Оболтус

В душе очередь, но сегодня это мне только на руку, настолько я не хочу возвращаться в комнату.

Вот до чего меня довел этот Зайцев!

Мы ещё и суток не прожили вместе, а я уже боюсь вернуться в свою же комнату. В комнату, в которой два года назад сама же клеила обои, стелила линолеум, белила потолки, красила батареи. Комнату, которая уже стала мне домом.

Когда очередь, наконец, доходит до меня, я слышу рядом судорожный вздох:

– Вот это да!

Вера, первокурсница из двести первой, поправляет свои черепашьи очки, а изо рта у неё разве что слюна не капает.

Что это на неё так впечатление произвело?

Поворачиваюсь и вижу незнакомого парня.

Поправочка.

Невероятно красивого парня.

Высокий рост, широкие плечи, узкие бедра и озорная мальчишеская улыбка на губах.

Он проходит мимо нас, подмигивает покрасневшей первокурснице в предобморочном состоянии и вальяжной походкой рассекает дальше по коридору.

– Повезло же Светке, – завистливо выдыхает Вера.

– Почему Светке? – нахмурившись, спрашиваю.

– Ну а что ещё он может здесь делать? – как о само собой разумеющемся говорит.

И то правда. Светка у нас местная красотка. Правда, к этой красоте еще прилагаются сволочной характер и меркантильность сотого уровня. Когда я переехала в столицу, то полагала, что все эти шаблоны и стереотипы о блондинках в прошлом… Меня ждало тотальное разочарование, потому что этот ходячий стереотип я имею удовольствие видеть каждый день.

Хмыкнув, захожу в душ.

Какое мне дело до Светки и её хахалей?

Вот именно. Абсолютно никакого.

В комнату возвращаюсь уже более-менее спокойной.

Повторяю, как молитву:

«Не обращать внимания (не обращать, Лера!) на незрелые выходки Зайцева»

Останавливаюсь перед дверью, втягиваю через нос воздух, натягиваю на лицо маску невозмутимости и дергаю ручку.

Только вот как только я захожу, маска слетает. Потому что на стуле сидит тот самый парень.

В полном недоумении выглядываю в коридор и смотрю на номер комнаты. Нет. Не ошиблась. Двести десятый номер.

– А вот и Валера, – представляет меня наглец, – моя заноза в заднице.

Захожу обратно и прикрываю за собой дверь, оставаясь в комнате с двумя парнями.

М-да, час от часу не легче.

– Зайцев, ты сам одна сплошная заноза, – говорит парень. – Я Сэм, кстати. И очень приятно познакомиться с той, которая поставила этого засранца на место.

– Лера, – хрипло выдавливаю. – А вы…

– Я здесь, чтобы отвезти этого оболтуса на пары. У нас договоренность с его отцом.

– Предатель, – фыркает. – Окружили со всех сторон, надзиратели хреновы.

К моему неземному счастью, Зайцев уже одет. Не понимаю, как ему удается выглядеть небрежно и свежо одновременно, но это так. Потертые синие джинсы, толстовка, джинсовая куртка и белые кроссовки. На голове творческий беспорядок, а в воздухе витает запах одеколона вперемешку с хвойным дезодорантом. Похоже, он умеет следить за собой. Но меня не проведёшь. Этот парень кто угодно, но не чистюля, я-то видела его квартиру. Это настоящая свалка.

– У тебя всегда есть выбор. Ты можешь драить туалеты на благо государства. Заодно тебя подстригут.

– Ага, ещё чего. Это, между прочим, моя визитная карточка, – проводит рукой по своим волосам. Боже, какой же он тщеславный.

– Может, поинтересуемся мнением девушки? – ухмыляется, после чего подмигивает мне.

Я всегда считала, что у меня иммунитет к таким парням, но от Сэма почему-то захватывает дух. Его харизма прет через край. Думаю, ему хватает меньше пяти минут, чтобы подружиться с человеком и стать ему лучшим другом.

– Определенно лысина будет к лицу, – поддакиваю, вешая полотенце на шкаф.

Сэм прыскает, дает мне пять и встаёт.

– Зайцев, ты счастливый сукин сын! Почему именно тебе всегда достаются самые милые девушки? – светит своими ямочками, не отрывая от меня голубых хитрых глаз.

– Ну началось, – ворчит Зайцев. – Поверь мне, Сэм, как только эта милая девушка врежет тебя по яйцам, она перестанет казаться тебе милой.

– Боюсь, что это невозможно, – улыбается. – Я уже очарован.

– Кхм, – откашливаюсь, – мне бы переодеться…

– Погнали, Сэм. Могу тебя заверить, здесь мы ничего интересного больше не увидим.

Зайцев пакостливо ухмыляется, а после выходит за дверь.

Сэм качает головой и заговорщически шепчет:

– А вот я уверен в обратном. Кстати, Лера, я тебя подвезу. Нам есть что обсудить. Жду внизу.

Не дожидаясь ответа, он еще раз подмигивает и скрывается вслед за другом.

