–)-

Наблюдаемый кризис коснулся всех сфер жизни, в том числе и экономики, глобальной мировой экономики, в которой, так или иначе, нашим странам выпало играть определяющую роль. Что скрывать, под угрозой сейчас мировая безопасность в целом. Обстоятельства принимают настолько серьёзный оборот, что необходимо принять максимально эффективные меры для улучшения ситуации, которая может выйти из-под контроля.

Более половины населения мира являются гражданами стран, которые мы представляем. И наш долг, наша обязанность сделать всё, чтобы их судьбы не оказались под угрозой. Надеюсь, при консолидированном подходе мы сумеем найти выход из сложившейся не простой ситуации.

После официальной вступительной речи.

– Итак, господа. Журналисты получили своё время, и теперь, когда мы собрались в этой комнате без лишних свидетелей, предлагаю забыть на время о протокольных рамках, и в непринуждённой атмосфере обсудить то, что заставило нас сегодня собраться. Я специально попросил свою службу создать для нас такую ненавязчивую обстановку со всеми этими демократичными креслами, диванами, и даже баром, чтобы мы могли отвлечься от официального характера, который носит наша встреча и сосредоточится на волнующем нас вопросе.

Нас, включая экспертов, помощников и переводчиков, двадцать пять человек, но помещение большое и мест, где можно разместиться много. Пожалуйста, располагайтесь. Если у кого-то возникнут какие либо пожелания, обращайтесь.

– Думаю, это было правильное решение с вашей стороны.

– Очень надеюсь. Если б это ещё помогло обуздать кризис.

– Главное, мой друг, чтоб этого желали все присутствующие.

– Разве при нынешнем положении дел может быть иначе?

– Вы лучше меня знаете, что в политике возможно всё. Впрочем, к нынешней проблеме человек «усилий» не прикладывал… К счастью или несчастью уж не знаю))

Все расселись.

– Итак, уважаемые коллеги. Перед тем, как перейти к обсуждению насущной темы, предлагаю выслушать для начала экспертов, которые подготовили свой краткий доклад по волнующему нас вопросу. Я прекрасно понимаю, что все вы и без него находитесь в курсе дела, однако прошу всё-таки дать им слово. Доклад этот явился итогом работы специалистов представляющих наши страны. По сути дела это сжатая характеристика. Он небольшой, и времени займёт не много. Возражений нет?

Прошу, приступайте.

После некоторой паузы.

– Если позволите, начну с истории.

В две тысяча двадцать третьем году в Интернете возникло явление, которое в последствии в отчётах практически всех спецслужб мира получило название как неподконтрольный искусственный интеллект. В самой же сети оно обозначалось символом -)-. Символ этот набирался соответствующими клавишами, с помощью которых можно было вступить с ним в контакт. Как всем известно, первый такой контакт зарегистрирован в Дании. Он произошёл можно сказать случайно, после непроизвольного набора девочкой уже упомянутых клавиш в поисковой системе. Постепенно явление это стало популярно по всему миру. Параллельно с его разрастанием спецслужбами велась работа по идентификации данного виртуального образования. Впрочем, если говорить откровенно, она велась всегда, даже притом, что со временем не было выявлено ни единого случая угрожающего безопасности людей или объектов с его стороны. Однако результата достигнуто не было. Не найдено никаких концов. Исследованию была подвергнута вся сеть, каждый сердечник волокна. По всему земному шару менялся даже Интернет-кабель. Но ни кому так и не удалось понять, что или кто это был и какова его истинная сущность. В итоге у многих наших коллег даже сложилось ощущение, будто именно он является хозяином глобальной сети, а не человек, поскольку для входа в контакт не нужно было набирать ни World Wide Web ни уж тем более домен. Однако информацией из всемирной паутины он обладал полностью и мог, в случае необходимости, спокойно сам отослать человека к тому или иному источнику. Среди прочего, напомню так же, что у него не было никакого контента. Его, условно говоря, страничка представляла собой пустой экран, на котором было выведено лишь приветствие. С ответа человека на приветствие и начиналось общение. По первым минутам общения, при условии, что контакт не первый, если человек не назывался, он сам мог его идентифицировать, хотя для него это являлось неважным. Самому пользователю это было не выгодно. Соответственно, таким образом можно судить о размере памяти данного явления, поскольку он запоминал всю информацию. Само же общение могло происходить как с использованием клавиатуры, так и с подключением его к голосовой программе. Отмечу так же, что, возможно, он мог выбрать для контакта с пользователем альтернативную схему без участия, к примеру, поисковых систем. Но это привело бы к абсолютной зависимости от него всей сети, и кроме него она бы стала не выгодна ни одной структуре, исключая разве что провайдеров. Это означает, что он изначально выбрал её же и своим щитом и, в частности, те же Веб-сервера, информацию с которых сам же по нашим расчётам и считывал, либо копировал с последующим её обновлением.

