Рожа. Сборник рассказов

Джонни согласно кивнул.

– Пошли дальше.

Парочка вышла в коридор и застыла в недоумении. С четырёх сторон их окружали одинаковые двери, сам коридор был не больше метра в длину и столько же в ширину. Все двери были одинакового неприятного жёлтого цвета, обшарпанные, в разводах плесени и с обрывками чёрной от пыли паутины. Линн брезгливо поморщилась, а Джонни по-хулигански ткнул её пальцем в бок и засмеялся.

– Линн, нам очень повезло.

– В чём, интересно? – Всхлипнула она.

– В этом доме не водятся привидения. Нам попался очередной обычный дом без призраков.

– С чего ты взял? По мне так ужасное место.

– Видишь паутину? Пауки избегают проклятых мест.

Линн недоверчиво нахмурилась. Подумав с минуту, она покачала головой.

– Нет, не избегают. Помнишь историю ведьмы из Плицера? В её хижине всё было покрыто паутиной, потолок, окна, даже под кроватью было всё в пауках.

Линн закусила губу, зачем она вспомнила про ведьму сейчас?

– Джонни, пошли отсюда.

– Не.

– Ты ведь не собираешься здесь оставаться на ночь?

Джонни пожал плечами и решительно взялся за ручку двери слева.

– Обойдём дом сначала. Все комнаты, подвал, чердак. Тогда и решим.

Дверь на удивление легко отворилась, но оказалось, что вела она не в комнату, а на лестницу, прорезавшую дом снизу вверх. Джонни сделал бодрый шаг на ступень, но внезапно вернулся и уже не так весело предложил Линн оставить исследование лестницы на потом. Едва Линн согласно кивнула, Джонни вздохнул с облегчением.

– Кажется, ступени прогнили.

Он открыл следующую дверь, за ней оказалась просторная уютная гостиная, обставленная старомодной мебелью. Линн зашла в неё первой.

– Ух ты! Джонни, иди сюда. Здесь как в музее.

Вдоль стен стояли, чередуясь между собой, кресла и столики в стиле барокко, выдержанные в нежной зелёной гамме. На столиках стояли покрытые пылью вазы с торчащими из них засохшими осыпавшимися цветами. Линн завороженно смотрела на великолепие изящной мебели.

– Джонни, я всю жизнь об этом мечтала.

Джонни так и не вошёл, он мялся у двери, то и дело поглядывая на лестницу.

– Линн, – хрипло позвал он.

Она обернулась, с улыбкой взглянула на него и быстро пошла к последней, четвёртой двери.

Джонни молча смотрел на неё, но не шевелился. Линн пришлось повозиться с дверной ручкой, чтобы открыть дверь.

– Поможешь? – Спросила она у Джонни, зная, впрочем, что он и не подумает помогать. После лестницы Джонни будто подменили. Он побледнел и нахмурился, словно испугался чего-то.

Открыв дверь после пары толчков, Линн зашла внутрь, и оттуда сразу же раздался её крик. Джонни бросился к ней и опешил.

Эта комната словно была нарисована детским художником, который отпустил свою фантазию на волю и разукрасил стены, пол и потолок яркой мозаикой. Среди неровных цветных фигур на стенах можно было различить мультяшных персонажей, уток в гавайских рубашках, коров в шляпах, мышей со шпагами, Золушку, принца, лягушку с человеческими глазами…

– Джонни, у меня глаза разбегаются. Кажется, пол плывёт. Ещё немного, и меня стошнит.

В комнате укачивало. Узоры на полу сливались в трёхмерную ловушку, по нему невозможно было ходить без страха упасть. Стёкла в окне тоже были особыми, кривыми, они искажали улицу, а проходившие через них лучи света расщепляли на слепящую радугу. Яркие лучи, отразившиеся на противоположной стене, добавляли комнате искусственной ярмарочной весёлости. И всё же, приятной эта комната не казалась. Она давила, душила и наводила тоску. Линн захотелось вдохнуть свежего воздуха и она попыталась распахнуть окно, но оно было закрыто наглухо.

Они вышли. Джонни сел в углу и приложил затылок к стене. Линн села на корточки перед ним.

– Что-то случилось? На лестнице?

Джонни кивнул.

– Что? Что там было?

– Не знаю. Просто нехорошее чувство.

Линн вопросительно посмотрела на него, взяла его руку и прощупала пульс.

– У тебя сердцебиение учащённое, похоже, на приступ паники. Что ты почувствовал там?

Джонни мотнул головой, потом взглянул на Линн и пожал плечами.

