Симфония Вселенной

Законы стаи

(Спустя четыре года после событий предыдущей главы)

Марал был метрах в двадцати, принюхиваться к следам уже не было смысла – запах и вид парнокопытного дразнили аппетит хищника, но Акай всё же пересилил себя и вжался в глубокий снег, затаив дыхание. Раздалось рычание Вожака – сигнал к действию стаи, и, как пружины, серые лапы тут же оттолкнулись от земли, подняв волка в воздух.

Олень успел увернуться так, что челюсть охотника сомкнулась на его бедре, скосив лишь клок шерсти. Копыто чуть не попало в морду, промелькнув в сантиметре, а жертва, воспользовавшись драгоценными секундами, пустилась наутек. Но далеко убежать ей не удалось. Из кустов навстречу уже двигались, окружая, другие члены стаи – олень был в ловушке, тонкие ноги животного, проваливающиеся в слишком глубокий снег, уже не давали преимущества над быстрыми и лёгкими лапами. Двое волков повисло на боках, пытаясь завалить оленя, два других вцепились в живот и грудь. Подбежавший и разъярённый Акай отточенным движением сжал шею жертвы в победоносном укусе. Благородное животное обмякло. Раздался вой, означающий конец охоты.

Стая расступилась, давая пройти Вожаку. Из-за деревьев вышли остальные члены стаи, которые не участвовали в охоте. Глава стаи приступил к трапезе и, наевшись, отошёл от добычи. Тем временем, уже подбежали два переярка и, фыркая, пытались выцепить друг у друга самые аппетитные куски. Волчата – будущее стаи. Наконец, пришла очередь Акаю насладиться результатом охоты – он всегда ел после Вожака или волчат. Мясо легко поддавалось, волк, с причмокиванием, ел положенный ему кусок.

Остальные члены стаи встали рядом с телом животного, дожидаясь своего времени. Акай отошёл от места пиршества и зарылся в снег, чтобы немного вздремнуть, но, почувствовав тёплое прикосновение лап, с наслаждением приподнялся. Волчица, прикрыв глаза, положила мордочку на шею самца. Последняя охота на сегодняшний день была окончена. Солнце уже садилось, и стая зарылась в снег. К остаткам добычи прилетела самка ворона, которая и привела стаю к оленю. Волки оставили ей её долю. Эта птица уже пару лет путешествовала вместе со стаей и иногда наводила хищников на след. Такое сотрудничество было выгодно обоим сторонам – самке ворона нужно, чтобы кто-то «вскрывал» тела, а волкам нужно было быстро находить добычу.

К утру от марала не осталось ничего. Впереди волчью семью снова ждали долгие перебежки и поиски. Акай открыл глаза, переярки метрах в десяти играли – несколько волчат гонялись за одним, вполсилы прикусывая: кто-то был добычей, а кто-то охотником. Через некоторое время вся стая уже бежала колонной по снегу, стараясь попадать в следы впередиидущего. Старшая мать остановилась, завидев крупные следы на снегу. Волчата застыли во внимании. Волчица обнюхала находку, затем подпустила детёнышей, они последовали её примеру. Далее, мать издала фыркающий лай и снова присоединилась к стае – волчата повторили.

Преодолев несколько километров по пересечённой местности Горного Алтая, Вожак задержался на одном из следов, после чего издал вой – добыча была найдена. Волки, которые будут участвовать в охоте, собрались вместе, смотря друг другу в глаза. Несмотря на безмолвность процесса, хищники отлично поняли друг друга и начали расходиться по позициям. Вдруг Вожак зарычал. Стая насторожилась, главный в стае фыркнул. Остальные тоже начали принюхиваться. Впереди шла группа людей, но не от них исходил запах. Дюжина псов быстро двигалась в сторону хищников.

Вожак дал сигнал сейчас же бежать, и стая побежала. Расстояние между преследовавшими и преследуемыми увеличивалось, но вдруг волки резко остановились. Дикий страх охватил каждого члена стаи: деревья впереди были повалены и преграждали им путь, а на верёвках развевались странные предметы. Спасительная река была за устрашающим барьером, но никто не осмеливался сделать шаг. Рядом раздался лай – двенадцать собак уже были на расстоянии пары десятков метров. Переярки поджались к матери, а она, в свою очередь, вместе с другой самкой, встала за шестерых волков. Они скалили зубы, смотря на приближающуюся свору.