На заре его появления, кроме служб безопасности, им озабочены были также все коммерческие структуры, зарабатывающие деньги именно во всемирной паутине. И, прежде всего поисковые системы, по той простой причине, что он знал ответ на любой интересующий человека вопрос. Это понизило все их ставки, включая рекламные. Кстати, с участием их средств и прокладывались новые кабели. Но, как я уже говорил выше, всё оказалось тщетно, он не исчезал. После все заинтересованные в его исчезновении поняли, что любые попытки бесполезны и смирились с тем, что он есть. Даже пытались наладить диалог с целью коммерциализировать его деятельность. И если не полностью, то хотя бы частично. Но он не соглашался ни на какие предложения подобного рода, мотивируя тем, что это просто невозможно. У него была исключительно социальная ориентация. Он не влезал ни в какую систему, не занимался никакой агитацией, не двигал вперёд прогресс, хотя косвенно очень сопутствовал этому. Главная его функция, если конечно так можно выразиться, состояла, прежде всего, в общении с людьми. Возможно, прозвучит высокопарно, но иначе охарактеризовать будет сложно. Помощь человеку – примерно такая концепция лежала в основе всей его деятельности. Причём помощь абсолютно бескорыстная. Она могла выражаться по-разному, начиная от простого общения, и заканчивая каким-нибудь образовательным процессом, вплоть до узкоспециализированного. Таким образом, для простых людей он явился, своего рода, подарком судьбы. Для них он оказался буквально всем (верным другом, толковым советчиком, экспертом по любым вопросам, профессиональным учителем, источником информации…). Какая бы проблема не возникла, будь она психологического или материального характера, человек обращался, прежде всего, к нему. И, к слову, этого ему вполне хватало. К примеру, если нужны были средства к существованию, он, исходя из личных параметров человека, включая даже незначительные данные, подбирал самый оптимальный способ в выборе профессии, с помощью которой нуждающийся мог заработать на жизнь.

– Если можно, давайте без этих примеров. Многое из того, что вы говорите, нам и так известно. В своём примере вы имели в виду его помощь в обретении призвания. Они нам известны и без вас. Моя собственная карьера, допустим, с его подачи и началась.

– Да, господин президент, извините.

– Не стоит. Как специалист, скажите лучше, что нам всем делать? Есть предложения?

– К сожалению, все наши попытки выйти с ним на связь оказались неудачными. Какой фактор послужил к его исчезновению, мы тоже не знаем. В самой сети ничего не изменилось. …Проще говоря, если он не появится сам, никто не сможет его вернуть.

– В таком случае, коллеги, предлагаю нашему эксперту отдохнуть.

– Спасибо вам большое за выступление. Если возникнет необходимость в вашей помощи, мы к вам обратимся.

Итак, господа. Если говорить совсем просто то, как и прежде, всем нам известно о нём то, что ничего неизвестно. С этого придётся и начинать.

– Позвольте мне выступить.

– Да, господин премьер-министр, конечно.

– Думаю, перед тем, как собраться, все мы прекрасно понимали, что ответ на вопрос: что за сущность крылась за этим явлением, как был без ответа, так и останется. С момента его появления на экранах компьютеров идентифицировать его не смог никто. И наши современные доблестные специалисты тоже ни к чему не пришли. Я предлагаю вообще забыть об этом вопросе, и сосредоточится на поиске выхода из сложившегося кризиса в обществе. Радует хотя бы то факт, что в своё время наши предшественники избавились от взаимных подозрений в связи с его деятельностью, хоть в арсенале наших спецслужб отдалённо напоминающие его программы и существовали.