– Да так, ерунда. Показалось.

– Так. Ты меня сюда притащил. А теперь утаиваешь что-то. Или говори, или я пойду на лестницу и сама разберусь.

Джонни схватил её за руку.

– Нет, Линн, надо просто закрыть ту дверь. Потом вернёмся в комнату, через которую попали в дом и уйдём.

По ногам Линн прошёл уже знакомый холодный ветерок. Она кивнула.

– Давай так и сделаем прямо сейчас.

Они вышли на пятачок между помещениями, захлопнули дверь, ведущую на лестницу и зашли в первую комнату. Окно в комнате было закрыто снаружи ставнями.

Джонни бросился к нему и начал трясти ставни в исступлении. Потом он сел на кровать, заскрипевшую разом десятком голосов, взял Линн за ладонь и сжал её.

– И что будем делать? – Спросил Линн. Её тревогу выдавал слабый тик на правом веке.

– Проверим комнату барокко, открывается ли там окно.

Линн покачала головой.

– Нет, я уже проверила.

– Когда?

– Да сразу как зашла. Смотрела шторы, заодно проверила, не открывается ли окно. А там вообще его нет.

Джонни тяжело вздохнул.

– Слушай, Линн… я зря это сделал, конечно, кто меня толкал…

– Хватит. Зря так зря, мы уже внутри. Я ведь сама тебе руки протянула.

Они замолчали на некоторое время. Затем Линн бросила резкий взгляд на Джонни и быстро сказала:

– Надо проверить лестницу. Я пойду.

Джонни вскочил.

– Не думай даже.

– А что? У нас есть другой вариант? Будем сидеть здесь? Потому что другой кровати нет? Ну, знаешь.

Линн вышла из комнаты и, поколебавшись, открыла дверь, ведущую на лестницу. Включила фонарик на телефоне и вытянула руку внутрь, освещая тёмный коридор. Обшарпанные стены, ступени из крепкого на вид дерева, ничего особенного. С лестницы тянуло сыростью, плесенью и крысиным помётом, всем тем, чем обычно пахнет в старых непроветриваемых домах. Линн прислушалась – с лестницы не доносилось ни шороха.

– Я иду, – сказала Линн сама себе и взялась за перила.

Она решила сначала проверить подвал, а потом верхние этажи. С каждой ступенькой, ведущей вниз, ноги Линн окутывали всё более холодные волны воздуха.

– Джонни, – крикнула Линн, достигнув подвала, – здесь так странно. Жаль, ты не хочешь спуститься. Здесь… как будто жил кто-то. Будильник на столе и радио. Такое, допотопное. Ай!

Джонни едва удержался, чтобы не спрыгнуть вниз. Он ухватился за перила и сделал шаг, но сильная дрожь, прошедшая по его телу, заставила его бессильно скорчиться на полу.

– Извини, я тебя напугала, – раздался громкий голос Линн из подвала, – здесь куча засохших тараканов на полу. Я на них наступила.

Джонни всхлипнул, то ли от облегчения, то ли от боли в сведённой ноге.

Линн поднялась и вывела Джонни в закуток с дверями.

– Сейчас я позвоню Люку, он подъедет и снимет ставень с окна. Я думаю, это соседи решили нас разыграть.

Джонни кивнул.

– Дай мне, я сам позвоню.

Он набрал номер и долго, глядя в упор на стену напротив, ждал, когда друг ответит. Линн тревожно смотрела на него.

– Не берёт? Напиши ему сообщение.

Одна мысль вдруг пронзила её ледяной стрелой.

– Ты же запомнил номер улицы?

Джонни округлил глаза.

– Ну да, я запомнил. Пятьдесят девятая с четырнадцатой?

Линн пожала плечами.

Джонни быстро набрал сообщение для Люка.

– Я уверен, что пятьдесят девять и четырнадцать. Я смотрел на… на этих новостройках. Да. Почему я не сфотографировал эти дома?

Линн встала.

– Пойду наверх. Там мы ещё не были. Ты останешься здесь?

Джонни неопределённо кивнул. Линн поднялась на пролёт вверх, завернула за угол и исчезла из поля зрения. Джонни, поколебавшись, тоже сделал шаг. Его начало мутить опять, но уже не так сильно. Он стиснул зубы и поднялся ещё на две ступени вверх. Чувство тревоги, а с ним и тяжесть в ногах стали слабее. Джонни набрал воздуха в лёгкие, как перед погружением, и поднялся на целый пролёт. На втором этаже была всего одна дверь, запертая на замок.

