Говорящий мертвец

Пролог

Свет одинокого фонаря вырисовывал на асфальте правильный круг, выхватывая из темноты не только часть дороги, но и двух людей. Один стоял над другим. Первый был жив, второй – мертв. Первого звали Салливан Раш, и он был частным детективом, второго – Майк Сартмэн. Еще минуту назад это был убийца – маниакальное чудовище, зарезавшее двенадцать прекрасных девушек. Сейчас же он был мертв.

Раш сделал последнюю затяжку и выбросил сигарету. Затем медленно, не выходя из круга света, обошел труп Сартмэна, присел на корточки и взглянул в лицо убийце. Оно было искажено злорадной улыбкой, которая перемешалась с муками предсмертной агонии. Ужасное и нелепое зрелище. Даже в последние мгновения жизни маньяк не переставал перечислять имена девушек – его жертв. При этом скалился, как пес в припадке бешенства. Только после того, как к пуле в животе, Салливан добавил в тело Сартмэна еще с полдюжины свинцовых пчел, маньяк окончательно успокоился и, упав на спину, издал последний в своей жизни хриплый вздох, переходящий в совсем короткий смех.

Раш был зол – Сартмэн должен был вывести его на своего босса, некоего Винсента Мэлло, таинственного персонажа в этой и без того запутанной истории. Сартмэн мертв, и поэтому цепочка прервалась. Других зацепок у детектива не было. Его заказчик, наверно, будет в бешенстве. И будет прав. Сам Раш тоже сейчас пребывал не в лучшем расположении духа. Он был в шаге, но веревочный мост под ним в последний миг рухнул в пропасть догадок и безысходности. Салливан еще раз посмотрел на мертвого убийцу, которого преследовал два месяца и еще несколько кварталов, и, не выдержав, в порыве гнева плюнул в лицо трупу.

Затем детектив встал и, вытащив из кармана пиджака сотовый, набрал номер.

– Джим, это Раш. Все плохо… Майкл Сартмэн мертв. Вызови бригаду. Переулок Уорчэрти, недалеко от бакалеи… И не спрашивай меня, какого черта это случилось! – Салливан перешел на крик, – Просто вызови эту чертову машину! И не задавай тупых вопросов!

Он отключился. Еще немного походил в кругу света, достал очередную сигарету и закурил снова.

Так он и стоял над трупом маньяка убийцы, в пустынном переулке, закованном во тьму ночи. Ждал, пока до него не донеслись звуки полицейских серен. Потом он выбросил тлеющий окурок, вышел из круга света и отправился в ночь, искать новую нить, которая связала бы его с Винсентом Мэлло.

Расследование

Мертвецы, как известно, говорить не могут. Но Салливан Раш был убежден в обратном. В особенности, если считать большинство людей живыми трупами. А Салливан Раш считал именно так. И хотя был он силен, умен и хитер все равно и себя причислял к таковым мертвецам. Он понимал, что живы те, кто может делать все, что взбредет в голову. А остальные мертвы, ведь сила, ум и хитрость часто ограничены. А значит, Раш не мог себе позволить делать то, что хочешь. Вот Майкл Сартмэн, маньяк-убийца, был свободен от подобных мыслей и позволял себе делать разные вещи. Он был свободен, значит, был живым. Но Салливан Раш быстро исправил этот недостаток человеческой плоти. (Про душу детектив даже и не думал – знал, что не было ее у Сартмэна). Вот еще Винсент Мэлло был живым. Хотя и была его жизнь покрыта мраком и сокрыта от глаз детектива, но Раш все равно знал, что Мэлло тот еще свободолюбивец. Из разных источников Салли было известно, что тот был психопатом, но психопатом уравновешенным, не в пример яростному беспредельщику Сартмэну. Мэлло мог проворачивать целые операции по истреблению нежелательных ему элементов общества. Методично ждал, когда весь синдикат, задолжавший ему денег, соберется вместе. Натравливал на бандитов своих бешенных псов – Сартмэна и ему подобных, а потом включал себя в эти кровавые игрища. И вот уже тогда Мэлло-расчетливый глава клана уступал место Мэлло-маньяку, который одними руками мог распотрошить десяток трупов своих врагов. Да, Винсент Мэлло был живым человеком. И он нужен был детективу Рашу. Нужен был живым. Чтобы детектив сделал его мертвецом, лишив не только привилегии забирать жизни, но и забрав эту самую жизнь у самого Мэлло.