Лайки встали в полукруг – они то приближались, то отпрыгивали от хищников, провоцируя на прыжок, который станет ошибкой. Одна из собак, видимо, самая молодая, прыгнула на Вожака, стоящего впереди. Ловким движением хищник отшагнул назад и, слегка повернувшись, отточенным движением, мгновенно перекусил шею нападавшей. Тело свалилось на белоснежное покрывало, нанося на него багровый узор. Одиннадцать. Свора собак зарычала, почуяв приближение людей, и ещё злее ощетинилась на волков. Но хозяева стаи уже были здесь – забота о семье, свобода, честь. Это была не первая встреча с людьми и собаками для многих из стаи, но каждый понимал, что сегодня шансов выжить у них практически нет. Слишком много было собак. Акай прыгнул, прокусив артерию одной из них, на метр подошедшей ближе, чем все остальные. Скулёж застрял в недвижимой пасти. Десять. Вся свора накинулась на напавшего волка. Мощные челюсти сомкнулись на его плече и спине, хищник упал. Члены его семьи бросились на помощь, оттолкнув псов и убив ещё двух. Восемь. Послышался выстрел, рядом упал брат Акая, а сверху труп собаки. Семь. Глаза закрывались, Акай не мог подняться, тело тяжелело. Через закрывающиеся глаза угасающий охотник увидел, как, прыгнув на лайку, Вожак оттолкнулся от её спины, заставив пса отлететь на метр за заграждение из красных флажков. Но целью была не собака – предводитель стаи влетел в охотника, впившись в его шею. Прогремело три выстрела, Акай ухом уловил падение двух тел на землю. Собака, которую толкнул глава стаи, царапала когтями землю, пытаясь не упасть с обрыва в реку. Шесть. Глаза закрывались, но лежащий на земле волк снова заставил себя их открыть. Впереди никого не было – линия фронта переместилась за него. Оставшуюся стаю всё теснее окружали. Последним, что видел Акай, с трудом повернув голову, было то, как три собаки окружили последнюю волчицу с потомством. Это была его волчица.

– Из неё выйдет хорошая шуба, – сквозь зубы произнёс охотник. Акай из последних сил попробовал зарычать, но вылетел лишь хриплый, еле слышимый звук. Из глаз, цвета зимнего инея, потекли слёзы… Тьма опускалась всё ниже, пока не заполнила собой всё. Сознание покинуло хищника. Прогремел выстрел, который Акай уже не смог услышать.

Самка ворона, смотревшая с горечью на последние мгновения существования стаи, вспорхнула с верхушки дерева и полетела в направлении, известном, наверное, только ей. Она знала, что их пути когда-нибудь снова пересекутся. Птица уловила биение жизни в одном из них. В волке, которого она, странным образом, так особенно сильно чувствовала.

Зов судьбы

Ощущение падения было первым, что почувствовал Акай после того, как вернулся из беспамятства. Он свалился на что-то мягкое и, в то же время, что-то тяжёлое и пушистое придавило волка сверху. Он заскулил: под ним и над ним лежали тела стаи.

– Слышал? – раздался приглушённый голос сверху.

– Показалось. Ты же знаешь, что собаки бы отреагировали, если бы остался кто-то живой, – успокоил первого спокойный голос, – Я пойду пока собак запру. Завтра уже разделаемся с этими тушками. Заодно и Сева приедет, после похорон своих собак.

Снова что-то придавило Акая сверху, и дверь захлопнулась, погрузив помещение во мрак, в котором лишь в щелях между досками можно было отыскать частицы света. Волк, с трудом сдерживая скулёж, выбрался из-под завалов тел. Спина сильно болела, а каждое движение правой передней лапой отзывалось сильной болью в плече. Хищник приложил глаз к щели под дверью – никого не было видно, на улице был вечер. Солнце уже было готово заходить. Должно быть охотники добирались сюда больше суток.

Волк осторожно толкнул дверь головой – заперто. Смотря в щель, выживший хищник увидел ржавый крючок, на который и был закрыт выход. Акай попробовал встать на задние лапы и толкнуть дверь – крючок лишь скрипуче усмехнулся, но щель в двери увеличилась настолько, что Акай спокойно мог просунуть язык. На вкус ржавчина была неприятной. Волк лизнул лапу, попытавшись избавиться от жгучего привкуса, и, набравшись сил, снова прислонился мордой к двери, просовывая в щель язык. На этот раз, не смотря на отвращение, Акай не остановился.

