Серпентариум
– Чёрт, как же страшно… – прошептала я, пытаясь перевести дыхание. Голос звучал хрипло, как будто кто-то сжал моё горло.
Металлический бак холодил спину, но я всё ещё не могла заставить себя встать. Сердце колотилось, гулким эхом отдаваясь в ушах. Казалось, адреналин, только что выносивший меня на гребне, вдруг испарился, оставив после себя пустоту и дрожь в каждой мышце.
«Какая же ты идиотка, Ада», – мысленно обругала я себя, обхватив голову руками.
Закрыв глаза, я попыталась успокоиться, но мысли били тревогу. «Зачем ты туда полезла? Если он тебя заметил? А если он тебя найдёт?»
Глубоко вдохнув, я подняла голову. Надо двигаться. Чем дольше я здесь, тем сильнее ощущение, что из темноты на меня вот-вот кто-то прыгнет. Заставив себя встать, я оттолкнулась от бака. Ноги дрожали, но я стиснула зубы и шагнула вперёд.
Тени в переулке казались живыми. Они двигались, дышали, шептались за спиной. Каждый звук – далёкий гул машин, шорох листьев – казался приближением чего-то неизбежного. Я ускорила шаг.
Воздух, пронизывающе холодный, обжигал лицо. Я шла быстро, почти бегом, сканируя каждую улицу взглядом. Но переулки были пусты. Никто не преследовал меня, по крайней мере, я в это убеждала себя.
Когда я добралась до своего дома, руки тряслись так сильно, что ключ никак не хотел попасть в замочную скважину. Я осмотрелась через плечо, но вокруг было тихо. Повернув ключ, я толкнула дверь, зашла внутрь и захлопнула её за собой так резко, что шум разнёсся по всей лестничной клетке.
В ту же секунду я почувствовала облегчение, но оно было недолгим. Дом, мой собственный дом, вдруг показался мне чужим, как будто в каждую тень, в каждый угол затаилась угроза.
Бросив ботинки прямо в коридоре, я направилась к дивану. Мой телефон, всё это время зажатый в руках, словно прирос к ладоням. Сев, я провела пальцем по экрану, открывая галерею.
Картинки одна за другой сменяли друг друга, размытые, дрожащие, почти бесполезные. Но несколько кадров всё же получилось заснять.
Я увеличила одно из изображений. Сердце снова сжалось, когда на экране проявился высокий силуэт. Его голова была слегка повернута, лицо едва угадывалось, но силуэт… Этот силуэт внушал настоящий ужас. Мощный, угрожающий, словно воплощение чего-то, чему лучше не попадаться на пути.
– Кто ты такой? – пробормотала я, и мой голос прозвучал слишком громко в тишине квартиры.
Следующий кадр запечатлел мужчину на коленях. Его лицо было искажено болью, а куртка измазана чем-то тёмным. Это был тот самый Марк. Я вспомнила его дрожащий голос и беспомощные жесты, но теперь он казался ещё более несчастным.
Я выдохнула, закрывая глаза. Эти снимки… Они были важны. Что-то подсказывало мне, что я стала свидетельницей чего-то такого, что не стоило видеть.
Оставалось только решить: что теперь с этим делать?
Я нервно расхаживала по комнате, сжимая телефон в руках. Мысль позвонить Анне билась в голове, как птица в клетке. Она бы точно знала, что делать. Успокоила бы меня, нашла решение… Но вместе с этим в груди крепко засел страх: «А если я втяну её в это? Если эти люди узнают, что я кому-то рассказала?»
– Боже, как же мне страшно, – прошептала я, чувствуя, как ноги становятся ватными.
Я села на край дивана и уставилась на телефон. Экран поблёскивал в тусклом свете, словно провоцируя меня нажать кнопку вызова.
«Может, он меня всё-таки не заметил?» – пронеслось в голове, но тут же вспыхнула картина его поворота, как его глаза скользили по тени, будто ищут меня.
– Ага, конечно, не заметил, – хмыкнула я, закидывая голову назад. – Ты, Ада, была как слон в посудной лавке.
Закрыв лицо руками, я попыталась хоть немного успокоиться. Ничего не выходило. Глубоко вдохнув, я посмотрела на телефон. Сердце глухо стучало в ушах.
– Ладно, я ей позвоню. Только скажу всё осторожно. Это же Анна. Она поймёт, – проговорила я себе, пытаясь вселить уверенность.
