Лиза
Часть 1
Пронести доброту через всю жизнь очень сложно,
а для некоторых уже невозможно.
Это был обычный и ничем не примечательный день для Свеженькой. Да, и в принципе, что уж может случиться такого интересного в маленькой, почти уже всеми забытой деревеньке Шацкого района. Конечно, было время, когда Свеженькая процветала, да и было это совсем недавно. Деревенька-то новая, основана была в начале двадцатых. Основным промыслом для местных жителей был лес, с местной пилорамы древесину даже в Москву поставляли. А потом все начало затихать, и никто не знает почему, ведь леса тут всегда хватало, да и сейчас его навалом. Один лес только и есть кругом. За это, кстати, деревенька и получила такое райское название – Свеженькая, за свежий лесной воздух, да чистые водные источники. Многие специально из Москвы сюда переезжали, чтобы хвори лечить. А сейчас в Свеженькой осталось только четыре двора.
Нет, не думайте, что люди так легко с поселком расставались, да и жили, может, здесь бы многие до последнего, но вот пожар прогнал людей. Трудный был год, знойный. Не сказать, что это был первый лесной пожар для местных жителей, но вот то, что самый страшный, так это уж точно. Больше половины деревни сгорели, даже жертвы были среди местных. Вот и решили люди, что это знак с выше, и пора из Свеженькой уезжать, не стали дома восстанавливать, получили квартиры и в Шацке обосновались.
Может оно и к лучшему для людей, не думаю, что они теперь уж сильно о своем выборе жалеют. Деревеньку то совсем теперь позабыли. Местных властей тут уж давно никто не видел. А дорог как не было, так теперь и вообще не сыщешь. Хотя, нет! Погоди! Пару лет назад собирались чиновники до Свеженькой доехать, спровадиться: что да как? Да вот только не доехали они тогда до деревни, застряли. Весна была, вот дороги и утопли, а водитель не местный был, не справился. Их только к ночи из грязи вытащили, они обратно к себе и воротились. Обещали летом приехать, и вот уже пару лет ждут их в Свеженькой, но видимо тщетно. Махнули власти на деревеньку рукой, что же с нее взять то с четырьмя домами? Хоть на карте еще оставили и то хорошо.
Так о чем это я? Точно, это был обычный и ничем не примечательный день в Свеженькой… Хотя, нет… Все-таки было в Свеженькой кое-что примечательное, точнее кое-кто…
– Лизка! Лизка! Да чтоб тебя! – раздался громкий голос бабушки Хвороньи.
Маленькая рыжеволосая девчушка лет восьми лишь еще сильнее вжалась в зеленую траву. Нет, на такой крик уж точно откликаться не стоит, тем более, когда ты уже знаешь, что натворил.
– Лизка! Куда же этот бесенок подевался? Говорила я Катьке, стара я уже за такими шкодами гоняться. Лизка! Выходи, бить не буду!
– А ругаться будешь? – не выдержала девочка и тут же прикрыла рот рукой. А может Хворонья и не поняла, откуда голос шел? Она же старая уже совсем, авось и не услышала.
А нет, бабушка Хворонья хоть и частенько жаловалась соседям на глухоту, но где Лиза быстро определила.
Лишь только заслышала девчушка шелест травы возле своего убежища, тут же подскочила и бросилась наутек от своей няньки.
– Стой! – бабушка попыталась схватить Лизу за сарафан, да не успела и упала на примятую траву. – Ой!
Лиза, услышав грохот, остановилась и обернулась назад. А бабушки то за зарослями и не видать. Испугалась девочка за старушку и кинулась ей на помощь. Ой, зря. Хворонья еще с молодости славилась своей театральностью, говорят даже в соседние села ездила с местным кружком культуры, на сцене выступала!
Как только девочка подошла ближе, вскочила на ноги и схватила ее за предплечье.
– Пусти! Пусти!
– Я ж тебе сколько раз говорила, чтобы ты на трубах не играла! Там же газ! Они же прям по заборам идут, случись что и живых никого не останется! Помрем все!
– Мне больно, бабушка!
– Не бабушка я тебе, а тетя! Слава богу, что не по крови ты мне, а то я б от такого наследия совсем бы с ума сошла!
– Тетя Хворонья, пусти, пожалуйста, – замурлыкала Лиза. – Я больше так не буду.
– Ага, не будешь. Слышали, проходили уже. Не будет она, – старушка поволокла девочку в сторону дома.