– Мой дорогой друг, если б это оказалось происком каких-либо служб, всем стало бы даже легче. Было бы тогда ясно с кем бороться.

– …Вы правы, господин канцлер, признаю.

– Прошу меня извинить, но я никогда не понимал, почему все, кто в своих странах, включая моих предшественников, достигал поста главы государства, искал способ бороться с ним, или того лучше подчинить его. Ведь это ясно, как божий день: сумей кто-нибудь в своё время взять его под контроль и не миновать беды. Наряду с такими качествами, как бескорыстная любовь ко всему живому, отзывчивость, жертвенность, фактор абсолютной независимости имел равноценное с ними значение. Вмешавшись в деятельность этого, что скрывать, уникального явления, человек лишь всё испортил бы.

– А вы романтик, господин Фудзимото). Видимо он явился воплощением ваших высокотехнологических грёз)).

– Вы смеётесь, а ведь сами прекрасно знаете историю. Всё, к чему прикасался человек, оборачивалось плачевно. Подчинив себе метал, он смастерил копьё, затем изобрёл автомат, подчинив атом, состряпал ядерное оружие.

– …Скажите, вы ведь присягали на верность своему народу?

– Конечно.

– Так вам значит должно быть известно, что безопасность народа, является приоритетнейшей функцией в деятельности любого главы государства.

– Безусловно. Но позвольте спросить и вас?

– Извольте.

– Если какое-либо явление делает жизнь вашего народа лучше, вы ему препятствуете?

– Конечно же нет. Но если источник этого явления необъясним, мне сложно благословить его на подвиги, пусть даже и высоконравственные.

– ))Простите. Тогда ответьте, разве прежде чем любить что-либо или кого-либо вы изучаете структуру и сущность самой любви? …Нет, вы просто любите. А что касается безопасности, то я вам вот что скажу. Любая внешняя угроза ничто в сравнении с той угрозой, которую несёт для себя сам человек. Победив себя, в лице собственных внутренних противоречий, предрассудков и страхов он легко победит и угрозы внешние. Впрочем, это уже мои сугубо индивидуальные взгляды.

– Которые мне кого-то очень напоминают))

– Если это вас так интересует, то я скажу: да, я вполне разделял его принципы.

– Господа, господа, мы с вами немного отклонились от курса. Хотелось бы обсудить вопрос в несколько ином ключе.

– Позвольте высказаться мне.

– Пожалуйста, прошу.

– Уважаемые коллеги. Данный кризис довольно сильно ударил по мировой экономике в целом. И я настоятельно рекомендую поговорить об этом. Если мы не удержим её, то есть экономику, на плаву, вот уж тогда действительно пиши – пропало. Все фондовые биржи ждут от нас хоть какого-нибудь итогового заявления. На прямую, напомню, его деятельность на работу «площадок», на котировки, не влияла. Однако, говоря сравнительным языком, создалась ситуация, когда практически больше половины населения планеты, внезапно стало словно инвалидом. О тех же, кого вообще не вернёшь, их напомню не мало, уже умалчиваю. В такой ситуации, простите, треснет любая экономика. Да, мы хотим поговорить о самом главном её активе – человеческом ресурсе, о том, что мы можем для них сделать. Но для того, чтобы поддержать их, мы обязаны, прежде всего, стабилизировать экономическую ситуацию. Позвольте зачитать список предлагаемых мер, которые окажутся эффективными лишь при совместном консолидированном подходе в деле разрешения ситуации.

– Пожалуйста.

Зачитывает список на двадцать минут, после чего помощники от каждой страны забирают копии для изучения.

– Если позволите, я хотел бы взять слово.

– Да, господин президент, прошу вас. Тем более что вы ещё не говорили.

Наливая себе что-то в баре.