Мышцы языка были на пределе, когда кусок ржавого железа, запиравший Акая, поддался и скользнул вниз. Свет с полной силой ударил по глазам. Акай стал принюхиваться – никаких знакомых запахов, только псы и люди. Всё смешалось. Волку не оставалось ничего, кроме как осмотреться. Перед ним стоял большой дом, рядом с которым была огромная ограда. Из-за ограды послышался лай. К нему присоединились ещё несколько собачьих голосов. Акай быстро, насколько это возможно с раненным плечом, побежал в противоположную сторону. Впереди виднелся лес, но чужой, незнакомый. Веяло запахом другой стаи. Из дома выбежал мужчина, мотая головой по сторонам. Его взгляд остановился на открытом сарае, а затем зацепился за уже почти скрывшегося в лесной чаще волка. Мужчина бросился в сарай и, выбежав оттуда с топором, начал преследование волка.

Плечо Акая ужасно болело, но, несмотря на это, хищник пытался бежать как можно быстрее. Мужчина с топором нагонял, не забывая метать вслед убегающему зверю проклятия. Волк подбежал к краю, где шумела знакомая река – она, если повезёт, могла унести его к местам охоты его стаи. Преследователь вплотную подошёл к хищнику и замахнулся топором. Акай отпрыгнул по диагонали и оказался под боком у неудачливого охотника, который пытался достать топор из корня дерева. Сил для рывка и укуса не хватило бы, поэтому хищник, собрав оставшуюся энергию, побежал на человека. Мужчина оставил попытки вытащить оружие и достал нож, встав в оборонительную позицию. Акай остановился – рядом был корень, который шёл к охотнику. Волк схватил его зубами и, навалившись всем телом, дёрнул на себя, упав на землю. Часть корня, которая находилась под ботинком охотника, резко дёрнулась и исчезла. Этого было мало, чтобы взрослый и крупный мужчина упал, но ему пришлось шагнуть назад, чтобы сохранить равновесие. Тем не менее, этот шаг стал для него последним. Охотник свалился с обрыва, оказавшись во власти водной стихии. Бурное течение невыносимо холодной, горной реки несло его на острые камни.

Акай поднялся, провожая взглядом угасающего обидчика. Всё кончено. Волк с тоской заскулил, думая о бессмысленности событий минувших суток. Ему всегда казались непонятными и странными мотивы двуногих.

Волк брёл несколько часов вперёд, пытаясь уловить запах своей территории. В ночи виднелась скала, гордо растущая из земли; она манила его, тянула к себе, будто хотела что-то показать. Осиротевший зверь, превозмогая боль, вскарабкался на поддавшуюся вершину. Бескрайние просторы будто бы манили всё существо Акая, а полная луна глядела на него в упор. Над просторной долиной и шумной рекой, не доходя до небольшого домика с горевшим светом, под луной и грустным ветром, раздался самый протяжный и горький вой тоски.

Клыки и крылья

(За два года до событий предыдущей главы)

Была холодная, ранняя осень. Воды в реках ещё не отогрелись, но Кара не обращала на это внимания. Её клюв ловил воду из быстрых потоков реки, текущей за горизонт. Краем глаза самка ворона уловила движение на противоположном берегу – четырёхлапый зверь шёл к реке, поджимая переднюю левую лапу. Внезапный гость привлёк внимание чёрной птицы: Кара оторвалась от питья, чтобы рассмотреть прибывшего из ниоткуда зверя. Хищник был растрёпан и шерсть местами отсутствовала. На боку виднелся след от клыков, а на спине – от плети. Волк опустил голову к реке, чтобы напиться – вода окрасилась в винно-красный цвет. Морда хищника была в крови, как большая часть его измученного тела.

Отмывшись, зверь, вернувшийся в дикую природу после долгой разлуки, лапой начал пытаться что-то вытащить или вытряхнуть из шеи. Самка ворона пригляделась – на волке был ошейник, который не давал покоя хищнику. На ремешке были выбиты буквы: «А К А Й».

Солнце сменило своё положение, а зверь и птица так и стояли на разных берегах. Клыкастый хищник катался по земле и скулил, тщетно пытаясь снять кожаное кольцо с шеи. Кара перелетела ближе – на большой камень, выглядывающий из воды в пяти метрах от отвоевавшего свободу хищника, борющегося с последним атрибутом рабства.

Волк упал на землю, и только скулёж с прерывистым дыханием говорили о том, что он жив. Кара подлетела ещё ближе и каркнула, сообщая хищнику о своем присутствии. Самка ворона будто чувствовала боль волка, чувствовала так, словно и сама была им.