Лиза уже не сопротивлялась. Она приметила, что платье Хвороньи было все в земле на уровне коленок, а коленки у нее и правда болели. Мама Лизы даже к врачу ее возила, вроде какой-то диагноз страшный поставили. Какой именно Лиза не помнила, но вот жалко Хворонью ей стало.
– Вот мамка твоя с папкой деньги зарабатывают, чтобы платье тебе какие модные покупать, а ты что? Ой, не благодарная ты, девка!
Девочка шла за старушкой молча, пререкаться с ней ей никак не хотелось, да и зачем добавлять еще что-то к душещипательному рассказу родителям о ее плохом поведении? Но вот завидев знакомого друга, Лиза не выдержала и бросилась вперед:
– Рыжик!
Рыжик тут же замахал хвостом и бросился ей навстречу. Он задорно запрыгнул передними лапами ей на плечи, и они вместе упали на чуть ли не единственный кусок асфальта в деревне. Пес принялся облизывать свою подругу, щекотя ее шею языком. Лиза закатилась задорным смехом от такой ласки.
– Ну, все, теперь точно тебя мыть надо. Вот и на что мне такой подарок на старости лет? Давай-ка ты расти поскорее, а то уж совсем не вмоготу мне за тобой приглядывать.
– Хорошо, – сквозь смех сказала девочка.
Ей и самой хотелось поскорее вырасти, но не для того, чтобы ощутить больше свободы. Нет, маленькой озорнице свободы и так хватало. Лиза хотела поскорее стать старше, чтобы помочь родителям, чтобы Хворонья больше не брюзжала им каждый вечер о том, как ей тяжело, чтобы папа больше не ругался. Девочка искренне верила, что на взрослых никто никогда не кричит, что их никто не отчитывает. И ей очень хотелось скорее познать эту столь важную для нее привилегию.
– Давайте расцепляйтесь, близняшки. Еще обед подогреть надо. Ох, и тяжело же мне с тобой.
– Я еще приду, – Лиза почесала своего мохнатого друга за ухом и чмокнула в нос на прощание.
– Тьфу, он не известно, где этим носом копался, а ты его целуешь! Ну и глупая ты, девка!
– Не обижайся, – тихо шепнула девочка на ушко псу, – ты хороший.
Лиза послушно пошла вслед за Хвороньей. Больше сегодня озорничать нельзя, а то точно потом маме достанется!
Как обычно после обеда бабушка прилегла на свою любимую кровать, чтобы получше переварить трапезу, и уснула. Лиза честно из-за всех сил пыталась найти себе хорошее, в понимании Хвороньи, занятие, но через пол часа детство все же взяло над ней верх.
Девочка на цыпочках подкралась к двери и аккуратно прошмыгнула наружу. За долгое время, которое она была вынуждена проводить в доме старушки, Лиза уже научилась почти бесшумно открывать скрипучую дверь. Оказавшись в пристройке, она схватила кофту и быстро выбежала во двор. Шарик встретил ее громким лаем.
– Тише, тише! А то разбудишь! – взмолилась Лиза.
Шарик послушно умолк и, мотая хвостом, понесся вслед за подругой в сторону речки к старому мосту. Ой, как же Лиза не любила этот мост. Он был сбит из старых досок и очень сильно качался из стороны в сторону, когда кто-то пытался все-таки по нему пройти. Раньше хоть перило спасало, а теперь и оно местами уже попадало в воду. Девочке приходилось идти по трухлявому строению, как по канату, мостик-то был толщиной всего в одну доску!
Но цель того стоила! Ведь по другую сторону этого моста стояла другая Свеженькая, она принадлежала Мордовскому району, и в отличие от ее деревни была далека от вымирания. В этой Свеженькой царила жизнь, у них-то помимо дорог даже знаки дорожные были! Даже магазин! А самое главное, там были дети! Ее друзья: Данилка, Ванька и Ленка.
Лиза, собрав всю волю в кулак, все-таки прошла страшную преграду. И как только она оказалась по другую сторону, бегом понеслась навстречу друзьям. Она направилась в тернистые заросли, откуда уже доносились их голоса. Дети о чем-то спорили, но это было в их компании не ново. Ванька всегда норовил учинить какие-нибудь разборки.
– О! Лизка! – закричал Данил.
– И шарик! – обрадовалась девчушка рядом с ним.
Лиза как истинный бесстрашный воин не могла появиться с обычным приветствием. Она с разбегу запрыгнула на тарзанку и в один прыжок преодолела оставшееся до ребят расстояние.
