Рожденная огнем. Книга 2. Феникс и ледяной дворец

© А. А. Петрушина, перевод, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024

Издательство АЗБУКА®

Клэр, моему замечательному агенту, чья вера и поддержка воплотили эту серию в жизнь

Глава 1

На ноющих ногах Феникс взбиралась по крутым, грубо вытесанным в скале ступеням. Несмотря на усталость, внутри у нее все ликовало. Впервые за долгое время тучи спустились ниже Уступа, и над деревней Горного клана, где временно обосновались Охотники, засияло ярко-синее небо. Дождь наконец перестал, и погода для охоты выдалась дивная.

– Мы никогда не доберемся до вершины, – канючил Пятак, плетясь вслед за Феникс в компании Семерки и Шестого.

– Д-давайте устроим привал, – предложила Семерка, тяжело дыша.

– Ага, – согласился запыхавшийся не меньше сестры Шестой. – Отличная идея.

Обернувшись, Феникс увидела, что вся троица с влажными от пота, несмотря на холод, волосами уже стоит, привалившись друг к другу. Феникс проглотила недовольство – если они продолжат отдыхать каждые пять минут, наверх им до темноты не подняться – и кивнула.

– Только ненадолго, – предупредила она. Хотя, чего скрывать, приятно перевести дух.

Хрум, бельчонок у нее на плече, радостно распушил хвост, рыжеватая шубка блестела на солнце. Взгляд его блестящих глаз был устремлен куда-то ввысь; шумно вздохнув, Феникс тоже запрокинула голову. Над ними, вздымаясь к небу, возвышался утес, увитый ступенями. Конечная цель отряда располагалась на самом верху, на перекинутой через пропасть платформе, выкрашенной в красный цвет. Площадка служила взлетной и посадочной полосой для икаров из Горного клана, и именно на ней, судя по сводкам, обосновался обманчивый червь.

Феникс глухо застонала – до пункта назначения еще идти и идти.

– Повезло тебе, – проворчала она, обращаясь к бельчонку. – Меня бы кто нес на горбу!

Довольный собой, Хрум весело заверещал.

Феникс покосилась вниз и сразу помрачнела. Под ними плыли облака, полностью заслоняя землю. Даже Уступ, пестрое поселение Горного клана, скрылся из виду. У Феникс свело живот, и она быстро отвела взгляд, сосредоточившись на алой точке высоко над головой.

– Мы всё ближе, – сообщила она отряду.

– Дюжина, не умеешь врать – не берись, – фыркнул Пятак, темные волосы падали на его раскрасневшееся лицо.

– Не Дюжина, а Феникс, – с ухмылкой напомнила она. – И у нас явно прогресс. Вперед!

Трое ее друзей, вздохнув, последовали за ней, прижимаясь вплотную к скале. Горный клан пренебрегал страховочными веревками, и зияющая пропасть дышала им в спину, заставляя нервничать.

– Вы до сих пор не придумали себе охотничьи имена? – поинтересовалась Семерка, глядя на Пятака и Шестого.

– Как удачно ты спросила! – просиял Пятак. – Я уже составил список. – Он осекся и выразительно посмотрел на Шестого. – Да, очередной список.

– Какое совпадение! Я тоже, – ухмыльнулся Шестой. – Думаю, тебе отлично подойдет Попугай.

– Серьезно? – хихикнула Феникс. – Эта крикливая птица с ярким оперением?

Шестой кивнул, откровенно посмеиваясь над возмущенным приятелем.

– М-может, лучше Павлин? – с самым невинным видом предложила Семерка.

– Ну вы и вредины, – скривился Пятак. – Нет, я бы предпочел что-нибудь вроде… – Он выдержал драматическую паузу. – Вроде Ночного Ястреба.

Семерка и Феникс обменялись взглядами, а после отвернулись, чтобы не расхохотаться.

Шестой покачал головой, стараясь скрыть предательски подрагивающий уголок рта.

– Не годится.

– Правда? – Троица энергично закивала, и Пятак пожал плечами. – Ладно, а как насчет Повелителя Клинка?

– Нет!

– Истребителя нежити?

– Сразу нет! – Шестой закатил глаза. – И вообще, когда это ты охотился на нежить?

При одном упоминании чудовища Феникс содрогнулась. Минуло всего три месяца с тех пор, как нежить лишила жизни ее наставницу Силвер на Охотничьей заимке. Лицо Семерки тоже омрачилось, и Феникс подумала, не вспоминает ли она о своем похищении в тот роковой день или о решающем сражении, когда Феникс с помощью пробудившейся в ней магии элементала нечаянно обратила Заимку в пепел.