Чёрная птица аккуратно подошла к Акаю. Волк, лежащий на земле, резко повернул голову и оскалился зарычав. Самка ворона отпрянула, но не улетела. Хищник, ощерившись, пристально вглядывался в неё. Кара сделала небольшой шажок в сторону лежавшего – Акай вновь зарычал, но без злобы, а, скорее, для вида. Птица повернулась к хищнику спиной и начала осторожно двигаться в сторону зверя, чтобы волк не видел в ней угрозу. Сработало. Акай покорно склонил голову к земле, и самка ворона оказалась рядом с ошейником. Затем она аккуратно, чтобы ненароком не задеть шерсть бывшего пленника, схватила клювом застёжку на ремешке и потянула. Два кожаных конца упали на траву. Акай приподнялся на лапах и посмотрел на освободительницу – взгляд был наполнен благодарностью и непониманием, но, тем не менее, волк чувствовал Кару так же, как и она его.

Ночью хищник даже пустил птицу погреться в своём меху у шеи, предварительно порычав. Было тихо и спокойно, и, казалось, что так будет всегда, пока двоих животных не разбудил вой нескольких волков где-то неподалёку. Акай заскулил в первую секунду, но потом гордо поднялся и, встав в полный рост, задрал голову кверху. Из полуоткрытой пасти не последовало ни звука. Хищник лёг обратно на траву, смотря в одну точку и стараясь не встретиться взглядом с птицей. Но всё же Кара прочитала в его глазах горесть и страх.

Странные события ночи остались позади, и солнце застало странников на ногах, в пути. Кара летела впереди хищника, сверху высматривая опасности и возможность поесть. Через некоторое время такая возможность появилась. В корнях дерева копошился манул, поедавший пищуху. Птица каркнула и медленно, чтобы волк успел подбежать, полетела по направлению к земле. Манул насторожился и, завидев более крупную добычу, моментально забыл о своей еде. Кара дала возможность коту-охотнику подобраться поближе. Манула не пришлось долго упрашивать – недолго думая, он прыгнул на самку ворона. Птица уклонилась и пасть Акая встретила неудачливого хищника, пока тот ещё не коснулся земли. Первая, но не последняя совместная охота завершилась успехом, и команда пожинала её плоды.

Плотно подкрепившись и отдохнув, Кара и Акай двинулись дальше. Волк то и дело принюхивался – всюду были запахи других волков. Тихо подступала ночь. Снова, уже ближе, раздался многочисленный вой. Хищник ходил из стороны в сторону, но вдруг остановился и неуклюже, но громко, завыл. Вой вдалеке прекратился, а чёрная птица с высоты уловила какое-то движение. Уже вскоре среди высоких деревьев Акай мог видеть отблески луны в глазах, смотрящих на него из чащи.

Все дороги ведут в Рим

(Параллельно c событиями предыдущей главы)

Кара кружила над лесом, её желудок тревожно урчал. К счастью для птицы, внизу показался марал. Птица издала громкое карканье, разошедшееся на сотни метров. Сейчас начиналось самое интересное, и пернатая спешно полетела к вершине высокого дерева, к своей наблюдательной позиции. Всё внутри ликовало.

Животное, ничего не подозревая, спокойно щипало траву, раскопанную под снегом. Последовал рык Вожака и один из членов стаи прыгнул на оленя. Жертва успела повернуться, безрезультатно контратаковав копытами; хищник кувыркнулся, но жертва уже была в западне – её окружали остальные охотники. Через считанные минуты олень уже лежал бездыханно.

Тот, что напал первым, был самым любимым волком Кары. Два года назад именно с ним, с Акаем, их свёл счастливый случай, а может и судьба. С тех пор самка ворона всегда передвигается со стаей и старается помогать ей. Волки платят мясом и компанией. Среди себе подобных Кара не чувствовала себя «на месте», да и оставить одного Акая она не могла.

Становилось уже совсем темно, и птица подлетела к освободившимся останкам благородного животного. Волки зарылись в снег.

Утром Кара услышала многочисленные голоса своих сородичей и поспешила к ним. Над гнёздами летал орёл-могильник. Вороны кружили, то приближаясь, то отдаляясь от нападающего. На земле лежала полусъеденная тушка кабарги. Видимо её и не поделили пернатые соперники.