Мертвецы умеют говорить. Салливан знал это, поэтому после убийства Майкла Сартмэна он решил зайти в тот бар на окраине района, в котором они с Сартмэном «случайно» встретились лицом к лицу, и откуда началась их погоня.

Бар «Семь голов» был под стать всему району Мадтаун – такой же убогий, обнищалый и вызывающий исключительно тошнотворные рефлексы.

Салливан не спеша открыл дверь и так же медленно перешагнул порог заведения. Его встретил запах перегара, вонь мочи и дерьма. В глаза ударил сигаретный дым. Привыкший встречаться с осведомителями в таких заведениях Раш быстро осмотрелся. Все в «Семи головах» отдавало безысходностью, от которой детектива уже мутило.

Он подошел к стойке. Бармена не было. Салливан стал ждать.

Он был в этом месте уже не первый раз – Майк Сартмэн, этот лысый амбал со всеми признаками шизофрении, часто захаживал сюда, пропивать деньги, которые доставал, занимаясь продажей вещей, снятых со своих жертв.

Салливан снял шляпу и, положив ее на край стойки, взглянул в зеркало, что висело между бутылками. В него хорошо было видно, как тройка грязных байкеров спорит о чем-то за большим столом, высокий человек курит в углу, а пара каких-то типов пытается лапать официантку не менее отвратного вида.

Пришел бармен и без слов плеснул детективу стакан виски неопределенного цвета, запаха и происхождения. Салливан выпил пойло одним глотком.

– Помнишь пару часов назад я выходил из этого бара со здоровенным лысым амбалом в черном пальто?

Бармен кивнул.

– Он приводил с собой кого-нибудь? Сегодня, вчера, не важно…

Бармен вздохнул.

– Ты же знаешь, что нет. Я видел, как ты следил за ним. Уже несколько недель приходишь сюда и сидишь смотришь на него. Я вижу это.

– А ты знал, кем он был и чем занимался? Если скажешь то, чего не знаю я, получишь сверху этого, – Раш протянул жирному бармену двадцатку. Тот положил деньги в карман и еще раз тяжело вздохнул.

– Это Сартмэн, правая рука Винсента Мэлло, – в зале как-то сразу стало тихо. Будто все услышали имя босса мафии.

Бармен продолжил.

– Мэлло все свои дела ведет, через Сартмэна и еще двух своих прихвастней, о которых я ничего не знаю, – его голос звучал низко, слова выходили с натугой. Бармен невольно перешел на шепот, – Я знаю лишь то, что ты с лысым вышли вместе, хотя не были друзьями, и раз ты здесь, а он – нет, то это весьма дерьмово для тебя. Мэлло будет очень зол. Он непременно узнает, что одного из его людей убил коп – залетная пташка.

– Откуда ты знаешь, кто я? – Раш не был удивлен – он получил важную информацию, и тайна его личности сейчас не имела никакого значения.

Вместо ответа бармен только хмыкнул.

– Пусть тебя теперь больше волнует Винсент Мэлло.

– Он меня волнует уже последние три месяца. Где мне найти двух других его шавок?

– Я не знаю. Заплати мне, и я скажу, кто должен знать.

Раш положил еще одну банкноту на стойку.

Бармен взял деньги, по его лицу расползлась жирная улыбка.

– Джамэ Ари. Он живет в трех кварталах на запад отсюда, на Нешвилстрит. Двухэтажный дом с красной дверью. Поднимись на второй этаж и скажи, что ты от Адама.

Салливан надел шляпу, поднялся со стула и молча вышел из бара.

Его ждала ночь – ненасытная, как голодная волчица, и обуреваемая страстями, как проститутка – интригантка.

Детектив частного сыска не прочь был отдаться этой темной твари…

2. След во тьме

О чем думают новорожденные дети? Когда они только-только приходят в этот убогий и упадочный мир – какие мысли посещают их чистые умы? Ведь дети свободны – они не знают законов и запретов, вольны делать, что захотят. Они свободные… живые. Что думают об этом мире свободные дети?

