По следам двоих

Глава 3

Я сидел на высоком каменном уступе, свободно свесив ноги, и почему-то радовался жизни. Колдун явно что-то напутал. По крайней мере, если хотел убить меня быстро.

Пока я осматривал окрестности, вопросов в моей голове становилось все больше, но одно можно было сказать точно – я жив, а значит еще не все потеряно.

Кругом расстилались нескончаемые поля с высохшей желтой травой. То тут, то там из земли белыми пиками прорывалась каменная порода, местами сильно возвышаясь над равниной. Где-то каменные глыбы врезались одна в другую, создавая формы с причудливыми очертаниями, а где-то выстраивались в длинные ряды.

Я сидел как раз на одной из таких "стен". Согласно законам природы она мало походила на творение рук человеческих. Угловатые формы местами терялись под землей, а местами заворачивали, создавая тесные ниши и коридоры. С высоты это место больше всего напоминало мне хаотичный лабиринт. Я порылся в памяти в поисках воспоминаний о подобных местах, но ничего на ум не приходило. Даже в нескончаемых рассказах моряков в кабаках я ни разу не слышал ничего подобного.

Холодный ветер пробирал до костей. Солнце не выглядывало из-за густой серой пелены, но пока света было достаточно для того, чтобы сориентироваться и убедиться, что вокруг никого нет. Тени были мягкими, едва заметными. Цвета по-осеннему блеклые, а горизонт утопал в густом тумане.

Удостоверившись, что организм готов к свершениям, а темнота не спешит брать свое, я бодро встал на ноги и потянулся. Спешная ревизия имущества показала, что все на местах. Ни одна вещь, включая отмычки и тощий рюкзак на спине, не пропала.

Жаль только, воды и пищи не было совсем. Да и поблизости не было слышно плеска воды. Это могло перерасти в большую проблему. В ближайшее время моему организму потребуется жидкость, и мне придется сделать все, чтобы ее обеспечить. Было бы крайне глупо умереть от жажды после того, как уцелел перед заклинанием могущественного волшебника.

Идей по решению этой проблемы было немного. Без понимания, где очутился и куда идти, я решил выбрать одно направление и двигаться по прямой. Вот только туман со всех сторон долго не давал выбрать, в какую сторону лучше отправиться.

Наконец, за серой мглой удалось различить возвышенность. Ничего конкретного, лишь темный силуэт вдали. Вполне вероятно, что порода там просто сильнее выступает из земли, или это была хитрая тень особенно густого облака. И все же, если это гора, то есть шанс наткнуться на ручей. Да и первое время даже не придется спускаться с гряды. Каменная стена выросла относительно ровно в направлении горы, слегка уводя вправо.

Не дожидаясь темноты, я направился в выбранном направлении.

Хоть природная стена и казалась поначалу легкой дорожкой к цели, двигаться по ней было не так-то просто. Крутые спуски, выступы и каменная крошка не способствовали быстрому продвижению. Поэтому отыскав место, где один из белых камней уходил в землю под наклоном, я спустился вниз.

Сухая трава под ногами зашелестела, буквально рассыпаясь под ногами. Скорость передвижения определенно увеличилась. Идти по ровной сухой земле оказалось не в пример проще. А вот обзор теперь оставлял желать лучшего. Спустившись я мог видеть только вперед и назад, пока взгляд не упирался в нагромождения камней. По бокам взгляду мешали естественные преграды, превышающие человеческий рост. Лишь забравшись наверх получалось частично осмотреться. Это было необходимо, дабы не сбиться с пути и иметь представление об окружающей территории. Солнце так и не показалось, но судя по освещенности, ночь не заставит себя долго ждать.

В очередной раз оказавшись на относительно плоской площадке одного из выступов, я сосредоточил все внимание на поиске мест для ночлега. Таковых не наблюдалось. Зато обнаружилось нечто другое. Не посмотрев под ноги, я заскользил по каменному крошеву на плите с легким уклоном и чуть не скатился к ее основанию. Там, на прилегающей к ней под острым углом глыбе сплелись в пугающий своими размерами узел не меньше сотни небольших змеек. Мелкие камешки и куски побольше забарабанили по шершавой поверхности, но рептилии не отреагировали, продолжая извиваться и шипеть в постоянно меняющемся, текучем чешуйчатом узле.

Стараясь не издавать лишних шорохов, я просеменил по самой кромке. Нет, я не боюсь змей патологически. Но и большой любви к ним тоже не питаю.

Осмотревшись еще раз, приметил, что некоторые особи поднялись по отвесной стене на редкие плоские выступы. И как я не увидел их раньше?