Орёл спикировал, вцепившись когтями в тело саблезубого оленя, подняв его в воздух. Тот час же на могучие крылья большой птицы обрушились вороны – они царапали орла и вонзали свои когти. Орёл выпустил из лап тушу, но чёрные птицы не думали отставать – они всё цеплялись за «короля воздуха», пытаясь замедлить его и прижать к земле. Орёл набирал скорость, и вороны начали по одной слетать с его сильных плеч и спины. Освободившийся хищник и не думал оставлять попытки добыть еду – он зашёл на повторный круг. Поняв, что просто так добычу ему не отнять, гордый орёл, снова ринулся вниз, но не на парнокопытное, а на одну из птиц, круживших над кронами деревьев. Сильные когти с лёгкостью пробили грудную клетку одного из воронов и сжали хрупкое тельце. Бездыханная чёрная птица свалилась на землю, а орёл всё кружил, готовясь к новой атаке. Растопырив когти, хищник снова спикировал, стремительно сокращая дистанцию до очередной жертвы. Но в этот раз неожиданным нападение не было. Вороны, догадавшись о намерении орла, успели подлететь к товарищу, и когда тот снизился на достаточную высоту, поймали хищника в кольцо. Несколько лап вонзились в шею и спину, разрывая когтями прошлые раны. Могучая птица тщетно пыталась скинуть с себя налетевшую чёрную тучу… Орёл упал на землю, и вороны стаей добили его. У чёрных птиц было то, чего не было у орла – количество и развитый интеллект.

Вороны несколько часов стояли и клекотали над погибшими товарищами. Люди называют это вороньими похоронами. Как только церемония закончилась, Кара медленно полетела в сторону места, где распрощалась со стаей утром. Волков не было на месте, вдали слышался лай. От ещё недавней тоски не осталось и следа, птица бросилась навстречу тревожным звукам.

Когда самка ворона прилетела, схватка только началась. Безжалостная схватка, какие бывают только в животном мире, и никто из противников не чувствовал ненависти или неприязни к другому. С потерей каждого члена стаи, Каре становилось всё тяжелее смотреть на происходящее. Когда все волки лежали, не подавая признаков жизни, стояло всего три человека и шесть собак, две из которых обязательно, по расчётам ворона, должны были умереть от ран в пути. Итого оставалось, по расчётам Кары, четыре собаки, три человека и, возможно, один волк. Чёрная птица лишилась своей стаи, и здесь её больше ничего не держало. Она вспорхнула с высокой вершины дерева и направилась в горы, чтобы какое-то время отдохнуть.

ГЛАВА 4

Симфония Вселенной

Человеческое

Артём, Ксения и водитель, который так и не представился, уже почти подошли к заветному дому – дому для души бывшего менеджера, ради которого тот так упорно старался. Дверь уютной постройки была приветливо приоткрыта, а рядом с домом стояло три больших контейнера с необходимыми ресурсами.

– Вот мы и на месте, – произнесла Ксения, не переставая идти. – Здесь, в контейнерах, все нужные вам продукты и материалы, а пароль для их открытия 0042. Горы, которые вы видите, называются Золотыми горами Алтая. До подножия идти полчаса, а слева от вас река Кулагаш.

– Смотрите, какой вид! – крикнул водитель, стоя на краю утёса, – Ксюша… ой… Ксения и мистер Велп, вам нужно это увидеть!

– С радостью! – мгновенно отреагировал Артём и направился к звавшему его человеку.

– Извините, но мы же не закончили экскурсию. Может, сначала я вам всё до конца покажу? – громко сказала в спину женщина. Мужчина незамедлительно оглянулся и с улыбкой произнёс:

– Простите, всю жизнь мне приходилось сдерживать тягу к прекрасному, но сейчас мне бы хотелось наверстать упущенное. Мы можем продолжить попозже?

– Можем, – с явным огорчением ответила женщина и тоже пошла к водителю.

Три человека стояли на краю утёса и вдыхали прекрасный, чистый воздух Алтая. Мужчина, который всех позвал, сказал, что ему нужно отойти в машину за камерой, чтобы запечатлеть момент. Ксения с Артёмом так и остались стоять, любуясь красотами.

– А теперь разворачивайтесь, – донеслось сзади и послышался щелчок затвора. – Сейчас я вас сфотографирую.

Артём с женщиной развернулись, но фотоаппарата видно не было. В руках водителя было ружьё. Ксения быстро отпрыгнула и встала за мужчиной, держащим оружие.

– Не надо, Сев, пожалуйста. Давай просто попросим его уйти, – прошептала она неуверенно.