Детектив Салливан Раш прожил на этой земле тридцать шесть лет и не знал ответа на вопрос. Зато ему было ведомо, о чем думают мертвые взрослые. Каждый из таких людей уже сделал свой выбор, а значит, подвел себя к черте. Через эту черту – и Салливан был в этом убежден – можно было сделать один шаг, в двух направлениях. Возле этой черты человек становился либо живым узником – гипотетическим мертвецом, либо мертвецом уже настоящим. В обоих случаях человек оставался свободным. Но вот степень его свобод была разной. В случае с живыми мертвецами свобода представлялась Салливану шуткой философа, придуманной ради оправдания своего выбора. Во втором случае свобода получалась еще более свернутой, ведь человек исчезал, лишаясь вместе с жизнью и права выбора. Да, он умирал физически и, если следовать метафизической логике, обретал абсолютную свободу. Но, в то же время, он развеивался воспоминаниями, как ветер, в памяти знающих его людей, и этим обрекая себя на заключение в темнице разума другого человека. В этой темнице человек, помнящий об усопшем, мог творить с последним все что угодно. И фактический мертвец на все том же метафизическом уровне становился марионеткой.

Детектив Раш не был в восторге от этой мысли, но деваться было некуда. Со своими жизненными оковами он смирился давно. И поэтому прекрасно знал, о чем думают мертвецы. А мертвецы думают о жизни… о живых.

Этой мыслью хмурый Салливан поделился с мелким уголовником Джамэ Ари, когда тот после короткой драки начал было упираться и мямлить всякую хрень. Этот низенький коренастый парень хотел было сбежать, когда Раш начал задавать вопросы о Мафии и Венсенте Мэлло. Но Салливан быстро поймал его на лестничной площадке и после нескольких ударов разъяснил Ари два выхода из ситуации. Либо тот говорит, либо Салливан превращает его в фактического покойника. Ари выбрал первый вариант.

– Джош Марито и Вин Дорн! – выпалил он имена.

– Где мне их найти? Говори, живо!

Салливан не был в восторге от своей работы частного детектива – ему часто приходилось видеть смерть, говорить о ней с людьми и неизбежно приходить к выводу, что он хочет сменить работу. Но вот что Рашу действительно нравилось в своем деле, так это погони и аресты, не просто стандартные вещи полицейского, а те, которые в итоге приводили к задержанию и немедленному допросу. Салливан любил задавать вопросы, потому что ему нравилось получать ответы – сложные, простые – не важно, лишь бы человек рассказал ему свою версию жизни и смерти. Джамэ Ари был разговорчивым парнем, хоть и трусливым. Он быстро выдал Салливану всю необходимую информацию, после чего был аккуратно оглушен рукояткой пистолета и прикован к перилам лестницы.

А Салливан Раш после этого достал телефон и набрал капитана Брауна.

– Джим, я напал на след Мэлло. Но мне нужна будет помощь.

Уставший и хриплый голос Джима Брауна известил.

– Салли, у меня сейчас нет людей, все заняты. Что там у тебя?

– Похоже крупное дерьмо намечается. Это серьезно, Джим. Я узнал адрес одного из подельников этого мафиози-психопата. Этот подельник – крот.

– Твою мать! – протяжно и громко выругался капитан. – Сколько на моем веку еще будет крыс с полицейскими жетонами! Давай, диктуй адрес, я пришлю всех. Кого смогу.

Услышав место действия, капитан еще раз выругался, а затем положил трубку.

Салливан тяжело вздохнул и закурил. Не часто он обращался за помощью к капитану Брауну. Он фактически и не был прикреплен ни к одному участку, но так выходило, что сотрудничать все же надо. Вот Раш и сдружился с капитаном пятого отделения.

Он затянулся в последний раз и вышел в ночь. Ему надо было ехать. Джош Марито и Вин Дорн ждали его. Он почему-то знал это. Думал так.

И ехал в черную пустоту, из которой, как из ночного кошмара, вырастали высокие и низкие дома с темными мертвыми окнами.

Адрес, который назвал Ари, был до боли знаком Салливану. Это был район, где он жил. Район под названием «Полицейская нора». И славились эти два квартала тем, что там проживали все полицейские города. Среди которых были и Марито с Дорном. Копы – прислужники главного мафиози штата.

– Хреновые у тебя дела, Салливан, – думал про себя детектив, – если уж Мэлло сумел и полицию под себя подмять, то на что надеешься ты?

От этой мысли Рашу стало совсем тоскливо.

3. Кто там за маской?

«Полицейская нора» была тихим местом с однотипными домами и однотипными задними дворами. Несколько облезлых многоквартирных клоповников в центре одноэтажного смрада. Днем здесь было так же тихо, как и ночью. Потому что копы то приезжали, то уезжали снова. Но надолго в «норе» никто не задерживался – работа обязывала часто смотреть в сторону улиц и так же часто патрулировать их.