Она тряхнула головой, отгоняя тягостные мысли, и снова включилась в беседу.

– Твоя очередь, Шестой. – Феникс выдавила из себя ухмылку. – Думаю, тебе отлично подойдет имя Козел.

– Что? – забавно ужаснулся тот.

– Посмотри, с какой сноровкой ты скачешь по горам. – Феникс изо всех сил старалась сохранить серьезность.

– Точно! – подхватила улыбающаяся Семерка. – Он с детства такой.

– А мне нравится, – кивнул Пятак. – Козел – определенно достойное имя.

– Вот и забирай его себе, – фыркнул Шестой.

Четверо друзей продолжили восхождение, и вот час спустя ступени неожиданно вывели их на вершину. Воздух здесь был разреженным, а от прекрасного вида захватывало дух. Далеко внизу до самого горизонта простирался молочный океан облаков, а из его клубящихся глубин вздымались горы, увенчанные мерцающими шапками снега.

– Хвала морозу, – простонал Пятак, опустившись на корточки.

– Ага. – Шестой внезапно оживился. – Освежим в памяти, что нам известно про обманчивого червя? – Он протянул Пятаку руку и помог встать.

– Старейшина Иней сказал, что три дня назад он чуть не расправился с икаром, – сообщила Феникс.

Икары считались самыми уважаемыми людьми в Горном клане после вождя. На самодельных крыльях они взмывали в поднебесье и предупреждали соплеменников об опасности задолго до ее появления.

– Иней считает, что червь затаился на краю платформы в ожидании новой добычи, – подмигнул Пятак. – Лично я надеюсь, что он промок и уполз куда подальше.

– Пятак! – возмутился Шестой. – Охотнику не пристало такое поведение, особенно на нашей первой настоящей охоте.

– Д-даже я н-надеюсь, что червь никуда не делся, – с воодушевлением воскликнула Семерка.

– Правильно, не тебе с ним сражаться, – буркнул Пятак.

– Зато я с-столькому научусь, – лукаво улыбнулась она. – На ваших ошибках.

– Никаких ошибок, – отрезала Феникс, увлекая друзей к алым балкам, нависшим над жуткой пропастью.

Чуть поодаль высился треугольный ангар. Крыша была выполнена в форме сложенных крыльев, ослепительно-белых на фоне голубого неба. Ступени от входа вели прямиком к взлетно-посадочной платформе, от одного вида которой по спине Феникс побежали мурашки. Страшно даже вообразить, каково это – подойти к краю и, уповая лишь на деревянный каркас, покрытый перьями, прыгнуть вниз в надежде, что тебе повезет… Феникс встряхнулась, отогнала приступ паники.

– Никаких ошибок, – пробормотала она себе под нос, чтобы успокоиться. Хрум одобрительно заверещал, размахивая хвостом.

– Если верить «Магическим тварям», обманчивые черви представляют угрозу лишь для Горного клана, так? – уточнил Шестой.

Феникс кивнула.

У Пятака вырвался обреченный вздох.

– Валяй. Ты ведь знаешь весь трактат наизусть.

Феникс хмыкнула и мысленно открыла раздел, посвященный обманчивым червям.

Обманчивые черви – коварные паразиты, обитающие в горах. Обычно таятся на краю высоких обрывов, где сливаются с окружающей средой. Сровнявшись с землей, они простираются за пределы пропасти, из-за чего она кажется на шесть футов дальше, чем есть на самом деле. Любой, кому не повезет наступить на обманку, разобьется насмерть, после чего червь пикирует вниз и поедает останки своей жертвы.

– Какая мерзость, – сморщился Пятак.

Феникс пропустила его реплику мимо ушей.

В случае нападения эти мерзкие твари принимают свой истинный многоногий облик. Их челюсти способны перемалывать кости, а похожий на хлыст хвост унизан ядовитыми шипами. Избегайте хвоста любой ценой: его яд парализует.

– А статистика? – нетерпеливо вклинился Шестой, проверяя колчан со стрелами.

Феникс ухмыльнулась.

Агрессивность: четыре из десяти.

Уровень опасности: шесть из десяти.

Сложность истребления: четыре из десяти.

– Пф, – фыркнул Пятак. – Четыре из десяти? Нам попадались ребята гораздо хуже. Мы справимся. – Он покосился на Семерку. – Правда?..