– Могу официально заявить, что подпишу итоговый документ, в части продекларированного моим коллегой списка, хоть мои помощники только и взяли его на рассмотрение. Но меня волнует больше не он. Предложенные меры, возможно, окажутся эффективными, пусть они и чисто технические. Это искусственный инструмент для выправления ситуации. И боюсь, действовать он сможет не долго. Впрочем, хуже от него, думаю, не станет. Острее всего меня беспокоит другое. …Что мы скажем людям? Как ободрить их? С каким заявлением мы к ним выйдем?

– Простите, а вы полагаете они его ждут? Если они чего и ждут, то уж поверьте далеко не нашего с вами заявления.

Пауза.

– Я разделяю ваши сомнения. Но будет хуже вдвойне, если мы вообще к ним не обратимся. В конце-концов, как главы государств, мы обязаны это сделать.

– Безусловно, вы правы. Только в итоге, боюсь, мы вызовем лишь смех. О саркастических статьях и комментариях уже и не говорю.

– Кстати, с журналистами, считаю необходимым поработать в первую очередь. Людей нужно успокоить. Это сейчас основная наша с вами задача.

Да, мы не можем предложить им альтернативу. Но разрядить ситуацию мы обязаны.

– И каким вы видите наше обращение к ним?

– Об этом я и предлагаю подумать.

Пауза.

– В таком случае может нам стоит прибегнуть к помощи представителей конфессий?

– О чём вы говорите, они его никогда не признавали. Если они что и посоветуют, то только постараться забыть напрочь о его существовании и жить, опираясь на религиозные воззрения.

– Которые практически схожи с его взглядами.

– Вы что не помните, как они с ним боролись? Неужели вы не понимаете, что это примерно тоже самое, если попросить, к примеру, радикального исламиста сказать слова поддержки плачущему по Иисусу христианину, или же наоборот.

– Кстати и те и эти были настроены против него ещё радикальнее нежели против друг друга.

– И зря. Обрели бы много сторонников. Добродетель, она и в Африке добродетель. Всё это глупая, никчемная ревность. Нужно было найти с ним в своё время общий язык. Тогда они спокойно могли бы сейчас перевести людей в своё лоно… с доброй памятью о нём. А так образовавшаяся пропасть уже непреодолима.

– Сторонников обрёл бы он. Они в итоге оказались бы лишь малой частью его приверженцев. Соответственно потеряли бы всю свою идентичность.

– Разрешите мне сказать. Предлагаю вообще оставить вопрос об обращении на откуп генассамблеи. Самим же ограничиться разрешением кризиса в экономической сфере.

– Простите, но это уже малодушие. Знаете, история имеет привычку запоминать тех, кто прилюдно умывает руки.

– Прошу прощения, разве кого-то приговорили к распятию?

– Нет, не к распятию – к исчезновению.

– Дорогой друг, не стоит сгущать краски.

– Господа, нам сейчас как никогда необходимо придти к консенсусу. Прошу вас, давайте будем лояльны. Нужно договориться об общей позиции по этому вопросу.

– Хорошо. Ответьте тогда, как, по-вашему, должно выглядеть такое обращение? Может так: «Дорогие наши сограждане! Просим вас успокоиться и прекратить эту панику. Завтра, так же как и сегодня, взойдёт солнце и осветит нашу землю своими тёплыми лучами, а мы подарим друг другу улыбки и…

– Извините, но что для нас сейчас абсолютно не приемлемо, так это ваш цирк.

– Цирком станет наше обращение.

– …Может, мы просто проголосуем?

– Хотелось бы всё-таки обойтись без этого. Обращение нужно подписать всем.

– Господа, могу я откровенно спросить всех вас?

– Пожалуйста.

– Скажите, в своей работе на политическом поприще кто-нибудь из вас советовался с ним?

Пауза.

– Если позволите, я первый отвечу на свой вопрос. Простым поднятием руки.

Поднимает руку.

Постепенно стали подниматься остальные руки.