Но пальцы замерли над кнопкой вызова. «А если она попадёт в беду? Если они найдут её через меня?»
Судорожно выдохнув, я отбросила телефон на подушку и упала спиной на диван. Потолок нависал, словно давил своим равнодушием.
– Господи, Ада, куда ты вляпалась?
Прошло несколько минут, прежде чем я снова схватила телефон. Анна не должна страдать из-за меня, но она – единственный человек, которому я могла доверить это.
Гудки казались вечностью. Наконец раздался её бодрый голос:
– Ада, ты же понимаешь, что могла подождать до утра? Я тут, между прочим, готовлюсь покорять мужчину мечты.
Её лёгкость на мгновение выбила меня из оцепенения, но тут же вызвала раздражение.
– Прости, Анна… Я, кажется, наделала глупостей, – выпалила я, чувствуя, как сердце уходит в пятки.
Молчание. На том конце я услышала, как она что-то стеклянное ставит на стол. Голос стал мягче, но в нём появились тревожные нотки:
– Что случилось? Ты где? Ты в порядке?
– Я дома. Но, Анна… – Я судорожно сглотнула. – Я сделала что-то глупое.
– Ада, конкретнее, пожалуйста. – Теперь её голос звучал серьёзнее.
– Я видела, как один мужчина избивал другого. Он мучал его, что-то выпытывал. И я… я их сфотографировала.
– Ты… что сделала? – Её голос сорвался. – Скажи, что ты хотя бы была далеко. Что ты не полезла под руку этому психу!
– Я была спрятана за баком. Они меня не видели, – быстро добавила я, словно пытаясь защититься от её осуждения.
– Уверена? – Она замерла. – Ты на сто процентов уверена, что он тебя не заметил?
Картина его поворота снова вспыхнула в моей голове. Я замялась, и это не укрылось от её внимания.
– Чёрт. Ада, – выдохнула она. – Хорошо, что у тебя хватило ума спрятаться. Но теперь слушай меня внимательно. Никаких глупостей, ладно? Ты дома, заперла двери?
– Да, проверила замки.
– Молодец. – На мгновение она замолчала, будто подбирая слова. – Знаешь что, давай ты сейчас перестанешь накручивать себя. Завари чай, укутайся в плед, включи что-нибудь лёгкое. Завтра мы разберёмся.
– А если мне станет хуже? – прошептала я, чувствуя, как внутри всё сжимается.
– Если станет хуже, звони мне хоть среди ночи, – её голос стал твёрже. – И помни: ты дома. Он не знает, кто ты. Ты в безопасности.
Эти слова, хоть и немного успокоили, всё же не развеяли всей тревоги. Когда звонок закончился, я положила телефон рядом и села, обхватив колени.
Теперь в квартире снова стало слишком тихо, а мысли, будто тени, ползли обратно, чтобы взять меня в плен.
Я встала под горячий душ, позволив воде обжечь кожу и смыть липкий слой тревоги, который тянулся за мной весь вечер. Пар наполнил ванную, обволакивая меня, как кокон, где реальность могла хотя бы на мгновение потерять свои острые грани.
Закрыв глаза, я прислонилась лбом к холодной плитке и сделала глубокий вдох. Звуки воды заглушали всё: мысли, страхи, воспоминания. Но даже это не могло стереть картину, застрявшую в голове. Лицо Марка – искажённое болью, отчаянием. Его слабое, дрожащее тело, словно он уже смирился с тем, что противостоять бесполезно.
«Ты ничего не могла сделать,» – напомнила я себе, но чувство вины всё равно цеплялось, как репейник.
Я выпрямилась и подставила лицо струям воды, позволяя ей течь по волосам, плечам, смывая то, что невозможно снять иначе. Внутри всё ещё был комок напряжения, но, словно за него взялась невидимая рука, он понемногу начал ослабевать.
«Думай о другом, отвлекись,» – приказала я себе. И начала, как это всегда бывало, рисовать образы в голове. Мягкий свет закатного солнца на лице модели, неоновые блики в ночном клубе, пронзительный взгляд сквозь завесу дождя… Вода помогала переключиться, мысли о фотографии постепенно вытесняли ужас сегодняшнего вечера.
Выключив воду, я завернулась в пушистое полотенце и посмотрела на своё отражение в зеркале. Взгляд был тяжёлым, уставшим, но уже не таким потерянным. Я потянулась за зубной щёткой, а потом, по привычке, нанесла ночной крем. Эти простые действия всегда возвращали меня к реальности, как будто ритуалы заботы о себе были способом сказать: «Все в норме»
Закончив с рутиной, я надела мягкую пижаму и направилась в спальню. Лёгкость хлопковой ткани на коже была приятным контрастом к холодному полу под ногами.