Феникс неодобрительно нахмурилась. С тех пор как Семерка раскрыла свой дар Провидицы, друзья постоянно боролись с искушением выведать у нее свое будущее, поскольку не хотели лишний раз ставить соратницу в трудное положение.

Семерка медленно покачала головой:

– Я ничего не вижу, Пятак. Извини.

Тот пожал плечами и напустил на себя беззаботный вид.

– Тогда пошли. – Он обнажил меч. – Пора преподать Семерке отличный урок о том, как расправиться с обманчивым червем.

Стоящий позади него Шестой натянул тетиву, Феникс выхватила из-за спины топоры и взглянула на Хрума.

– Может, останешься с Семеркой? – Бельчонок крепче стиснул коготками ее плечо, сощурился – и не шелохнулся. – Ладно, как хочешь, – проворчала Феникс и обратилась к остальным: – Идем.

– Удачи! – крикнула им вдогонку Семерка. – Х-хотя она вам без надобности, – поспешно добавила она.

Феникс собралась с духом и шагнула на платформу.

Глава 2

– Могли бы выбрать какой-нибудь другой цвет, – ворчливо заметил Шестой.

– Да, смотрится аляповато, – скривился Пятак.

– Так платформу лучше видно икарам, – рассеянно пробормотала Феникс.

Кроваво-красные балки, гладкие, как грифельная доска, простирались в бесконечный океан синевы.

У Феникс скрутило желудок, когда дерево под ее ногой скрипнуло. Чтобы отогнать неприятное чувство, она сосредоточилась на топорах, их успокаивающей тяжести.

Бредущий с ней плечом к плечу Пятак тихонько присвистнул.

– Не очень-то приятно знать, что между нами и землей только эти доски. Не помните, что сказал главный Летун? Какая тут высота?

– Лучше не зацикливайся, – посоветовал Шестой по другую сторону от Феникс, делая осторожный шаг вперед.

До конца платформы было футов десять.

Феникс всматривалась в доски, выискивая малейшее изменение цвета или текстуры. Пятак прощупывал острием меча каждый дюйм. Шестой использовал для той же цели наконечник стрелы.

– Пока ничего, – сообщил Пятак, проверив очередную балку. Все его веселье как ветром сдуло. На лице застыло серьезное, сосредоточенное выражение.

Восемь футов до края.

Феникс осторожно продвигалась вперед, в глазах рябило от алого. Хрум замер, не отводя взгляда от настила.

Семь футов.

Стрела Шестого почти беззвучно вонзалась в дерево.

Шесть футов.

Феникс старалась не смотреть вперед, на бесконечную синеву, подстерегавшую их в случае ошибки.

Пять футов.

Лоб Пятака покрылся испариной.

– Мы почти у цели, – шепотом сообщил он, выставив меч.

– Вон там! – Феникс вдруг различила крошечное изменение в узоре дерева, настолько незначительное, что его можно было бы и не заметить, если не приглядываться.

Ее рука взлетела вверх и перехватила запястье Пятака прежде, чем острие его меча коснулось балок.

– Где? – шепнул Шестой. – Ага, вижу.

Все трое дружно попятились. Казалось, до края платформы оставалось еще добрых пять футов. На самом деле край был не более чем в дюйме от них. Еще шаг – и они бы рухнули в пропасть.

Воцарилось гробовое молчание, даже ветер затаил дыхание. И вдруг Пятак метнулся вперед, вонзил меч в затаившуюся тварь и отскочил, когда воздух прорезал истошный визг.

Плечом к плечу троица отодвинулась еще дальше, едва из раны монстра хлынул поток жидкости, стремительно меняющий все вокруг себя. Кроваво-красные доски покрылись рябью, вздыбились, извиваясь, постепенно их цвет и текстура преобразились, и взору друзей предстала мерзкая чешуйчатая тварь. Желтые глаза пылали яростью, многоногое туловище подобралось, готовое к нападению.

– Берегись! – крикнул Пятак.

Похожий на кнут хвост со свистом рассек воздух над головой Феникс, однако та успела пригнуться. Хрум благоразумно юркнул под шкуры.

Обманчивый червь ринулся в атаку, разинув пасть. Его зубы покрывал отвратительный налет, а дыхание было таким зловонным, что Пятака чуть не вырвало.

– Буэ, – скривился он.