– Линн, ты наверху? – Позвал Джонни подругу и рывком поднялся на третий этаж.

Линн стояла там, молча и сосредоточенно глядя на ступени, идущие вверх. Когда Джонни подошёл к ней, она сжала его ладонь в своей и шепнула:

– Ты ведь сфотографировал эти дома, правда? Уверена, что у дома было всего три этажа.

– Чердак? – Неуверенно сказал Джонни.

– Нет, было три этажа и плоская крыша. Я помню.

Джонни уже совсем оправился от былой слабости. Чем выше он поднимался, тем легче и увереннее он себя чувствовал. Оставив Линн на лестничном пролёте третьего этажа, он поднялся выше. Лестница не заканчивалась и там. Она виляла вверх, оставляя на каждой площадке одну запертую дверь.

Пройдя с пару десятков лестничных пролётов, Джонни остановился. Он мог потратить весь день или даже больше, ня так и не добраться до крыши. Если она вообще существовала.

– Линн? – Крикнул Джонни и вслушался в эхо, распространившееся по всему дому.

Ответа не последовало, и Джонни решил вернуться к подруге, но едва он сделал шаг вниз, всё поплыло перед его глазами и он упал.

Очнулся Джонни в полной темноте. Ушибленная голова раскалывалась от боли, а по грудине словно проехал каток – так трудно ему было дышать. Линн рядом не было, нужно было срочно идти и искать её, и Джонни вскочил. Вскочил и сразу же стёк по стене и двери на пол.

Когда его глаза привыкли к темноте, он смог различить крышу над головой. Значит, он дошёл до крыши? Где она была?

Медленно, почти по пластунски Джонни начал спускаться вниз. На этот раз никаких панических атак не случилось, он прошёл два пролёта и оказался на закутке между четырьмя дверями на втором этаже. Наугад он толкнул первую дверь и угадал. Это была дверь в комнату барокко, Линн спала на маленьком диване с резными ножками, скорчившись на нём как ребёнок.

– Линн, – позвал Джонни, -Линн!

Она подняла голову и сразу улыбнулась.

– Я так хорошо выспалась! Эта комната меня убаюкала за пару минут. А ты где был?

Джонни пожал плечами.

– Поднялся наверх. Помнишь, ты мне сказала, что там не было крыши?

Линн с удивлением покачала головой.

– Нет.

– Но там действительно не было крыши. Я поднялся довольно высоко, а потом произошло что-то, я упал. Но теперь она есть.

– Кто?

– Крыша. Теперь крыша есть, три этажа и крыша, без чердака.

Линн окончательно проснулась и встала.

– Давай выбираться.

Они открыли дверь, ведущую в подвал и спустились. Джонни с удивлением делал шаг за шагом, пытаясь понять, почему раньше он не мог одолеть ни одной ступени вниз. Загруженный своими мыслями, он не заметил, как прошёл последнюю ступень и наткнулся на Линн, застывшую с удивлением на лице.

– Джонни, – сказала она, – здесь всё изменилось. Вот этой двери раньше точно не было.

Справа от лестницы находилась старая входная дверь, совершенно обычная, с облупившейся краской, с латунной ручкой и крохотным, мутным от пыли глазком. Джонни нажал на ручку и толкнул дверь, она открылась до половины прохода, скрипя и треща на все лады старости.

– Этот дом мне порядком надоел, пошли, Линн. Пока он опять не изменился.

Линн осторожно выглянула на улицу, словно ожидая увидеть нечто необычное, но там почти всё осталось таким же, как прежде. Ряды новостроек и три старых дома. И машина Люка, припаркованная метрах в тридцати от двери, выпустившей их только что.

– Люк здесь. Значит, получил сообщение, – сказал Джонни.

Он подошёл к автомобилю, вгляделся в салон и пошёл обратно.

– Он должен быть где-то здесь. Сейчас я ему позвоню.

Джонни долго прислушивался к долгим гудкам в телефоне, а Линн, закусив губу, следила за ним.

– Ты ему написал, что мы вошли внутрь?

– Конечно.

– Давай обойдём дом. Возможно, он так же, как и мы, забрался в него через окно.

Окно, закрытое прежде ставнями, демствительно оказалось открытым настежь. Джонни ухватился за подоконник руками и уже собрался забраться внутрь, но Линн остановила его.

– Джонни, нет. Опять хочешь потеряться внутри?

– Я полезу. Надо вытащить Люка, он-то совсем один. А ты останешься здесь и следи, чтобы никто больше не закрывал ставни. Если нас долго не будет, звони в полицию.

