, натянув кожаные сапоги и накинув на себя чёрное пальто, вышел из дома.
С радостной улыбкой на лице я стал спускаться по лестнице. На втором этаже встретил соседку, старушку семидесяти лет с добрыми глазами, которая жила этажом выше над моей квартирой.
– Добрый день, Людмила Петровна!
– Добрый, сыночек, добрый!
– Куда ж вы одна с такими тюками? Давайте помогу.
– Спасибо, родненький, как-нибудь справлюсь сама.
– Нет уж, давайте.
Я взял две тяжёлые сумки из рук старушки.
– Ого, вы что, на случай войны запасаетесь?
– Нет, миленький, дочь вместе с внучкой приезжают из Америки. Решили наконец-то меня проведать.
– Это та самая дочь?
– Так у меня всего-то одна.
Два года назад, когда Людмила Петровна заезжала в новую квартиру, её дочь руководила разгрузкой мебели, звоня из Штатов по скайпу.
Я тогда тоже вызвался помочь. Вот с тех пор и дружим с этой милой старушкой.
– И надолго решили они?
– Пока не знаю, вроде на два месяца, а там видно будет.
Так как Людмила Петровна быстро уставала, то на каждой лестничной площадке нам приходилось останавливаться, чтобы у неё была возможность перевести дух.
– Сегодня слышала, как ты играешь, – начала она, поднимаясь по лестнице, – так красиво! Композитор кто? Бетховен?
– Нет, – ответил я, – это современный композитор, не помню, как его зовут.
– Что-то ты никогда не помнишь, кого играешь, какой же ты музыкант?
– Мне нравится мелодия, вот я её играю, а кто композитор, какая разница.
– Ну, во-первых, я бы попросила дочь привезти мне диск этого композитора.
– Неужели вам настолько понравилось?
– Не то слово! Уф, ну вот и четвёртый этаж, – старушка открыла дверь, – можешь в коридоре оставить. Я донесу.
– Нет уж! Давайте сразу на кухню, – что я и сделал.
Прощаясь со мной, Людмила Петровна пригласила меня на чай, когда её девочки наконец-то доедут до неё. Я пообещал, что подумаю над её предложением, и ушёл.
***
– Ну что? – начали атаковать меня друзья, как только я появился в офисе.
– Уложил её? – поинтересовался гладко выбритый Сергей.
– Как она в постели? – подключился и Антон.
– Хм… Хороши же вы. Это получается, что я вам должен рассказывать о постельных баталиях с моей потенциальной будущей женой?
– Дружище, мы же не про подробности, а про результат, – обиделся Сергей.
– Ну, выкладывай, Лобан.
– Ничего не было.
– Как? – синхронно спросили они.
– Тише вы, люди работают. Не понравилась она мне.
– Ты опять за своё! – сокрушался Антон, поглаживая свою бородку.
– Умрёшь холостяком! – пророчил Сергей.
– Ладно вам. Согласен, что пора устраивать личную жизнь, но не на ком попало же мне жениться. Будем искать дальше.
– Ну хоть осознал, – похлопал меня по плечу Антон.
– Давайте подготовим проект. Заказчик с минуты на минуту прибудет.
– Ага, – согласился Антон. – Мне останется ещё сто пятьдесят тысяч поднакопить, чтобы наконец-то оплатить дочке последнюю операцию.
– После этого она точно будет слышать хорошо? – поинтересовался Сергей.
– Врач говорит, что будет.
– Ну и слава Богу! – сказал я, сочувствуя другу.
К восьми годам дочь Антона стала плохо слышать, и только ежегодная дорогостоящая операция позволяла ребёнку не оглохнуть насовсем.
Мы приступили к работе. К приходу заказчика проект был готов к презентации. Заказчик был в восторге. Он оплатил нашу работу наличными, и после его ухода мы разделили деньги на троих и, собрав вещи, поспешили к выходу.
День склонялся к вечеру. Под ногами хрустел снег. Сергей, попрощавшись с нами, двинулся в противоположную сторону от нас к остановке автобуса. Мы же с Антоном пошли в сторону метро. У метро я стал прощаться.
– А ты разве не домой?
– Прогуляюсь немного. Мне до дома всего-то одну станцию.
– В такую холодрыгу и гулять?
– Мне нормально. Привык.
– Ну как знаешь, – протянул он мне руку.