Червь немедленно воспользовался секундной заминкой. Его хвост молниеносно метнулся вперед и пронзил бы Пятака, не выскочи вперед Феникс, которая снесла топором пару-тройку ядовитых шипов. Тварь с визгом отпрянула, из раны брызнула темно-зеленая кровь. В пылу атаки Феникс прыгнула дальше, чем намеревалась, и внезапно очутилась на краю платформы. Червь бесновался посередине, между нею и ее друзьями.

– Назад ни шагу! – побледнев как полотно, завопил Шестой.

Феникс стиснула зубы, чтобы не съязвить, и сосредоточилась на противнике. Однако вспышка раздражения высекла искру, и девочка с ужасом ощутила, как внутри у нее разгорается пламя.

Нет, нет, нет.

Она стиснула топоры и перевела дух в попытке успокоиться. Слишком поздно. По венам уже разливался огонь. С каждым ударом сердца накал нарастал, требуя выхода.

Худшего времени не придумаешь.

Червь бросал оценивающие взгляды на Охотников, выбирая самую легкую добычу.

Феникс сделала глубокий, размеренный вдох, потом еще и еще – проверенный способ, чтобы погасить пламя. Для пущего эффекта она обычно садилась в укромном уголке, закрывала глаза, но сейчас такой возможности не было, и, судя по всему, огонь это прекрасно понимал. Он разгорался все сильнее, пока не возникло тревожное покалывание в ладонях, а лоб не покрылся холодным потом.

– Сюда, червячок, – сквозь зубы процедил Пятак. – Они с Шестым попятились в надежде заманить монстра подальше от Феникс, дать ей возможность отойти от края. – Сразись лучше с нами.

На мгновение почудилось, что его тактика сработала. Червь двинулся к мальчикам, но вдруг резко обернулся к Феникс и, быстро-быстро перебирая многочисленными ногами, выбросил хвост, явно намереваясь сделать подсечку.

Феникс замешкалась, ее внимание переключалось с червя на еле сдерживаемое пламя. Одним порывистым взмахом ей удалось отсечь обрубок хвоста и отпихнуть ногой разбушевавшегося монстра, однако тот воспользовался ее оплошностью и тараном врезался ей в колени.

– НЕТ! – донесся издалека душераздирающий крик Семерки.

Словно в замедленной съемке, Феникс почувствовала, что теряет равновесие и заваливается назад, отчаянно размахивая руками. Ее взор заполнила синева неба, и они с червем рухнули с платформы.

Глава 3

– ФЕНИКС! – истошно завопил Шестой.

Та изо всех сил извернулась и вонзила топор в крайнюю балку, лезвие прошло сквозь червя. Прервав падение, Феникс повисла над бездонной пропастью, ноги лихорадочно перебирали по воздуху в поисках опоры.

Огонь внутри погас, вытесненный паническим страхом. Только топор удерживал ее от падения. Сердце бешено колотилось, пот застил взор, пальцы судорожно цеплялись за топорище. Пригвожденный к платформе червь бился и неистовствовал, раздался леденящий душу треск, и Охотница почувствовала, как лезвие топора выходит из удерживавших его досок.

Парализованная ужасом, Феникс успела заметить, как сбоку лязгнула смертоносная пасть. Движимая лишь инстинктом, девочка саданула по ней вторым топором. Червь пронзительно заверещал и забился сильнее, пытаясь высвободиться. Под тяжестью двойного груза топорище еще немного прогнулось. Феникс с воплем подтянулась выше, мышцы пылали в отчаянной борьбе с неумолимой гравитацией. И тут кто-то схватил ее за руку и резко дернул вверх. Секунда – и она распласталась на нагретых солнцем досках, в ушах звенели воинственные кличи товарищей, вступивших в схватку с червем.

Феникс глубоко вдохнула, стараясь унять сердцебиение и дрожь в руках.

– Т-ты в порядке? – Ее стиснули за плечи, оторвали от настила. Перед глазами возникло испуганное лицо Семерки, ее рыжие волосы развевались на внезапно поднявшемся ветру.

– Вроде того, – соврала Феникс, отказываясь поверить в случившееся. Ее дар пробудился в самый неподходящий момент и едва не погубил ее.

От облегчения Семерка весело засмеялась.

– В-вовремя Пятак тебя вытащил. Если бы не он… – Она осеклась на середине фразы.

– Во имя мороза, – выпалил Пятак, рухнув на колени. – Еще бы немного, и крышка.

– На секунду мне почудилось, что ты погибнешь, – плюхнулся рядом с ними подоспевший Шестой. – Феникс, мне едва… – Он осекся, закусил губу.