– Ну вот, – пробурчал Иван, отряхивая штаны от разлетевшейся от ее приземления грязи.
– Прости, – извинилась Лиза. – А откуда здесь грязь? Дождь же вчера был.
– Лизон, ну ты чего? – Лена на секунду оторвалась от шарика, который уже вовсю извалялся в грязи, подставляя приятельнице пузо. – Сюда же солнце не попадает, эта грязь еще и завтра не высохнет.
– Я ее не заметила, правда.
– Да черт с тобой. Что взять с чуднОй-то?
Лизе стало обидно от его слов. Ей не нравилось, когда ее так называли. А особенно, когда так называли ее маму. Но вот с молвой в деревне ничего не поделаешь: не похожи на других, значит чуднЫе.
– Не обращай на него внимания, он сегодня не в духе, – подбодрил ее Данил. – Его батька вчера отколотил.
– Ничего он меня не колотил! – разозлился мальчуган.
– Колотил, колотил! Вся деревня слышала, – подтвердила Лена.
– Не правда! Он меня не бьет.
– Лупит, еще как лупит. И тебя и тетю Олю, об этом все знают.
– Нет, не правда! Замолчи!
Лиза впервые видела, чтобы Ванька так рьяно защищал отца. Видимо, совсем все стало у него худо. Сердце девочки сжалось от боли за друга. Она вдруг представила, как ее папа приходит домой пьяный и начинает лупить ее, а мама бежит заступаться и в итоге сама попадает под горячую руку. Ей стало не столько страшно за себя, сколько за маму. Мама была для нее всем, ей казалось, что если вдруг ее не станет, то и самой Лизы больше не будет. Разве есть жизнь, в которой нет мамы?
Девочка подошла к Ваньке и крепко обняла его. Ей хотелось как-то унять его боль, а объятия – это ведь самое лучшее средство от всех печалей!
Вдруг Ванька всхлипнул, и остальные ребята с изумлением уставились на него. Ему стало стыдно за свое слюнтяйство.
– Ты совсем что ли! – закричал мальчик сквозь слезы и резко оттолкнул Лизу от себя. Девочка не смогла устоять на ногах и упала в своем белом сарафане прямо в грязь. А Ванька вытер нос рукавом и бросился прочь от ребят.
– Ну, все, – вздохнула Лиза. – Теперь точно до маминого приезда возвращаться нельзя.
Часть 2
Через пару часов ребят разогнали по домам. Еще какое-то время Лиза каталась на тарзанке в одиночестве. Ну как в одиночестве? С ней был шарик, который, правда, немного приуныл. Может, проголодался?
Когда солнце начало крениться ближе к горизонту, Лиза не спеша направилась в сторону дома. Она судорожно оглядывалась по сторонам, боясь увидеть разгневанную Хворонью, что даже не заметила, как Шарик разыгрался в попытках схватить разгласившихся под вечер лягушек. Пес так разошелся, что в погоне прыгнул прямо в воду, в тот момент, когда девочка была уже на середине моста. Лиза машинально уклонилась от летящих в ее сторону брызг и не удержалась на шатком строении. Холодная пред сентябрьская вода тут же заколола незваную гостью. Хорошо хоть глубина была небольшая.
Девочка второпях выбралась на берег. Шарик последовал за ней. Он решил, что это новая игра и задорно стряхнул свою шерсть, окатив подругу холодным душем.
– Шарик, – раздосадовано произнесла девочка.
Тут подул вечерний ветерок, чем заставил мокрую Лизу содрогнуться.
– Побежали скорее!
И они понеслись навстречу своей заслуженной взбучке, которой хотя бы было суждено случиться в тепле и сухости.
– Лиза! – к ней навстречу за ворота выбежала мама. Вид у нее был довольно испуганный. – Мы тебя потеряли… Боже, что случилось?
– Я в воду упала, – честно призналась девочка.
– И я, кажется, догадываюсь почему, – мама бросила строгий взгляд на семенившего рядом мокрого пса. – Быстрее в дом, надо переодеться.
– Нашлась? – сухо спросил отец, когда дверь распахнулась.
– Нашлась, – быстро протараторила мама.
Папа уловил не совсем привычный тон в ответе и оторвал взгляд от телефона.
– Это еще что такое? – грозно произнес мужчина.
– В воду упали.
– С кем?
– С Шариком.
Мама завела девочку за ширму в виде подвешенного пледа и принялась искать ей сухую одежду, пока Лиза наспех раздевалась.