Сейчас была ночь. А ночью полицейский муравейник был по-особенному тих.

Салливан оставил машину в конце улицы, за три дома от логова продажных легавых.

Перед тем, как отправиться на рандеву с вероятной смертью, частный детектив еще раз позвонил в отделение и попросил помощи. Капитан Браун подтвердил, что скоро направит по адресу группу. Положив трубку, Раш на всякий случай оповестил своего клиента о том, что скоро достигнет цели. Затем сыщик отправился в «нору».

Джош Марито и Вин Дорн ждали Салливана.

Когда детектив вежливо постучал в дверь дома с включенным светом, ему открыл крепкий мужчина с пробивающейся щетиной и в женском платье.

– А! Знаменитый детектив, собирающийся арестовать нас! – неожиданно веселым и высоким голосом оповестил всю округу хозяин дома. – Вини, иди погляди на него!

К двери подошел высокий, но менее накаченный парень лет тридцати.

– Да, я вижу, – с любопытствующей улыбкой проговорил подошедший Вин Дорн – любовник Марито. Он был в облегающих джинсах и коротком женском топе, – что ж, проходите в дом, детектив Раш. Раз уж пришли убить нас, так давайте сделаем это за бокалом Шардене.

Опешивший и вконец сконфуженный Салливан молча подчинился.

Он хмурился, стараясь не выдавать своего удивления. Да, гомосексуализм и трансфистизм были распространены в полицейских рядах, но Раш никак не ожидал, что подельники опасного и кровожадного босса мафии окажутся любящей однополой парой.

Детектив принял в коридоре бокал с вином и снял шляпу, положив ее на тумбу. Он проглотил нарастающую панику и постарался расслабиться. В конце концов, его ждали и могли убить еще на подходе к дому. Но сыщик жив, значит, Марито с Дорном от него что-то хотят.

Раш проследовал за хитро перешептывающимися хозяевами в гостиную. Она оказалась уютной и обставленной мебелью в стиле Хай-тек – не в пример унылому фасаду дома. Здесь на стенах имелись несколько картин в том же современном стиле, а пол был устлан узким, но длинным ковриком из материала, происхождение которого Салливан так и не смог установить.

Марито предложил детективу присесть в одно из кресел и после того, как Раш устроился поудобнее, сказал.

– По вам видно, что вы удивлены, детектив… нет, не надо оправданий! Мы открылись вам и знайте, это не с проста, – он улыбнулся подошедшему к нему Дорну и взял того за руку.

– Так, не надо мне этих голубых соплей лить! – Разозлился Раш. – Вы меня оставили в живых, напоили вином и усадили в кресло не для этих милых бесед. Давайте к делу, иначе я перейду к своему.

Суровый нрав детектива не позволял отвлекаться на посторонние детали. Он чувствовал, что уже близок к поимке Винсента Мэлло, и поэтому, начавший было изливать душу лжекоп, был так жестко прерван.

Тем не менее такое наглое отношение ничуть не смутило Джорша и Вина.

– Мой дорогой и обаятельный Джо хотел рассказать о сути вашего пребывания у нас, – начал Дорн, при всей своей улыбчивости все равно погрубев внешне.

Вся наигранность этих двух «голубков» постепенно отходила на второй план, открывая взору детектива кровожадные ухмылки убийц.

– Не удивляйтесь тому, что услышите сейчас, – продолжил Вин Дорн.

– Чему удивляться, если вы за пятнадцать минут и слова ценного не произнесли.

– Что ж… Мы с Вином хотим помочь вам, детектив Раш, – сказал Марито, – но в замен потребуем равноценной помощи.

– Так, милые дамы, секс втроем не предлагать! Мы с бывшей супругой как-то хотели попробовать, но не с мужиками-трансами же это делать!

– Остроумный сарказм, мистер Раш, но совершенно неуместный, – с неожиданно холодным выражением лица произнес Марито, и Раш понял, что шутки кончились.

– Чего вы хотите, джентльмены? – Также серьезно спросил он.

– Убейте Мэлло, – твердо произнес Дорн, – мы вам в этом поможем.

Салливан хотел было что-то сказать, но Марито перебил его.