Джонни в мгновение ока исчез внутри, затем выглянул и посмотрел на Линн.

– По крайней мере в этой комнате без изменений. Сейчас осмотрю остальные.

Минут десять Линн ждала, пока Джонни снова не выглянет в окно. От волнения у неё опять начался нервный тик. Наконец, Джонни появился. Он перелез через окно и спрыгнул на землю.

– Линн, ты только не переживай. Люка нигде нет, я осмотрел все этажи.

– Все комнаты осмотрел?

– Все, кроме верхней, она по-прежнему закрыта.

– А комнаты, они… такие же?

Джонни покачал головой.

– Детская осталась такой же, какой была, а вот барокко стала… знаешь, похоже, что на всей мебели там заменили ткань. Она как будто светлее стала. Я сфотографировал её, смотри.

Линн тщательно изучила фотографию на экране телефона, увеличивая детали и сравнивая их друг с другом.

– Но самое странное, Линн, ты только спокойнее будь, ладно? Самое странное, что на первом этаже исчезла дверь.

– Опять?

Линн и Джонни вновь обошли дом и вновь увидели запертую на замок дверь.

– Вот же дверь!

– Не понимаю, – Джонни почесал лоб и нахмурился, – я же сам видел только что…

В тридцати метрах по-прежнему стояла машина Люка, а его самого по-прежнему нигде не было видно. Линн быстро подошла к машине и открыла дверцу.

– Люк оставил машину незапертой. Подождём его внутри. На улице мне становится не по себе.

Они сели в машину, Джонни на водительское сидение, а Линн устроилась сзади.

– Ключ оставил. Попробую завести.

Машина легко завелась, и Джонни медленно объехал дома, а затем остановил машину напротив двери.

Улица оставалась пустой. Джонни выкурил уже половину пачки, а Линн просматривала фотографии на телефоне.

– Нашла что-то?

– Табличка. Она немного покосилась влево, видишь?

Джонни покосился на экран, потом взглянул на фасад дома и кивнул.

– А ты не думала, что это Люк и устроил? Приехал, закрыл ставни, дверь.

Линн покачала головой.

– Мы ему написали, когда ставни уже были закрыты. Послушай. А что, если ставни открыл кто-то другой, а он зашёл, пока мы спали? Начал нас искать и сам уснул?

Джонни начал нервно выстукивать пальцами энергичную мелодию на колене.

– И он тоже уснул? Это что, какой-то сонный замок? Как в сказке из детства?

Линн в замешательстве смотрела на спинку кресла перед собой.

– Ты имеешь в виду…

– Да ничего я не имею в виду. Ты звонила ему ещё раз?

– Каждые пять минут звоню, ничего.

– Значит, будем ждать.

Минут двадцать они просидели в полном молчании. Линн периодически подносила телефон к уху и вслушивалась в гудки, а Джонни разминал пальцы и стучал по рулю.

– А знаешь, что здесь кажется особенно странным? – Обратился он к Линн так неожиданно и громко, что она чуть не подскочила на месте.

– Да всё, – со злостью ответила она. – Всё здесь кажется особенно странным.

– Нет, – Джонни помотал головой. – Посмотри, сколько здесь домов, а людей при этом вообще нет. Ни одного человека.

Линн оглянулась по сторонам, согласно кивая.

– Точно… улица пуста.

– И в окнах везде зашторены окна.

– Верно, очень странное место.

– Я думаю, здесь вообще никто не живёт, – заключил Джонни и зачем-то свистнул.

Свист пролетел по улице и эхом вернулся к машине.

– Пустота.

Линн поёжилась. Ей-то с самого начала не хотелось здесь находиться. Зря они сюда зашли. Зря они вообще вышли сегодня из дому. И Люка зря вызвали. Впутали его в неприятности.

Шёпот Джонни вывел её из размышлений.

– Линн, тихо. Смотри на наш дом.

Она повернулась и чудом удержалась от восклицания. Дом, из которого они недавно вышли и в котором, как они полагали, сейчас находился Люк, менялся прямо на глазах. Он начал расти вверх, как резиновая игрушка, которую тянут со страшной силой.

Джонни вышел из машины и стоял с закинутой головой, пытаясь разглядеть крышу дома среди облаков. Линн осторожно высунулась наружу и сразу вернулась, внезапный приступ головокружения едва повалил её на землю.

– Вот это да! Линн, ты смотришь? – Джонни не отрывал взгляда от дома.

Но менялся не только дом. Вся улица плыла и меняла форму, изгибая ограды и крыши, то сжимаясь, то расширяясь в стороны.