Я пожал его руку и решил осуществить порыв, который у меня возник в офисе. Моя мама, также, как и отец, часто цитировала мне Библию. Она говорила, что люди должны делать друг другу добро, но не навязчивое добро, а добро, которое питается благородным порывом. Хотелось бы отметить, что мои родители не были религиозными фанатиками, но они твёрдо стояли на том, что людям важно развивать в себе морально-нравственные качества. Тогда во всем мире и даже в космосе всегда будет царить мир. А когда на свете много злых людей, то мир постепенно разрушается. После смерти родителей я старался всегда придерживаться их постулата: делая добро другим, ты делаешь добро себе.
– Слушай, возьми мои деньги. У меня их пока достаточно. А тебе они нужней. Пусть дочь твоя выздоровеет окончательно.
– Ты что, Лобан? Это же огромные деньги.
– Бери, – сказал я и сунул деньги ему в руки, – какая разница, какого количества сумма, это всего лишь бумага, а у дочери твоей проблемы со слухом. Слух для человека намного важней.
Антон взял деньги, глаза его стали влажными.
– Спасибо, Толя! Ты настоящий друг! – и бросился меня обнимать.
– Ну-ну, ты что, плакать собрался? Ты разве не знаешь? Мужчины не плачут.
– Мужчины плачут. Плачут, как и все живые люди ³, – ответил друг.
– Это твои слова? – удивился я. – Или процитировал кого-то?
– Читал в какой-то книжке, не вспомню сейчас.
– Понятно, – улыбнулся я, – передавай привет жене.
– Обязательно, дружище.
Он снова пожал мне руку и потонул в потоке прохожих, толкающихся, словно муравьи, около входа в метро.
Я же двинулся вниз по улице. Снежные хлопья радостно падали на землю. Я вспомнил маму и её слова: «Только с добрыми людьми происходят чудеса».
– Эх, мамочка, – сказал я тихо, – когда же чудо произойдёт и со мной? Или я недостаточно добр?
И словно ответом на мой вопрос, на другой стороне улицы, прямо напротив меня, я увидел такси, в которое садилась черноволосая женщина, а следом за ней молодая девушка. Её длинные белокурые с завитыми кончиками волосы лежали поверх красного пальто. Над пухлыми губами с левой стороны красовалась маленькая родинка. Она остановилась перед машиной, развела руки в стороны и посмотрела вверх. Потом снова опустила голову, и её синие глаза уставились на меня. После чего она села в машину и такси тронулось с места.
Я не знаю, что это было. Возможно, видение. Как могут быть так похожи разделённые временем два разных события? А может быть, она дочь той женщины, образ которой вот уже восемнадцать лет преследует меня? В любом случае, мне этого не узнать. Все это произошло так неожиданно, что я даже не запомнил номера машины и не додумался поехать вслед за незнакомкой.
Да и что бы я ей сказал?
Что же, судьба, ты так играешь со мной? Я ведь дал обещание, что не буду больше гоняться за призраком прошлого.
Порицательно покачав головой, я продолжить шагать в сторону своего дома.
***
2. Притчи 10:4 (примечание автора)
3. Отсылка к рассказу автора «Почти любовь» (примечание автора)
Глава 3
Проснувшись утром ближе к девяти, я, после утреннего туалета и завтрака, снова сел за рояль. Нет, не для того, чтобы сочинять новое произведение. Сегодня утром я ничего нового в голове не услышал. Я сел, чтобы ещё раз проиграть то, что закончил вчера. Бывает так, что музыкант мог недослышать некоторые ноты или дослышал, но неправильно записал. И только повторная игра помогает выявить ошибки.
А после обеда я обещал навестить подругу моей покойной тётки, которая живёт одна и у которой вечные проблемы с компьютером.
Проиграв раз десять вчерашнее произведение, я пришёл к выводу, что оно записано чисто и, по сути, закончено окончательно. Я подошёл к столу, где стоял на зарядке мой смартфон, нажал на дисплей. Время близилось к одиннадцати. Я вошёл в спальню и услышал, как на заднем дворе резвятся соседские дети. Подошёл к окну. Мне всегда интересно наблюдать за тем, как беззаботно играют дети во дворе. Их беспечная радость вселяет в меня уверенность, что таким и должен быть мир, когда нет войн, нет голода, нет стихийных бедствий и всегда звучит радостный детский смех. Решив выйти во двор, я накинул тёплый свитер, натянул сапоги и надел пальто.
Дети радостно лепили снеговика, неподалёку от них стояли их мамы.