– Не тебе одному, – призналась Феникс, не в силах скрыть дрожь в голосе.

Она выпрямилась, села. Из медвежьей шкуры высунулась перепуганная мордочка Хрума.

– Ох, Хрум. – Феникс со вздохом почесала ему щечку. – Зря ты не остался с Семеркой.

Судя по взгляду, бельчонок полностью разделял ее мнение.

– Похоже, составитель «Тварей» изрядно напортачил со статистикой, – негодовал Пятак, вытирая окровавленный меч. – Тут не четыре из десяти, а гораздо больше!

– Кстати, да, – нахмурившись, подхватил Шестой и покосился на Феникс. – Ты точно не напутала с цифрами?

– Это ваша благодарность за то, что я вызубрила книгу наизусть? – обиделась Феникс.

– Ага, – хмыкнул Пятак. – Когда вернемся на Заимку, я сам перечитаю раздел про червя.

– А чего тянуть? – Феникс сердито кивнула на мешок, брошенный у ангара. – Энциклопедия там.

– Ты взяла ее с собой, но… не проверила? – изумился Шестой.

– А зачем, если я знаю ее назубок! – огрызнулась юная Охотница.

Тем временем Пятак вытащил из мешка увесистый том и, уронив его с глухим стуком на балки, принялся листать страницы, не обращая внимания на свирепый взгляд Феникс.

– Агрессивность: четыре из десяти, – читал он. – Уровень опасности: шесть из десяти. Сложность истребления… – Его глаза расширились. – ШЕСТЬ из десяти!

– Да ну? – Шестой вытянул шею и впился взглядом в текст.

– А ты говорила, ЧЕТЫРЕ из десяти! – бушевал Пятак.

– Не может быть! – Феникс выхватила у него книгу и склонилась над страницей. – Я не могла ошибиться… – Девочка умолкла, отыскав нужную строку. – Ой.

Хрум с осуждением уставился на хозяйку.

Феникс моргнула и захлопнула талмуд.

– Подумаешь. Ничего страшного ведь не случилось. – Она старалась говорить непринужденным тоном, но ее голос прозвучал напряженно даже для нее самой.

– Ничего страшного… – опешил Пятак. – Сама-то себе веришь? Да если бы не я…

– НАХЛОБУЧЕННЫЕ НЕУМЕХИ!

Грозный вопль заставил всех четверых вскочить на ноги. Сапоги Старейшины Инея загромыхали по платформе, потемневшие глаза метали молнии.

– Еле-еле справились с маленьким червячком!

Глава 4

На полпути к Уступу Иней успел разругать Феникс и ее друзей в пух и прах, придираясь к каждой мелочи. Критике подверглось все: от стратегии до умения пользоваться оружием.

– Не припомню более удручающего зрелища, – заключил Старейшина.

Бредущая позади него Феникс стискивала зубы, чтобы не ответить какой-нибудь резкостью. Никто и никогда не сомневался в ее виртуозном владении топорами, поэтому нападки Инея безумно злили. Вдобавок Пятак всю дорогу бубнил:

– Четыре из десяти, как же.

На спуске их окутало облако, которое, казалось, вечно витало над Уступом. Мелкий моросящий дождь не прекращался. Феникс ощущала, как за шиворот стекает вода, и чувствовала себя глубоко несчастной. Она скучала по свежему морозному воздуху гор, где располагалась Заимка. Точнее, когда-то располагалась, пока она нечаянно не спалила ее дотла.

Сквозь мглу замелькали пестрые крыши поселка. Жители Уступа предпочитали вертикальный образ жизни. Разбросанные повсюду каменные постройки зиждились на хлипких опорах, торчащих прямо из скалы. В лучшем случае они соединялись между собой вырубленными в отвесной стене ступенями. В худшем – канатными мостами и лестницами, при виде которых волосы вставали дыбом.

На верхнем ярусе Уступа широкие ступени сменялись более узкими. Они змеились в разные стороны, позволяя добраться до любого уголка поселения. Напоследок смерив отряд свирепым взглядом, Иней направился к жилищу, выделенному в его личное пользование. Лицо Старейшины было мрачнее тучи, и Феникс заподозрила, что дело тут вовсе не в черве.

Семерка словно прочла ее мысли.

– Есть в-вести от Охотников, которых вы послали к кланам? – обратилась она к Инею.

Тот замер, обернулся и сердито глянул на девочку.