Забравшись под одеяло, я устроилась так, чтобы обхватить его руками, словно прячась от внешнего мира. Подушка была прохладной, и я почувствовала, как тело понемногу расслабляется. В комнате было тихо, только приглушённое урчание холодильника напоминало, что мир вокруг не замирает полностью.
Я закрыла глаза, но тени сегодняшнего вечера всё ещё пробегали где-то на краю сознания. «Завтра,» – подумала я. «Разберусь с этим завтра.»
Сон подкрался незаметно, мягко и осторожно, как кошка. Ещё несколько мгновений, и он окончательно накрыл меня, унося в свой мир – мир, где больше не было ни страха, ни вины.
Глава 2. Ада
Свет, мягко проникающий через занавески, разбудил меня, но уютное тепло под одеялом всё ещё удерживало в ленивом полусне. Я лежала, чувствуя, как первые лучи начинают медленно согревать лицо, и пыталась припомнить, почему не слышала привычного звонка будильника. Обычно его громкий сигнал выдёргивал меня из объятий сна без малейшего промедления, но сейчас тишина казалась странно непривычной. В голове закралась тревожная мысль: «Я что, забыла поставить будильник?»
Резкий скачок, одеяло сброшено на пол, ноги касаются прохладного деревянного пола. Я направилась к тумбочке, на которой обычно лежал телефон. Но его там не было. В первое мгновение я подумала, что, возможно, он просто свалился за край. Протянув руку, я сдвинула тумбочку и тут же вздрогнула, заметив, сколько пыли скопилось за ней. Тёмные углы были усеяны серыми комочками, но телефона нигде не было.
– Где ты, чёрт возьми? – пробормотала я себе под нос, чувствуя, как неприятное беспокойство начинает захватывать сознание. Мой взгляд метнулся к гостиной. Может, я оставила его там вчера вечером?
Я пересекла комнату быстрыми шагами и первым делом схватила с дивана тёплый плед, которым накрывалась накануне. Когда я сдёрнула его, услышала, как что-то твёрдое упало на пол. Сердце на мгновение замирает, а потом скачет вверх, как будто уже предчувствуя облегчение. «Ну наконец-то,» – пронеслось в голове.
Но, опустив взгляд, я увидела не телефон, а книгу. Толстая, в чёрной кожаной обложке, она лежала на полу, словно насмехаясь надо мной. На обложке тускло отсвечивали золотистые буквы названия, но я даже не попыталась его прочесть – слишком спешила найти свой телефон.
– Прекрасно. Только этого не хватало, – пробормотала я, подняв книгу и положила её на стол.
В голове уже начинала звучать тревожная сирена: «Я проспала. Чёрт, сколько времени?!» Я кинулась искать телефон дальше. Оглядев гостиную, заметила, что вещи были разбросаны не так, как я их оставила. Привычное чувство порядка нарушалось мелкими деталями: подушки на диване были сдвинуты, а на полу валялась одна из моих футболок.
Что-то явно было не так.
Тревога накатила, будто морская волна, затягивая меня в хаос. Я металась по квартире, проходя каждый угол, поднимая каждую мелочь, но телефона нигде не было. Пол был усеян вещами – книги, одеяло, подушки – все, что попадалось под руку, отправлялось на пол. Ничего. Абсолютно ничего. Я рухнула на диван, едва справляясь с комом в горле. Тяжёлый выдох, дрожащие пальцы зарываются в волосы. Где он? Где мой телефон?
Я обхватила лицо руками, пытаясь хоть немного успокоить бешено колотящееся сердце. «Ада, это просто невнимательность. Ты, наверное, оставила его там, где не привыкла. Успокойся», – уговаривала я себя, но тревога разрасталась, окутывая мысли липкой паутиной.
Не выдержав, я вскочила с дивана, словно сидеть на месте стало невыносимо. Быстрыми шагами направилась обратно в спальню. Комната встретила меня своим привычным уютом, но теперь казалась враждебной, будто хранила свои тайны. Я начала переворачивать постель, не думая о порядке. Матрас соскользнул на пол с глухим ударом. Простыни полетели следом, подушки оказались разбросаны по всей комнате. Я методично осматривала каждый уголок, каждую складку, надеясь, что телефон каким-то образом затерялся в ткани.