«Фотограф» молчал, а глазах женщины стояла, застыв, безмолвная просьба о прощении, и светилась горечь. Взгляд Ксении столкнулся со взглядом мужчины, стоящего на краю утёса.

Всё в Артёме кричало, а слёзы стекали со щёк ручейками отчаяния.

«Как же так?» – думал он. – «Я ведь столько копил! Столько старался. А заканчивается всё так глупо. Безгранична человеческая хищность…»

– А чего ты так удивлённо смотришь? – водитель усмехнулся. – Наворуют сначала, а потом удивляются, почему к ним так относятся! Дед мой был водителем, отец был водителем, а я не хочу. Не хочу, чтобы я и мои будущие поколения прислуживали таким, как ты. Ноль человеческого, зато карманы набиты деньгами, – Артём открыл рот, чтобы возразить, но мужчина не дал ему этого сделать. – Да-да, можешь не говорить, что не воровал, что добился всего честным трудом и упорством… Сказки всё это! Увидел бы человека, кто правда всего добился сам – пож ал бы ему руку. Но, уверен, что ты не из них. Невозможно, чтобы ты с помощью честного труда c двадцати лет начал упоминаться в многочисленных списках – уж слишком тут пахнет фальшью. И всё же, если ты честный человек, то мне жаль. Ты просто оказался не в то время и, к тому же, не в том месте.

Большая солёная капля оторвалась с подбородка Артёма, и мужчина, стоящий с ружьём, нажал на курок. Несколько десятков дробинок в одно мгновение разорвали плоть человека, летящего вниз с утёса. Артём думал, что падение будет долгим, и вся жизнь, как говорится, промелькнёт перед глазами. Но вместо этого, его тело просто упало на порожек утёса. Боли совсем не было. Страх пропал, и мужчина почувствовал спокойствие. В глазах темнело, а в мыслях нарастало чувство наслаждения окружающей красотой. Слеза, которая ранее сорвалась с подбородка Артёма, точкой упала на камень, вблизи стрелявшего.

Ксения заплакала, а водитель обнял её, произнеся:

– Не горюй по нему. Подумай о лучше том, как мы сейчас с тобой заживём.

Струны

Сквозь полузакрытые веки лежащий мужчина улавливал частицы приглушённого света. Звуков почти не было слышно, а кожа с трудом ощущала прикосновения воздуха. К удивлению Артёма, сознание и душа никуда не перенеслись и не отключились мгновенно. С каждой минутой чувства притуплялись, и страх перед неизвестным вновь вернулся в пока ещё живое сердце.

– А что, если там ничего нет? Что, если я буду лежать так скелетом много сотен лет? – больше всего на свете Артёму сейчас хотелось, чтобы кто-нибудь его обнял и прошептал на ухо, что он не одинок. Но никто не приходил.

Мужчина чувствовал, как мысли покидают его. Холод прошёлся по телу и забрал последние остатки жизни из лежащего человека, осуществившего свою мечту.

Артём очнулся, как ему казалось. Триллионы голосов раздавались в голове со всех сторон. Они все что-то говорили, кричали… Всё слилось в единый гул, но Артём понимал каждое из слов, каждое из выкриков. Это кричал он. Он и был этими триллионами клеток, одновременно передающих друг другу информацию. Ничего не было видно, но клетки чувствовали абсолютно всё, двигаясь на ощупь. Одни пожирали других, Артём пожирал сам себя, и сам же был съеденным.

Но чем дольше бывший человек был в таком состоянии, тем, меньше клеток становилось – они просто исчезали. Артём стал замечать, что не может двигаться даже на ощупь и уменьшается всё сильнее. Организм менялся и перестраивался, стали снова слышны голоса. Будучи макромолекулой, Артём не руководил своим движением, что-то меньшее двигало процессом, что-то пока не подвластное ему. Поверхность «тела» чувствовала разность температур, и человек, чьё сознание уже почти покинула его, мог изменять своё строение и форму, подстраиваясь под жар и холод частиц.

Макромолекула тоже не являлась вечной оболочкой и распалась на атомы. Артём не слышал голосов, но чувствовал пространство, чувствовал волны, которые то подбрасывали его, то опускали. Всё его существо будто плавало в воздухе, притягиваясь к таким же существам. И, не успев привыкнуть к новому образу жизни, он снова начал менять свою форму. Произошёл скачок от атома к фундаментальным и элементарным частицам, минув стадии протона, электрона и нейтрона.