– Мы знаем, что вас наняли вычислить и убить нашего босса…

– Не убить, а лишь доставить к моему клиенту. В последний момент планы изменились. Хотя да, изначально я должен был прикончить вашего босса.

Раш заметил, что при упоминании слова «босс» оба продажных копа передернулись.

– Не знаю, почему передумал мой клиент, но теперь Винсент Мэлло нужен мне живым.

– Хм, главное избавьте нас от него, – почти умоляюще произнес Марито.

– А как вы мне в этом поможете, господа… или дамы?

Дорн и Марито переглянулись. Один кивнул другому.

– Мы… пригласили его сюда, в наш дом, – ответил Вин Дорн.

– Ого! Какая смелость!

Обоих копов-мафиозников переполняли эмоции. Это чувствовалось. Злость, мольба, ярость и даже где-то облегчение. Но они явно терялись. И сейчас детектива начинало радовать смятение на лицах этих гомосексуалистов, запутавшихся на чьей они стороне.

Салливан начал понимать, зачем им убивать своего господина-садиста, который помогал им не только карман банкнотами набивать, но и продвигаться по полицейской службе, скрывая наверняка имеющиеся преступления и убийства.

– Он не знает, что вы геи? Ведь так? – Довольная ухмылка Раша должна была разозлить бандитов, но те вместо этого смутились.

И Раш понял, что прав.

– А наряды вы точно подобрали!

– Он нас убьет за это, – почти печально произнес Марито, – про его маниакальность ты прекрасно знаешь.

– Знаю, – согласился Салливан (о многочисленных жертвах мафиози вспоминать не хотелось, но картины ужаса с расчлененными и обезображенными телами всплывали в памяти сами собой).

Детектив взглянул на обоих трансвеститов, работающих на два лагеря.

– Да, здорово он вас напугал, ребятки, – почему-то сарказм лез из Салливана сам собой, словно детектив был его чревовещателем, а он – умелым и злобным маэстро-кукловодом. Раш знал, что Марито и Дорн итак в панике, но прикрываются всей этой чертовой клоунадой, которую из-за долбанной политкорректности нужно называть трансвестизмом, а не тупостью. Салливан просто не мог сдержаться, – что, петушки, хвостики поджали?

– Ну все! С меня хватит, – первым не выдержал Дорн. Он был на грани, и после слов Салливана просто выпалил ругательства, достал полицейский револьвер и нацелился на детектива.

Положение у сыщика было аховое: мало того, что он сидел на диване и не мог достать свой пистолет, так еще и Марито тоже потянулся к своему оружию, которое оказывается было спрятано под полой платья.

Да, легавые есть легавые.

А Салливан все больше чувствовал себя дураком – частный сыщик, забывший не только о приличных манерах, так еще и не подумавший о своей безопасности.

Секунды хватило, чтобы оглядеться и оценить фоновую обстановку. Раш понял, что может ногами опрокинуть журнальный столик из легкого дерева, стоявший между диваном и креслом, в котором сидели эти говорящие мертвецы. Они были свободны в своем выборе, но он состоял лишь из одной альтернативы – смерть. Смерть от пули Раша – сейчас, или от лапищ ужасного босса мафии Винсента Мэлло – позже…

Раздался стук в дверь.

4. Странные обстоятельства

– Какого черта?! – Раш говорил одними губами. – Вы пригласили его так рано?!

– Какой кошмар! Мы не успели переодеться к его приходу! – процедил сквозь зубы Вин Дорн. Он взглянул на Марито.

– Тем лучше, любимый. Нам больше нечего скрывать. Раш, открой дверь! – прошипел здоровяк в платье.

Детектив заколебался. «Если там действительно маньяк-мафиози, то из меня сделают решето», – думал он. В дверь снова постучали, уже более настойчиво.

Раш сделал шаг в направлении входа.

– Стой, Раш! – также тихо прошипел Дорн.

Он подошел к детективу и сунул ему в руку свой пистолет с глушителем.

– Это еще откуда? – прошептал Раш.

– Это «чистый» ствол, детектив. Сейчас откроешь дверь, впустишь Мэлло, и будто уйдешь на улицу. Там разделайся с охраной. Их будет двое. С Мэлло мы разберемся сами.

– Предоставим его тебе, как положено, – вставил Марито, – а теперь иди!

Снова стук в дверь, но теперь уже со словесной добавкой.

– Вин Дорн, паскуда! Открывай! – злобный голос не оставлял вариантов, кто за дверью.