Ничего. Абсолютно ничего.
Внутри всё закипало. Гнев накатывал волнами, тёплый и жгучий, как раскалённый металл. Я схватила подушку и швырнула её в стену с такой силой, что она отскочила и упала на пол. Резкий хлопок ткани вызвал мгновенный приступ злости. Сердце колотилось, в висках стучала кровь.
Я остановилась в центре комнаты, тяжело дыша, словно после забега. Злость смешивалась с отчаянием. «Что за чёрт?!» – воскликнула я про себя, сжимая кулаки. Ладони вспотели, ногти вонзались в кожу, оставляя неприятные полосы.
И тут в голову пришла ужасная мысль, как гром среди ясного неба. А что, если его украли? Кто-то мог забрать его… кто-то мог быть здесь. В моём доме.
Я невольно обернулась, будто ожидая увидеть кого-то прямо за своей спиной. Никого. Только тишина, будто сама квартира притаилась, наблюдая за мной. Но это ощущение чужого присутствия не исчезало. Оно осело в груди, тяжёлым камнем давя на сердце.
«Чёрт, что если это правда? Что если…» – мои мысли оборвались, и я отшатнулась, словно от удара. Комната, казалось, начала сжиматься, стены приближались, воздух стал тяжёлым и липким. Я подняла руки, обхватила себя за плечи, как будто это могло защитить меня от собственной паники.
– Да чтоб тебя, – прошептала я, голос дрожал. Слова сорвались сами собой, словно могли разогнать этот новый ужас, поселившийся во мне.
Но они не помогли. Внутри меня что-то начало рушиться, будто лёд треснул и под ним открылась бездна.
Сердце не унималось, словно я только что пробежала марафон, не готовясь к нему ни дня. Каждый удар отдавался глухим эхом в груди, гулко, болезненно. Я стояла в спальне, смотря на беспорядок, который сама же устроила. Одеяло сброшено на пол, подушки валяются где попало, шторы распахнуты, как будто я искала ответы за окном. Но ответа не было. И от этого становилось только хуже.
Я резко выпрямилась, стиснув кулаки. Нужно уйти. Здесь, в этой квартире, дышать больше невозможно. Воздух казался тяжёлым, будто наполненным пылью и недоверием. Если кто-то действительно был здесь, значит, я не могу доверять даже собственному дому.
Рывком открыв шкаф, я принялась перебирать одежду, выхватывая первое, что попадалось под руку. Синие джинсы зацепились за угол полки, но я, не церемонясь, вытянула их с усилием. Свитер грубой вязки вывалился следом. Я натянула всё это, едва замечая, как ткань неприятно колется, и быстро собрала волосы в небрежный хвост. Секунды промедления казались вечностью, словно время играло против меня.
Хватая ключи со стола, я почти выбежала из квартиры. Щёлчок замка позади прозвучал как облегчение, но ненадолго. На улице меня встретил холодный ветер, резко обжёг лицо, но это было даже кстати. Свежий воздух немного прояснил мысли. Я оглянулась, судорожно прищурив глаза. Вокруг всё было таким же, как всегда, но мне всё равно казалось, что кто-то смотрит из-за угла, спрятавшись в тени.
Сделав несколько быстрых шагов к тротуару, я чуть не угодила под колёса машины. Водитель резко затормозил, сигнал проколол воздух, вырывая меня из панического ступора. Я подняла руки в знак извинения, быстро отступила назад, чувствуя, как лицо заливается краской.
– Прости, прости, – пробормотала я, скорее себе, чем ему, и снова огляделась.
– Такси! – выкрикнула я, махая рукой, как утопающий, хватающийся за последнюю соломинку. Несколько прохожих обернулись, кто-то удивлённо приподнял брови. Мне было всё равно. Наконец, жёлтая машина появилась на горизонте. Она ехала медленно, как будто раздумывала, стоит ли спасать меня.
Когда я, наконец, втиснулась внутрь и хлопнула дверью, холод кожи сиденья мгновенно пробрал до мурашек.
– Адрес? – спросил водитель, бросив на меня взгляд в зеркало заднего вида. Его тон был равнодушным, словно это была самая обычная поездка.
– На 24 улицу пожалуйста – отрезала я, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Машина тронулась, мягко покачиваясь на дороге. Я откинулась на сиденье, чувствуя, как напряжение в груди постепенно сменяется глухой, тягучей усталостью. В голове не унимались обрывки мыслей: почему именно мой телефон? Неужели кому-то понадобилось заходить в мой дом? Или… я просто сходила с ума?