– Опять заречку ходила?
– Ну не весь же день ей со старушкой сидеть. Там хоть дети есть, – оправдала дочь женщина.
– Через пару дней в школу! Там детей навалом! День потерпеть не могла. Скоро же линейка! А если ты заболеешь? Маме опять придется больничный брать, а есть мы на что будем?
– Дима, не кричи. Она же ребенок. Да, и кто угодно мог оказаться на ее месте, даже ты. Ты ведь тоже заречку к Коле ходишь.
– Опять не кричи? Начиталась умных книжек в своей библиотеке, вот и смотри теперь, кого вырастила. И не случилось бы этого, если бы она от Хвороньи не убежала, – не унимался отец.
– Она ребенок, Дим. Она не сделала ничего плохого, просто пошла поиграть с друзьями…
– А в каком виде она вернулась? Сколько можно ей вещей покупать?
– Платье целое, просто постирать и просушить.
– И будешь теперь весь вечер ты с этим платьем возиться! А мне что делать?
– Дима, все хорошо, успокойся, – тихо проговорила слегка покрасневшая мама.
– Надоело, Катя! Надоело! Денег и так нет!
– Ты же на новую работу вышел, теперь станет легче.
– Нет! Не станет! Я сегодня опять в этом болоте пострял и опоздал! Уволили меня, Катька! Видите ли им в сторожах ответственные люди нужны! Ха! Просто дядьке этого директора лишние полчаса посидеть в тягость, вот и погнали меня!
Женщина погладила Лизу по голове и нежно поцеловала в щеку:
– Одевайся и иди кушать, все на столе.
Она подошла к мужу и опустилась на уровень его лица. Мама попыталась положить руки отцу на плечи, но тот быстро скинул их с себя.
– Все наладится…
– Ничего не наладится, Кать. Пока мы в этой глуши торчим, ничего не наладится.
– Ты же знаешь, мы не можем уехать. Дом здесь никто не купит, а на новый…
– Надо было раньше отсюда уезжать, когда все уехали!
– Ты ведь помнишь, квартиры только погорельцам выдавали. А у нас лишь только забор сгорел.
– Тогда, может, еще можно было его продать, но ты ведь здесь осталась.
– Не думаю, что даже тогда мы бы смогли его продать. Все-таки больше половины села выгорело. Да и не помню, чтобы мы говорили о продаже в то время.
– Я не могу так больше, мне надоело жить на зарплату библиотекаря! Надоело стрять в этих болотах! Надоели эти лесные пожары! Мне все надоело!
– Дима, к чему ты сейчас заговорил об этом? Это всего лишь платье, разве ты забыл, каким самым был в ее возрасте?
– Я не о ней, Катя! Я о нас!
Мама замерла, теперь она догадалась, к чему вел ее супруг. Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох, готовясь принять итог этой беседы.
– Я ухожу, – почти шепотом произнес отец.
Лиза машинально закрыла уши руками, резкая боль сдавила ей грудь. Ей казалось, что если она не услышит этих слов, то они просто пропадут, их не будет. Но, к сожалению, ее маленькие ладошки не могли воспрепятствовать звуку.
– Ты точно решил? – спокойно спросила Екатерина.
Отец усмехнулся.
– А тебе я смотрю все равно, да? Я по горло сыт твоим безразличием! Я сыт твоими книгами. Сама чуднАя, так еще и дочь такой вырастила! Я больше не хочу смотреть на все это. Вещи заберу потом.
Громкие, тяжелые шаги направились к двери. Сердце маленькой Лизы колотилось с бешенной скоростью. Папа не может уйти! Он их не бросит!
Но дверь все же распахнулась, и в комнату ворвался прохладный вечерний ветер. По ногам девочки пробежали мурашки.
– Ты ведь тоже меня уже не любишь. Так будет лучше, – словно успокаивая себя, напоследок произнес Дмитрий, и дверь с грохотом захлопнулась.
– Люблю, – очень тихо сказала ему вслед мама.
"Он же не услышал! Он не слышал!" – мысли громом раздались в голове девочки. Подгоняемая последней надеждой, она выскочила из-за ширмы и бросилась вслед за отцом. Екатерина даже не успела ее остановить.
Лиза босая бежала до самой папиной машины. Мужчина приметил ее, но лишь поспешил побыстрее закрыть дверь.
– Папа! Папа! Она тебя любит! Она любит! Папа! Останься!