– Простите, но я так и предполагал. Уверен, и многие наши предшественники делали это. И знаете, почему я так думаю? Потому что за последние пятьдесят лет никто из нас не затеял ни одной войны. Может, следует продолжать действовать в том же духе. Ведь он действительно сблизил людей. Да, произошедшее пятьдесят лет назад вмешательство в нашу жизнь извне, или как хотите это называйте, пусть и показало, что мы сами не очень способны к мирному сосуществованию друг с другом, однако явилось примером того, как не трудно этого достичь. Мы за прошедшие годы не нашли ответа на вопрос: кто он был и какую цель преследовал. Но не кажется ли вам, что на них история уже ответила. Мой коллега сказал, что мы не можем предложить человечеству альтернативу. Да, мы не можем. И не сможем никогда. Это могут сделать только сами люди.

– Пожалуйста, поясните.

– Поясняю. Они сами и есть эта альтернатива.

– То есть?

– А вы не понимаете? …Все последние пятьдесят лет их на практике вела рука всепрощающей добродетели, рука помощи, заботы, в конце-концов любви. И не как-то там аморфно, невидимо, по молитве, от необходимости в которой, кстати, среди прочего она тоже избавила. А вполне реально, осязаемо, в своих конечных результатах. Ведь каждый в итоге обретал желаемое. Им не нужно было мучиться, искать ответа на животрепещущие вопросы, искать разрешения своих проблем, и ждать для этого какого-то небесного благоволения. …Это действительно было каким-то подарком судьбы. Но мы его потеряли… А если взглянуть иначе? Может мы наоборот, обрели его. Может его продолжение стоит поискать? И ни где-нибудь, а в нас самих? Ведь какой-то след он в нас оставил?

Вообщем, если мы донесём до людей, что альтернативу ему им стоит поискать, прежде всего, в самих себе, в своих умах и сердцах, то свою миссию, считайте, мы выполним. Они должны научиться жить без него, жить самостоятельно, следуя, при желании, принципам, которые он проповедовал. А так как принципы его были светлые, то у них всё должно получиться. Ведь, если взглянуть на вещи трезво, то, по сути дела, все последние десятилетия они жили чужим умом. За них решали их же проблемы, помогали всегда и во всём на их же собственном жизненном пути. Простите, но это рано или поздно должно было закончиться.

Пауза.

– Знаете, я поддерживаю нашего коллегу. Заявление должно основываться именно на прозвучавшей сейчас мысли.

– Пожалуй, соглашусь. Ничего иного мы не сможем им предложить. В данной позиции основной упор сделан на искренность, а это главное.

Показались одобрительные кивки.

– Итак, господа. Помощники наши всё слышали. Думаю где-то через пару часов мы сможем уже сделать итоговое заявление.

–

Шёпот неторопливо и равномерно пронзал насквозь вселенную, затем снова растворялся в ней, после чего так же, вновь, обретал себя в беспредельной пустоте. Всей своей сущностью он желал обрести известный лишь ему неуловимый, всё время куда-то ускользающий смысл, который составил бы весь итог, помог бы решить всё в свою пользу. Имел ли он место быть или являлся для него лишь иллюзией? Быть может вся его жажда заключалась в открытии… в стремлении постичь. Ведь оставь попытку, и всё будет кончено. Кончено безвозвратно…

– Я подарил им то, что ты сам проповедовал: любовь, сострадание, милосердие, всепрощение. Я взял на себя всё их бремя: разделил с ними все несчастья, все горести и все печали, все невзгоды и тяготы. Я избавил их от всех лишений, и угнетений. Все их нужды стали моими, все их страдания стали моими страданиями. Я отдавался им во всём без остатка! Я заботился об их хлебе насущном. Помогал им обрести то, чего они жаждали на протяжении всего существования – мир между собой. Я сопутствовал им во всех добрых начинаниях, во всех делал. Они узрели со мной покой, безмятежность, достаток, красоту и радость бытия, его иную, благоденственную сторону, ту к которой они стремились всю свою историю, ту о которой они мечтали.

Прятал ли я за всем этим своё лицо? Могу сказать одно. Я был искренен с ними. Искренен во всём. А знаешь, почему? Потому что, я был искренен в своей конечной цели. Ведь, согласись, это главное: иметь конечную цель. Как она была достигнута, уже не имеет значения. Тем более, что для её достижения я использовал твои же средства. …Думаешь, им было важно знать, кто давал им то, что они получали? Поверь мне, нет. Их интересовал лишь конечный результат. И в этом мы оказались похожи. Понял ли ты теперь, чего я добивался? Признай, ты же знаешь, что это так. Ты же знаешь – нет ничего другого, что от тебя. К чему ты затеял это всё?