Водитель, бросив на меня пару взглядов, не стал задавать лишних вопросов. Может, он привык к молчаливым пассажирам, каждый из которых несёт в себе свой груз.
Когда я заметила знакомые очертания дома Анны, внутри что-то тёплое вспыхнуло на мгновение. Надежда? Или просто иллюзия, что там я буду в безопасности? Я сунула водителю деньги, даже не глядя, достаточно ли дала.
– Сдачи не нужно, – бросила я, выскочив из машины.
Холодный воздух, хлестнувший по лицу, словно вернул меня в реальность, но это не избавило от гулкой тяжести в груди. Я ускорила шаг, направляясь к стеклянной высотке, где жила Анна. Ледяная хватка тревоги не отпускала, и каждое мое движение было резким, как у загнанного зверя. Ноги сами находили дорогу, пока разум метался в хаотичных догадках.
Дойдя до двери подъезда, я резко потянула ручку, чувствуя, как холод металла обжигает ладонь. Лифт. Единственное, что сейчас отделяло меня от облегчения, от спасения в лице Анны. Но это короткое ожидание оказалось мучительнее, чем я могла предположить. Моя рука зависла над панелью кнопок, будто отказывалась принять ответственность за ещё одно действие.
Я нажала кнопку вызова, и её мягкий звон разнесся по пустому холлу. Лифт медленно спускался с верхнего этажа. Пальцы нервно подрагивали, мысли путались: «Что я скажу? Как объяснить этот дикий страх? Поверит ли она мне, или решит, что я просто схожу с ума?»
Лифт наконец прибыл, и я, не дождавшись полного открытия дверей, почти ворвалась внутрь. Закрытие дверей казалось бесконечно долгим, и я, не удержавшись, надавила на кнопку своего этажа несколько раз, как будто это могло ускорить процесс.
Подъём сопровождался тяжёлым гулом, который казался громче, чем обычно. Голову заполняли всё те же мысли, как злобные шёпоты, не дающие покоя. «Кто-то был у меня дома. Кто-то видел всё. Кто-то знал, что я ничего не услышу. Кто-то украл часть моей жизни, а я даже не заметила.»
На нужном этаже я снова не дождалась, пока двери лифта раскроются полностью, и, выскользнув в коридор, поспешила к двери Анны. Кулаки судорожно сжались, прежде чем застучать в её дверь. Звук моего стука разносился эхом, как в пустом туннеле, и я в панике закричала:
– Анна! Это я, открой! Быстрее, пожалуйста!
Шарканье её шагов за дверью было как спасение. Щелчок замка – словно щит, закрывающий меня от ужаса. Анна выглянула в дверной проём, растрёпанная и сонная, завернувшаяся в простыню. Её лицо выражало растерянность, но во взгляде читалась тревога.
– Ада? Что случилось? – хрипловато спросила она, поднимая на меня испуганный взгляд.
Не дожидаясь её реакции, я уверенно толкнула дверь, ворвавшись в её квартиру. Тепло её дома, лёгкий аромат ванили и кофе мгновенно обволокли меня, но это не остановило поток слов, вырывающихся из меня, как вода из пробитой дамбы.
– Анна, у меня украли телефон! Кто-то был у меня дома! Я уверена, кто-то вошёл в мою квартиру, пока я спала!
Я скинула пальто прямо на пол и начала метаться по комнате, как загнанный зверь, не зная, где найти покой. Слова лились потоком, сбивались, путались, но я не могла остановиться.
Анна подошла ко мне и, мягко положив руки на плечи, попыталась меня успокоить.
– Ада, стой! – сказала она, встряхнув меня. – Успокойся. Что случилось? Ты уверена, что кто-то был у тебя дома? Может, ты просто потеряла телефон?
– Нет! – почти крикнула я, чувствуя, как горло сдавливает ком. – Я всё проверила, обыскала каждый угол, каждую трещину! Я даже заглянула в холодильник!
В эту секунду меня осенило. Холодильник. В голове всплыла картина: пустое место, где раньше стояла бутылка пива. Той самой, которую я купила вчера. Её не было.
Я резко остановилась, повернулась к Анне и, глядя ей в глаза, произнесла хриплым голосом:
– Теперь я точно уверена. Кто-то был у меня дома.
Анна широко раскрыла глаза, но её взгляд оставался мягким. Она обняла меня крепче, словно своим теплом хотела растопить лёд моего страха.