Но все мольбы были тщетны. Раздался звук заведенного мотора и щелчок дверных замков. Машина резко тронулась с места и унесла своего владельца прочь от старого и столь ненавистного ему дома.
– Лиза, пойдем в дом, милая. Ты простудишься, – мама нежно обняла свою девочку за плечи.
– Почему ты не сказала ему? Почему? – сквозь слезы произнесла Лиза.
– Потому, что он не хотел этого слышать.
– Он нас не любит?
– Он любит тебя дорогая, просто он был зол.
– Я тоже! Я тоже хочу злиться! – Лиза вытерла нос рукой и сжала ладони в кулаках. Ей, правда, очень хотелось разозлиться. Злость была куда приветливее боли.
– Нет, не хочешь, – ласково сказала мама и провела рукой по ее огненным волосам.
Истошный крик вырвался из груди девочки. Слезы покатились градом по ее веснушчатым щекам. Боль рвалась наружу, извергаясь из Лизы словно вулкан. Не смогла она побороть ее злобой.
– Поплачь, поплачь, дорогая. Я люблю тебя, милая. Мама с тобой, мама рядом, – Екатерина взяла ее на руки, и крепко прижимая к себе, отнесла в дом.
Лиза не помнила, как она уснула. Видимо, она просто отключилась, устав от плача. Когда утром она открыла глаза, то рядом не увидела маму. Она вскочила на ноги и понеслась искать ее по всему дому. Неужели и мама бросила ее? Неужели она и в правду чуднАя? Такая как она никому не нужна?
Но внезапно череда ее страшных мыслей была прервана запиской, что была приклеена на входную дверь:
Ушла на работу. Постараюсь прийти пораньше. Еда в холодильнике. Не забудь заглянуть к Хворонье.
Я люблю тебя, солнышко.
Лизе совсем не хотелось есть этим утром. Она все еще ощущала вереницу слез обиды и горечи, которая норовила выплеснуться наружу в любую секунду. Почему так случилось? Из-за того, что она плохо себя вела? Она виновата, что папа ушел?
Боль сковала маленькую девочку, ей стало нестерпимо душно и тошно в этом доме. Доме, который она так сильно любила. Ее крепость осквернила печаль. И она поспешила покинуть то место, которое непрестанно навивало ей картины вчерашнего вечера.
Она вышла во двор, и ее встретил радостный Шарик. Он тут же бросился к девочке и начал задорно прыгать вокруг нее, изо всех сил размахивая своим хвостом в разные стороны. Лиза грустно улыбнулась ему. И пес тут же понял, что его маленькая хозяйка была чем-то обеспокоена. Шарик остановился и нежно лизнул ее лодыжку. От такой щекотки улыбка девочки стала чуть веселее. Она опустилась на колени и крепко обняла пса.
– Шарик, ты знаешь? Папа вчера от нас ушел, – с грустью произнесла Лиза.
Пес понимающе потерся носом об ее щеку. В этот момент она не смогла сдержать тот самый ком обиды, и он словно лавина обрушился на бедного пса. Она плакала, громко плакала. Ее всхлипы раздавались эхом в вершинах вековых деревьев. Но ей было нужно выплакать это все, она уже была больше не в силах нести этот груз. Мама всегда говорила: "Плакать полезно, но только в правильной компании". Шарик был как раз такой.
Успокоившись, девочка встала на ноги и с улыбкой повернулась к испуганному псу.
– Пойдем к Хворонье?
Пес подскочил, и они вместе не спеша направились к дому соседки. Но Хворонья была не одна, облокотившись на забор, стоял еще один житель Свеженькой – дядя Гриша. Это был довольно молодой одинокий мужчина сорока лет. Он был на хорошем счету в деревне, хотя и был любителем выпить. Бывало даже уходил в запой, но всегда ровно на месяц. Как только месяц проходил, Гришу было не узнать. Он сразу принимался за работу, стругал мебель для Шацкого магазина. Иногда и местным дарил обновки ручной работы. А какие стулья делал этот мастер! Таких узоров ни одна фабрика не повторит! Все Гришу любили, не смотря на его тягу к спиртному. Да и пьяным он никогда никого не обижал. Спокойный пьяница, как повторял ее папа… Папа…
– А я тебе говорю, правильно Димка сделал, что ушел от нее! – до Лизы донеслись слова бабушки Хвороньи и больно кольнули в самое сердце. – Что ж с нее взять с ее книгами? Что это за баба такая, которая все время читает?