Детектив Раш подошел к ней.

Деревянная перегородка, разделяющая его и самого жуткого маньяка убийцу в штате.

«Я пешка, – думал Салливан, – загнанная к краю шахматной доски, и готовая сорваться во тьму». Он спрятал пистолет с глушителем под плащ. «Этот Винсент Мэлло действительно не знает страха и держит продажных копов в кулаке, раз не побоялся явиться в «Полицейскую нору». Главное, продержаться до приезда подмоги от капитана Брауна. А сейчас давай взглянем смерти в глаза».

Раш отворил входную дверь и застыл на месте.

Перед ним стоял Винсент Мэлло и он был зол.

Но Салливана сейчас поразило другое – не так он представлял первую встречу с ужасом во плоти.

Мозг высосали пылесосом. Это словно удар кувалдой по темени – череп крошится и вся та непробудная хрень, которая жила у тебя в голове и называлась «представлением о мире», разбрызгивается ошметками по земле.

Винсент Мэлло – мафиози-легенда, садист, убийца и маньяк, выбил из Салливана его иллюзии.

И дело было больше не в том, что мысленный портрет Мэлло, который рисовал себе в голове детектив, совершенно не совпадал с реальностью, а в том, что появление этого мафиози на пороге дома помогло Салливану расставить все фигуры, точнее почти все, на шахматной доске.

Детектив вдруг ясно увидел, как дальше будут развиваться события – то, что было, и что будет. А потом Раша еще сильнее ударила мысль-молния. Стоило ему взглянуть на маньяка Мэлло, пройтись взглядом по его толстому морщинистому лицу и заглянуть во тьму удивительно непохожих друг на друга глаз. Салливан тут же понял, зачем его клиент нанял его, а не обратился сразу в полицию, и какую цель преследует.

– Ты что за хрен? Почему так долго не открывали? – с порога спросил Мэлло.

Его ворчливый и недовольный тон выдавали усталость и даже какое-то по-идиотски неуместное старческое брюзжание.

Винсент Мэлло пробежал своим цепким взглядом по Салливану.

Не было в этом взгляде смертельной опасности, и уж тем более жути, которую по слухам наводил на своих жертв Мэлло-маньяк.

Мафиози был невысокого роста, лысеющий, в черном плаще, под которым виднелся дорогой костюм-тройка.

Мэлло курил сигару.

За его спиной от машины шли два здоровенных телохранителя.

Куда ж король преступного мира без своих псов!

– Я гость Джоша и Вина. Прошу, мистер Мэлло, проходите. Они вас ждут.

Раш учтиво уступил дорогу мафиози.

– А мне уже пора, – Салливан переступил порог дома. Пистолет с глушителем, что дал ему Вин Дорн по-прежнему был спрятан под плащом.

Мэлло с нескрываемым пренебрежением проводил взглядом Раша, но как только услышал голос Марито, забыл о существовании гостя.

– Босс, проходите, мы вас ждем!

И босс клюнул на приманку.

Детектив Раш на удивление самому себе решил не просто пристрелить головорезов Мэлло, а перед этим поиздеваться над ними.

– Парни! Не найдется ли у вас огонька? – Раш наиграно улыбнулся, разворачиваясь к телохранителям мафиози. Пистолет под его плащом уже был взведен оставалось только достать его и пару раз нажать на крючок.

Громилы переглянулись. Добродушно пожали плечами. И один из них полез в карман – видимо, доставать зажигалку. Второй смотрел себе под ноги. Эти их действия продолжались всего две или три секунды.

Но и этого времени Салливану хватило, чтобы достать оружие и прострелить охранникам головы. Кровь и мозги забрызгали белые стены и входную дверь. Теперь двум голубкам копам уже не отделаться от допросов.

– Что за гость? Какого черта тут происходит?! – возмущался Винсент Мэлло, переходя из прихожей в гостиную, где его ждали его подручные.

Он вошел в гостиную и увидел – два ствола направлены ему в лицо и живот, два мужика хотят его смерти, две шавки, возомнившие себя не просто сучками, а настоящими матерыми псинами. «Их надо было размазать еще на прошлой неделе, когда они повздорили с Сартмэном», – это была первая мысль, которая посетила Винсента Мэлло в момент увиденной картины.

– Какого черта, ублюдки, вы напялили на себя женские тряпки?! – А это была вторая мысль злобного босса, – Отвечайте, суки такие!