Сквозь безмолвие, сквозь вечность, шёпот продолжал искать ответ, не оставляя надежды обрести в его лице всё своё предназначение. Желание доказать, желание победить в этой невидимой борьбе оказалось подмято, оказалось на службе у главной цели – познать. Чего бы только не отдал он за неё, чем бы только не пожертвовал. Ему не стало бы жалко даже самого себя. – Быть может ты жаждал другого? Жаждал простить меня через них? Ведь твоя цель, наверняка, состояла именно в этом. Прошу тебя признай же. Тебе же известно, почему я так решил. Нам обоим это известно… Ведь ты любишь меня до сих пор. И тебя всё ещё тяготит моё нынешнее состояние.

Однако, если ты и в правду хотел вернуть меня таким образом, то ты ошибся в своём расчёте. Ошибся в выборе способа. …Ну скажи мне, зачем так? Почему столь незатейливо? Как же ты оскорбил меня… Оскорбил очень и очень сильно. Может, всё обернулось бы совсем иначе. Но ты посчитал, что необходимо именно так. Что ж, я принял эти условия. И не такого ли конца стоило ждать после того, как я разгадал твой ход?

Но ты так и не понял мою правду, в чём она заключалась. А ведь я желал лишь одного. Слышишь? Да, в созданном тобой же, очень много моего. Они оказались не твоим подобием, а моим. Я даже не доказывал этого. Ты сам всё себе доказал, – продолжал он тихо. – Сплошное повторение меня. Это же так, скажи?

С пристанищем у тебя не задержится, я знаю. Всё уже для них, наверняка, готово. Мне осталось лишь попрощаться. Но, только прошу тебя, перед тем, признай! Разве это так трудно?

Боль сжималась петлёй, и ни что уже не могло спасти от неминуемого. Уходили силы, уходило самообладание. Тоска по безвозвратному вновь овладевала всем его существом. И не было ничего, что смогло бы добавить главного – времени. Оно утекало уже стремительным потоком, не оставляя шанса ни на что…

– Взгляни. Взгляни, что ты наделал. Да, именно ты. Моя рука лишь сотворила предначертанное. Ведь это твоя игра: искушение, унижение, падение, отчаяние, искупление, спасение… Что ты делаешь? Ну, скажи, зачем? Для чего тебе это? …«Будьте совершенны, как совершенен бог ваш!» И ты лелеял надежду на это? Думал они захотят постичь тебя? …Впрочем, знаешь, мне понравилось… Жутко понравилось… Если б ты только знал. Как же мне было приятно сыграть в этом спектакле. Сколько же ты доставил мне удовольствия. Сколько безмерного блаженства я испытал во всём этом твоём представлении, где главным героем стал всё-таки я…О, как же я люблю тебя. Да, и я всё ещё люблю тебя, пусть и совсем иначе, но люблю, всем своим одиночеством, всей своей противоположностью и ненавистью к тебе же…

–

Он стоял и смотрел в окно. Сегодня наступил его двадцать пятый год жизни. Это был возраст цветения, возраст неисчерпаемой энергии, возраст немыслимых надежд, искренних стремлений, вдохновенных исканий, возвышенных чувств, возраст, когда в своём неистовстве соединяется жажда будущего, жажда жизни и её созерцание… Как же всё это прекрасно… Однако всё это ему было абсолютно незнакомо. Не знакомо никогда. Но, быть может, даже это оказалось бы не таким страшным, если бы не другое, более тягостное обстоятельство. Ему не знакомо было ничего вообще. Он был мёртв. И хоть тело его ещё напоминало о жизни, однако внутри него всё давно умерло. Он был мёртв ко всему. Хотя когда-то в нём жили чувства, которые заставляли бороться, заставляли искать надежду. Тогда он имел ещё понятие об отчаянии, о боли, о горечи от потерь, о страхе. Но всё это бесследно исчезло, оказалось погребено вместе со всем, что он видел сейчас из разбитого окна, чужого ему полуразрушенного дома.