– Ничего толкового, – проворчал Старейшина, сжимая кулаки. – Нигде ни следа подлой предательницы Виктории и гоблина-колдуна. Как там его?.. – Он нахмурился, стараясь вспомнить имя.

– Моргрен, – скривившись, подсказала Феникс.

В их последнюю встречу элементальный огонь швырнул гоблина через весь плац. Еще неизвестно, выжил он или нет. Однако ненависть к Моргрену меркла по сравнению с тем, что Феникс испытывала к Виктории. Бывшая оружейница предала их всех. Она помогла гоблинам проникнуть на Заимку и перебила бы всех ее обитателей, не помешай ей внезапно пробудившийся дар Феникс. Однако корни вероломства Виктории уходили куда глубже: двумя годами ранее она организовала нападение на деревню Феникс и в результате все ее жители погибли.

– Точно, – кивнул Иней, не догадываясь, какие мысли обуревают юную Охотницу. – Моргрен. Ни слуху ни духу ни о нем, ни о неведомом Мороке.

Феникс содрогнулась от одного лишь упоминания Морока: безликий, закутанный в плащ монстр проник в ее сознание и растревожил память. Он чаще Виктории с Моргреном преследовал ее в кошмарах, а его тень мерещилась повсюду.

– Ведьмы тоже молчат, как воды в рот набрали, а в кланах слыхом не слыхивали о так называемом повелителе, – продолжал Иней, не замечая нервозности Феникс. – Бестолочи, мороз их подери! Целая армия гоблинов растворилась на просторах Эмбера!

Он всплеснул руками, однако за его негодованием угадывалась тревога.

– Мало того, – распалялся Старейшина, – вожди кланов не только не пытаются нам помочь, но и заявляются сюда и требуют, чтобы я распределил Охотников между племенами! Какая наглость!

– Охотникам полагается быть беспристрастными, – вставил Пятак. – А какая беспристрастность, если практически все мы обосновались на Уступе.

Иней побагровел.

– Думаешь, я не знаю? Скажи, а какой у меня был выбор? Заставить Охотников зимовать в палатках? Горный клан для нас самый близкий… – Брови Пятака поползли вверх. – Территориально! – рявкнул Иней. – Да, это далеко от идеала. – Он надул щеки и, покачав головой, направился в поселок. – У меня скоро встреча с Утренней росой из Болотного клана. Та еще штучка.

– Удачи, – подмигнув, подбодрила его Феникс.

– Она мне не понадобится, – проворчал Иней. – Я прирожденный дипломат.

Девочка хихикнула. К счастью, Старейшина не услышал и двинулся прочь, дождь сомкнулся за ним, словно занавес.

– Может, навестим после ужина Пса? – предложил Шестой.

– Отличная мысль, – просияла Феникс, предвкушая встречу с Хранителем заимки.

Попасть на Уступ можно было только в подъемной корзине. Однако Пес был слишком тяжелым, поэтому ему пришлось остаться у подножия исполинского утеса, где он сторожил косолапов – выносливых лохматых зверей, которых Охотники приучили ходить под седлом. Конечно, такой расклад не устраивал никого, однако четверо друзей каждый день преодолевали спуск ради встречи с Хранителем.

Солнце уже клонилось к закату, когда маленький отряд под предводительством Феникс побрел через поселок по каменным ступеням, петлявшим поверх, вокруг и понизу домов. Так непривычно было созерцать основания построек, поражавшие своей красотой: сваи и фундаменты были выкрашены в цвет индиго, а созвездия, почитаемые в той или иной семье, отливали золотом. Горный клан преклонялся перед небом, и особенно это проявлялось во внешнем убранстве жилищ.

За пределами Уступа вниз спускался голый участок скалы с клинообразными ступенями, ведущими к корзине, которая должна была доставить отряд к подножию.

– Ненавижу этот участок, – шипел Пятак в сгустившейся тьме. – Могли бы организовать хоть какие-нибудь поручни.

Тропа сузилась до трех футов, с края путников подстерегала разверстая пропасть.

– Можешь держаться за меня, – шепнул Шестой.

– Эм… хм… спасибо, – выдавил Пятак.

Феникс буквально видела, как он покраснел.

В Ледяном лесу зловредный Дуб-Патриарх вынудил Пятака рассказать о своих чувствах Шестому. После оба остались лучшими друзьями, однако Феникс не сомневалась – временами Пятак мечтал, чтобы все складывалось по-другому. Она не раз пыталась обсудить с ним животрепещущую тему, но всякий раз натыкалась на вежливый отпор.