– Всё будет хорошо, Ада. Ты здесь, ты в безопасности, – прошептала она, слегка покачивая меня.
Я почувствовала, как напряжение немного отступает, но паника всё ещё дремала где-то глубоко внутри.
– Мы разберёмся с этим, – твёрдо сказала Анна, глядя на меня. – Я не оставлю тебя одну.
Её слова стали якорем, который позволил мне удержаться на поверхности, хоть ненадолго.
За дверью послышались шаги, затем скрипнула дверь. Мы с Анной одновременно перевели взгляд на нее, и дверь раскрылась чуть шире. В проеме стоял парень с русыми, слегка вьющимися волосами, внешностью, которая могла бы сойти за образ Аполлона. Он был невообразимо красив, с четкими чертами лица, и даже в полутемной комнате его тело сверкало, как скульптура. Волочащаяся простыня едва прикрывала его тело, подчеркивая его силу. Он нахмурился, его взгляд был пристальным и сдержанным, словно он только что проснулся и не ожидал меня увидеть. Его глаза встретились с нашими, и в них появилось недоумение, смешанное с вопросом: что тут происходит?
– Девушки, у вас все в порядке? – спросил незнакомец, его голос был все еще сонным, с легкой хрипотцой. Он стоял в дверях, с таким выражением на лице, еще не осознавая, что произошло.
Анна слегка кашлянула, пытаясь вернуть себя в норму, и посмотрела на меня с выразительным взглядом, будто извиняясь, что ей придется меня ненадолго оставить. В глазах мелькала тень неудобства, но, кажется, она быстро взяла себя в руки.
– Да, у нас все нормально, – произнесла она, обращаясь к мужчине, а затем повернулась ко мне. – Это Ада, моя подруга.
Она сделала паузу, после чего с легкой улыбкой продолжила:
– А это Роб, – представила она юношу, явно ожидая, что я тоже поздороваюсь, но я была так поглощена своими мыслями, что просто кивнула, не успев сформулировать вежливую фразу.
Я пыталась переварить эту неожиданную встречу, но все равно чувствовала, как внутри меня растет напряжение.
Роб бросил мне быстрый взгляд, отсалютовал рукой и поспешил скрыться за дверью, оставив нас наедине. Он был так небрежен, как будто ничего особенного не произошло, а мне показалось, что его спокойствие контрастировало с моим внутренним смятением.
И тут до меня дошло…
– Анна, милая… у тебя ведь было вчера свидание, – вырвалось у меня, когда я закрыла лицо руками, пытаясь скрыться от чувства стыда. Я почувствовала, как все накрыло меня волной вины. Как я могла разрушить ее романтику своими тревогами?
Анна посмеялась, слегка похлопав меня по плечу, и я почувствовала, как она пытается развеять мое напряжение.
– Твои приключения сейчас куда важнее моих, Ада, – подытожила она, с улыбкой глядя на меня. Ее слова, несмотря на их простоту, как-то сразу успокоили меня. Это правда, сейчас было важнее разобраться с тем, что произошло со мной, чем беспокоиться о ее личной жизни.
Я глубоко вздохнула и попыталась сосредоточиться, чтобы не утонуть в собственных переживаниях.
Я ждала на кухне, пока Анна приведет себя в порядок, готовясь отправиться с ней в мою квартиру. Мы должны были найти хоть какие-то улики, которые подтвердят, что кто-то был в моей квартире ночью. Полиция должна увидеть, что я не выдумываю.
– Ада? Я готова, – послышался голос Анны из другой комнаты. Я вздрогнула, возвращаясь в реальность. Роб уже успел ретироваться, покидая место обнаружения. В спальне слышались их приглушенные голоса, и, хоть я не могла разобрать слов, их разговор уже не волновал меня. Я не могла думать о мелочах, когда в моей жизни появился человек, нарушивший все границы.
Возвращаясь домой, я чувствовала, как мои мысли становятся всё более запутанными. Холодный вечерний воздух никак не помогал прояснить голову, а лишь добавлял нервного дрожания в мои движения. Когда я подошла к своей двери, сердце начало колотиться так сильно, что от его стука заложило уши.
Я остановилась у двери, словно она была последней преградой перед неизведанным. Металлическая ручка холодила пальцы, пока я медлила, не решаясь повернуть ключ в замке. Анна стояла позади меня, её присутствие придавало уверенности, но я всё равно чувствовала себя на краю пропасти.