– Да разве она все время читала? – возразил ей дядя Гриша. – Как к ним не придешь, дома всегда прибрано, порядок везде. Вещи чистые, выглаженные. Еда на столе. Что б не жить-то?
– Это для тебя этого бы хватило, за тобой-то часом никто не ухаживает. Вот тебе и кажется, что еда с порядком – вверх счастливой жизни. А нормальным мужикам ласка нужна, забота. А Катька-то все за Лизкой бегала, да тряслась над ней. А девчонка взбалмошная выросла, ей бы порку за такие проделки. А нет! В книжках же написано, что нельзя. Тоже мне, книжки жизни учат!
– Так может и правда написана-то? Авось не глупые люди писали.
– Я б посмотрела на этих людей, сами, небось, по старинке растят, а людям чушь впаривают!
– И все равно, не хорошо это бабу с ребенком бросать. Особенно в нашей-то глуши.
– А что с ребенком? Ей уж восемь! Большая девка! Я в ее возрасте и в огороде работала и по дому все делала. А тут жалеет. До ходилась за девкой, совсем никчемной стала. Лучше б за мужем ходила, глядишь и не ушел бы. А так и сама чуднАя, так и девка у нее чуднАя, а теперь еще и одни остались. И помогли ей ее книжки?
Услышав снова, что они с мамой чуднЫе, Лизе стало нестерпимо обидно. Но на этот раз девочка не сдалась этому удару, она сжала кулаки и подбежала к Хворонье. Как же она ее ненавидела в этот момент!
– Мы не чуднЫе! Это ты чуднАя! ЧуднАя, старая и злая!
Выкрикнув это все в лицо старушке, которая от неожиданного нападения схватилась за сердце, Лиза убежала прочь от ее дома. Нет, в этом месте она не останется. Ей здесь не рады. Ну и пусть, она и сама о себе позаботиться! Ей не нужна Хворонья.
Но тут что-то предательски закололо под ложечкой. Опять! Опять от нее отвернулись.
Лиза бежала, бежала вперед изо всех своих детских сил. Шарик несся рядом с девочкой, ему было невдомек, что сейчас его хозяйке спешит не навстречу новым приключениям, я пытается сбежать от далеко не детских проблем.
Ноги девочки привели ее к друзьям. Они все так же задорно, как и вчера, катались и смеялись. Здесь ничего не поменялось! Тут все так же!
– Лиза, – слегка испуганно произнесла Лена. Улыбка тут же пропала с лица подруги.
Лиза в недоумении оглядела свое платье, руки и ноги, но не нашла в них ничего такого. Затем она догадалась, Ленка уже знала. Да и судя по выражению лиц других детей, все здесь были в курсе произошедшего. Но откуда?
– О! Брошенка пришла! – радостно заголосил Ванька.
– Нет! Не правда! Я не брошенка! – со злостью выкрикнула Лиза. Уж кому, а ему она точно не позволит так ее называть!
– Еще как брошенка! Это все знают!
– Да, хватит тебе! – Ленка больно хлопнула друга по плечу.
– Ай!
– Нельзя так, у них в семье горе, а ты…
– Да какое горе? Остались две чуднЫе без мужика, то-то горе.
– А ты! А ты! – смесь злости и обиды спутала мысли Лизы, единственным ее желанием было дать сдачи этому нахалу. – А ты хуже брошенки! Меня хоть мама любит! И… И Шарик! А тебя кто?
И тут она задела мальчика за живое. Он весь побагровел, кулаки сжались, впивая ногти в кожу на его ладонях. Он ринулся на девочку и хотел было ее ударить, но Шарик прыгнул ему на грудь, и тот упал на землю. Пес вплотную встал к ногам своей маленькой хозяйки и принялся грозно скалиться на врага.
– Да, ну тебя! – сквозь слезы выкрикнул Ванька и унесся прочь.
Лизе невольно стало жалко своего обидчика и стыдно за свои жестокие слова. Мама бы ее не похвалила за такое, это уж точно.
– Не хорошо получилось, – к ней подошел Данилка. – Он не виноват, это ж я ему рассказал.
– А ты откуда узнал? – удивилась девочка.
Мальчик слегка поежился, переминаясь с ноги на ногу.
– Так батька твой к нашей соседке вчера вечером приехал, как от вас-то ушел. Она еще мамке моей хвалилась, что теперь с мужиком жить будет и замуж скоро выйдет за него… Ну, как он с твоей мамой разведется…