– Здравствуйте, Анатолий, – поздоровалась одна из них.
Тут же и остальные женщины подхватили её пример.
– Всем доброе утро! – улыбнулся я. Потом обратился к той, что поздоровалась со мной первой: – Как дела у вашего мужа?
– Спасибо! Хорошо. Благодаря вам.
– Ну что вы. Я же только контакты адвоката дал. Все остальное сделал сам адвокат.
– И все же. Именно вы помогли нам с его поисками.
– Ну, – сказал я смущённо, – главное, что теперь все хорошо.
– Здравствуйте, дядя Толик, – хором поздоровались со мной детишки.
– Здравствуйте, мои хорошие, – отозвался я.
– Хотите с нами слепить снеговика?
– Я бы с удовольствием, но не сегодня. Мне скоро уходить.
Дети кивнули и продолжили колдовать над снеговиком.
– Любите детей? – услышал я приятный женский голос и обернулся.
Брюнетка, волосы под причёску каре. С неестественно золотистым оттенком глаза, в которых отсутствовал блеск. Белое лицо, щеки покрыты лёгким румянцем, полные губы слегка с приподнятыми уголками вверх. На девушке не было макияжа, поэтому слой тонального крема над губами с левой стороны смотрелся как минимум странно. В целом, она была красивой. И кого-то смутно мне напомнила, только в тот момент я ещё не понимал, кого.
– Разве их можно не любить? – ответил я, улыбаясь.
– Всякое бывает, – улыбнулась она в ответ.
– Я считаю, что дети, это главная и чуть ли не единственная причина, почему миру быть.
– Согласна, но все-таки не единственная причина. Есть ещё любовь.
– Конечно, любовь важна, – кивнул я.
– У вас есть дети?
– Нет, я не женат. А у вас?
– Тоже нет.
– И при этом мы любим детей. Вы же, я так понял, тоже их любите?
– Очень!
Пока мы говорили, начал падать снег.
– А ещё я обожаю зиму, – сказала она и подняла руки, – люблю падающие снежинки, которые, прежде чем исчезнуть навсегда, целуют мои руки, лицо.
Моё сердце восхищённо замерло.
– Вы верите в знаки? – спросил я.
– Да, а что?
– В такие знаки, когда человек загадывает что-то и вдруг загаданное начинает сбываться.
– Во всякие знаки верю. А что вы загадали?
– Ну…– замялся я.
– Кстати, – протянула она руку, – я Ангелина.
– Очень приятно. Я Анатолий.
– Я знаю, – улыбнулась она.
– Да? – удивился я. – Разве мы знакомы?
– Я о вас от бабушки наслышана.
– От бабушки? От Людмилы Петровны что ли? – предположил я.
– Ага, – улыбнулась девушка.
Дети радостно забегали, пытаясь поймать снежинки. А их мамы наблюдали за нами, не скрывая интереса.
– Она все время нам с мамой рассказывает, как вы хорошо играете на рояле. А ещё сказала, что вы скрываете от неё композитора тех замечательных произведений, из чего она сделала вывод, что вы сами их сочиняете, но излишне скромничаете.
– Хм, да ваша бабушка настоящий Шерлок Холмс!
– Получается, вы музыкант?
– Не совсем, – ответил я, – так, любитель. А вы?
– Я хочу стать актрисой. Периодически перевоплощаюсь. А играете вы и вправду хорошо. Я слышала вчера утром. Сегодня утром тоже. Правда не все. Через стены плохо слышно.
– Могу пригласить к себе, если вам так интересно.
– С удовольствием. Когда?
– Сегодня ближе к девяти вечера. Если вам удобно.
– Удобно.
– Мне нужно кое-куда заехать, и после я вам…
– Позвоните?
– Или напишу.
– Хорошо, – улыбнулась она, – тогда вам нужно записать мой номер, чтобы я обязательно получила ваше сообщение.
Я достал смартфон из кармана чёрного пальто и записал продиктованный ею номер.
– Скиньте мне пропущенный, – достала она свой телефон из кармана красного пальто.
– Значит, хотите стать актрисой? – продолжил я, когда мы убрали телефоны.
– Мечтаю. Учусь на актёрском. У меня много друзей продюсеров, режиссёров. Они хорошо знали моего отца. Думаю, без работы не останусь.
– Знали?
– Да, – девушка опустила глаза, – отца нет в живых.
– Простите.