– Я не могу… – прошептала Линн, – это не я, это вот отчего…

Её морская болезнь, вызванная движением окружающих зданий, постепенно прошла. Линн вышла из машины и встала рядом с Джонни.

– Смотри, – показала она ему, – меняется всё.

Он ошарашенно переводил взгляд с одного дома на другой, затем на Линн и обратно на дома.

– Вот это мы заехали, – вырвалось у него, – то одно, то другое…

– А Люк?

Джонни пожал плечами.

– А что Люк? Думаю, он всё ещё в доме.

Кирпичный дом, похожий теперь на призрачный смерч, поднимавшийся над землёй в бесконечность, вспыхнул, словно в знак согласия, а затем изогнулся петлёй и со страшным грохотом рухнул вниз.

– В машину! – Крикнул Джонни и сам не зная как, зашвырнул Линн внутрь.

Облако серой мглы проглотило всё вокруг.

Когда пыль осела, всё вернулось в свою изначальную форму. Высота кирпичного дома ограничивалась третьим этажом, а одинаковые новые постройки все были стандартного размера, шесть на двенадцать, два этажа и небольшая надстройка на крыше.

– Ничего не понимаю, – Линн во все глаза смотрела на дома, – всё такое… словно ничего и не было. Будто ничего не менялось. Как будто это не настоящее… Но ты ведь тоже всё это видел? Всё это!

Джонни кивнул.

За домом почудилось движение.

– Люк? Люк! – Джонни выскочил из машины и бросился к лёгкой тени, появившейся у стены.

– Люк! – Линн выскочила вслед за ним.

Люк, шатаясь и держась за кирпичную стену дома, медленно шёл на их крики, почему-то глупо улыбаясь во всё лицо.

– Люк!

– Ребята?

Правую щёку Люка пересекала глубокая вмятина, будто он долго спал на неровной поверхности, да и весь его вид, взъерошенные волосы, смятый ворот рубашки, говорили о том, что он не совсем в себе, как человек, проснувшийся посреди глубокого сна и ещё пребывающий в двух реальностях одновременно.

– Люк? Ты там был, внутри? – Спросила Линн, кивком указывая на дом. – Что ты там видел? Ты спал? Где? В комнате барокко?

Люк ошалело смотрел на неё, с трудом понимая, о чём она спрашивает.

– Нет, я… я не знаю, где я был… там всё мельтешило перед глазами. Но я плохо помню. Кажется, я упал и заснул.

Джонни подхватил Люка под плечо и повёл к машине.

– Джонни, – тихо сказала Линн, – ты не думаешь, что когда мы спали, произошло то же самое?

– Линн, погоди ты с этим домом, давай дотащим Люка и там уж поговорим.

– Джонни, но я всё же про дом. Наверное, там опять изменилось что-то… внутри, – голосом, полным сомнений сказала Линн, когда они добрались до машины.

– Наверное, – откликнулся Джонни, – но мы этого уже не узнаем. Думаю, – он помог Люку сесть на заднее сиденье, а сам сел за руль, – что нам больше нечего здесь делать.

– По кофейку?

Линн задумчиво провела пальцами по волосам, стараясь разделить локоны на равные части. Потом сделала это вновь, недовольная результатом первой попытки.

– Линн, – повторил Джонни свою просьбу, – а? Кофейку заваришь?

Линн на секунду отвлеклась от волос и слегка раздражённо ответила ему:

– Давай ты. Мне с молоком.

Джонни нехотя поднялся и прошлёпал босыми ногами на кухню, где начал нарочито громыхать чашками. Что-то тяжёлое со звоном упало, послышался короткий вскрик, и тотчас призывно загудел чайник. После этого наступила тишина.

Линн хмыкнула и закрутила подходящий локон на палец. На этот раз ей удалось отделить именно такое количество волос, которое было нужно. Ни больше, ни меньше, чтобы всё уместилось на пальце, без остатка.

Джонни, зевая, появился неслышной тенью и протянул ей кружку.

– Я, пожалуй, попробую лечь, – Линн вдохнула аромат кофе и отставила кружку на столик, так и не притронувшись к напитку. – Может быть, сейчас всё получится.

Джонни пожал плечами. В ночной темноте Линн не могла этого увидеть, но ей было и всё равно. В любом случае, реакция Джонни ничего не решала. Заснёт она или нет, зависело не от него.

– Джонни, – спросила она тихо через несколько минут, так и не сомкнув глаз, – а ты не спрашивал Люка, к нему тоже так и не вернулся сон?

2017-2018