Этот парень, похоже, постоянно подмигивает. И будь я проклята, если это не сексуально! Как у такого козла может быть такой обаятельный друг?

Одеваюсь я быстро, заплетаю косу, наношу тон на лицо и румяна, подкрашиваю ресницы, и вуаля – я готова! Всегда считала, что хорошо выглядеть можно и без тонны штукатурки на лице. Закрыв комнату, спускаюсь вниз, здороваюсь с комендантом и выхожу на улицу.

Зайцева с Сэмом замечаю сразу. Да и разве их можно не заметить?! Волей-неволей, но они притягивают взгляды, хоть и типичные мажоры. Крутые тачки, смазливые мордашки, но помимо этого вокруг них летает странная аура уверенности. Как будто им принадлежит весь мир. Впрочем, легко так думать, когда у тебя надежно прикрыт тыл богатеньким отцом, а на карту постоянно капает кругленькая сумма.

Поправив сумку на плече, неловко шагаю к парням. Я определенно чувствую себя не в своей тарелке.

Честно говоря, до сих пор не знаю, что должна делать. Что включает в себя понятие «перевоспитать»? Носить с собой ремень и лупить, когда из его рта будут вырываться ругательства? Понятное дело, что я утрирую, но Александр Александрович до сих пор не дал мне чётких распоряжений. Из его слов я должна следить за тем, чтобы Зайцев написал диплом, не кутил и ходил на работу. Ничего не сказано о том, кем он будет работать и как вообще его «воспитание» я должна совмещать со своей работой. С каждым днем, хотя нет, даже часом, эта идея кажется все бредовее и бредовее.

– Зайцев, жду тебя возле главного, – произносит Сэм, открывая мне дверь машины.

Саша кисло кивает, садится в свою машину и через секунду срывается с места. Сэм тоже садится, и мы выезжаем. Жду, когда он начнёт говорить, но этого не происходит.

– Кхм, – прочищаю горло, – так что ты хотел обсудить?

– Твои красивые глаза, – шутит, одаривая меня улыбкой.

– А на самом деле? – вскидываю бровь. Я сейчас не в состоянии поддерживать с кем-либо флирт. У меня длительная фаза «ненавижу-всех-мужиков». Спасибо Петрову.

– Они действительно очень красивые, но на самом деле я хочу поговорить о Саше, – переходит на серьезный тон. – Сложно в это поверить, но он неплохой парень. Я и сам вижу, что эти вечные тусовки его уже достали, но он упрямый осел и никогда сам себе в этом не признается. Короче говоря, я хочу тебе помочь в этом нелёгком деле.

Кажется, он настроен серьёзно. Ну а я буду дурой, если откажусь от помощи. Союзник мне точно не помешает.

– Я уверен, что Саша ещё не раз будет чудить, поэтому ты можешь звонить мне в любое время, если что-то случится. Этот парень – магнит для неприятностей.

Скорее, он сам сплошная неприятность.

– У него был переломный момент, но его загул затянулся. Ты можешь целиком и полностью рассчитывать на меня.

– Откуда мне знать, что ты с Зайцевым не заодно? А не просто хочешь его отмазать от меня? – подозрительно прищуриваюсь.

– Ого, теперь я понимаю, о чем говорил Сан Саныч, – кивает головой. – Ну хотя бы потому, что я буду следить за тем, чтобы он ходил на пары.

– Не факт. Может, вы вообще сейчас тусить собираетесь.

– Конечно, – не отрицает, – с нашим семидесятилетним преподом по коммуникациям. Послушаем лекцию, поиграем в лото, – широко улыбается, и я сдаюсь.

– Ладно. Убедил.

До того как подъехать к телецентру, мы успеваем обменяться номерами. Сэм делает мне ещё несколько приличных и не особо комплиментов, просит (даже настаивает) ему звонить. По делу, а лучше просто так. Ага. Ночью. Просто так.

Попрощавшись, выхожу из машины и топаю на свое рабочее место.

Ровно в девять в офис заходит Иван Петрович.

– Лерочка, прекрасно выглядите! – как всегда восклицает.

«Вам стоит носить юбки почаще!» – мысленно предугадываю следующую фразу.

– Вам стоит носить юбки почаще!

Бинго!

– Доброе утро, Иван Петрович!

– Сделайте мне кофе и принимайтесь за работу!

Да здравствует новый рабочий день…

Как всегда, наматываю круги по всему офису, делаю кофе, эти таблицы, которые уже сидят у меня в печенках, и подготавливаю зал к презентации.

К обеду меня вызывает к себе Александр Александрович. По офису уже ползают слухи что, мол, что-то Лопушкова зачастила к главному. И когда я поднимаюсь на лифте, ловлю на себе несколько косых взглядов.

Еще этого не хватало для полного счастья! Что за люди…

Стоит мне только зайти в кабинет, как Александр Александрович отрывается от своих бумаг и нетерпеливо спрашивает:

– Как ваши успехи?

– Неплохо, – юлю. Не говорить же ему, что у его сына напрочь отсутствует такое понятие, как «личное пространство».