Край, казавшийся раньше абсолютно безжизненным и безлюдным, начинал настораживать. Примеченные раньше ложбинки и ниши теперь казались совершенно не подходящими для отдыха. Как я ни старался не думать об узле из ползучих тварей, не мог отделаться от мысли, что змеи тут повсюду. Слышались шорохи и отдаленное шипение, которые я раньше списывал на ветер.

Если до этого момента мною двигало любопытство и поиск пропитания, то теперь появилось плохое предчувствие. Оно говорило, что отсюда надо уходить. Причем как можно дальше.

Как назло, в округе нельзя было встретить ни кустика, ни деревца, лишь ломкие полые стебли какого-то растения местами возвышались над желтеющей травой. Так что даже длинной палкой разжиться было негде. Пришлось проверять особенно заросшие травой участки на пути, бросая небольшие камушки. Да, может и глупо, но сгинуть в этом лабиринте от одного укуса ядовитой рептилии не хотелось.

Темнело медленно, и все же настал тот час, когда землю под ногами стало сложно отличить от засохшей травы. Привал устроил на последнем каменном пятачке гряды, вдоль которой продвигался.

Несколько последующих каменных островков не располагали к движению в выбранном направлении. Они торчали либо перпендикулярными плавниками, либо колючими островками.

И по пути, и теперь, на привале, я старался запомнить характерные ориентиры. Вот только через несколько часов бесконечные причудливые формы примелькались настолько, что я едва ли смог бы сказать, откуда пришел, если бы не стена.

И все же я наметил примерный маршрут движения. Какую глыбу с какой стороны лучше обойти, где виднеется перспективный разлом, а куда лучше не соваться. Двигаться все равно придется по наитию. Но наличие плана, пусть и примерного, весьма успокаивало нервы.

Ветер завывал все сильнее, продувая мою легкую одежду. Содрогнувшись в очередной раз, я сжал в руке сухой пучок жестких стебельков и листьев. С едва уловимым хрустом они рассыпались прямо в ладони. Это место давно не видело приличного дождя. Даже этот непроглядный туман больше напоминал сухой дым, не оседая влагой на камнях. Поначалу я думал развести огонь, но похоже стоит тут упасть искре, как все вокруг всполыхнет. Может это и сделает мой путь меж камней безопаснее, но удастся ли мне выжить в море огня? Проверять не хотелось.

Заночевать решил прямо тут, на камнях. Натаскал побольше травы – благо стена тут сходила на нет – и постарался устроиться поудобнее. Мне не раз приходилось спать под открытым небом, но все же обычно удавалось найти более спокойные места.

Избитые ноги, ноющий от долгого перехода хребет и общая измотанность во всю давали о себе знать. Сидя на подстилке из сухой травы, я весьма красочно представлял себе бесконечный лабиринт полный змей и ловушек.

Наконец, мне удалось успокоить разбушевавшуюся фантазию. Я постарался поскорее уснуть, но чудовищный голод, не дал сомкнуть усталые веки. До этого мне как-то и в голову не приходило, что это место может быть моим посмертным наказанием.

Когда наконец удалось принять удобное положение и немного расслабиться, на всю округу раздался пронзительный крик. Я почти успел подняться на ноги. Быстрый удар сверху заставил меня потерять равновесие. Не удержавшись на камне, я полетел вниз. Сухая трава не сильно смягчила падение на твердую каменистую почву.

Я был оглушен, в ушах звенело, мысли путались. На то, чтобы подняться на нетвердых ногах, ушло немало времени. Ошалело глядя, как недалеко в траве беснуется пернатое нечто, я коснулся ладонью головы. Несколько глубоких порезов на затылке и висках. В ушах стучало с неистовой силой.

Видимо, не совладав с инерцией полета, массивная птица прокувыркалась по земле приличное расстояние. Потерянно оглядевшись вокруг, я не нашел ничего мало-мальски напоминающего оружие. Камни либо слишком тяжелые, либо мелкая крошка. Все, что когда-то росло из земли, стало трухлявым и ломким. Не придумав ничего лучше, я набросился на птицу с голыми руками, но та успела вскочить на ноги и взмахнуть крыльями. Удивляться, как такому монстру удалось взлететь с относительно небольшой площадки было некогда.

Отпрыгнув к стене, я вжался в небольшое углубление. Сверху оно практически не прикрывало, зато тут я мог быть уверен, откуда будет нанесен следующий удар. Оттуда я наблюдал, как птица развернулась, оседлав сильный поток ветра. Мощные порывы ничуть не мешали ей маневрировать.

Оказавшись практически у меня над головой, когтистая спикировала с пронзительным криком.

Вот только в этот раз я был готов. Рывком уйдя в сторону, припал спиной к соседнему островку. Руками прикрыл голову на случай, если рефлексы позволят хищнику скорректировать курс атаки. Спас очередной порыв ветра – в последний момент птица слегка отклонилась, задев лишь камни.

Снова череда кувырков с мешающими на земле длинными крыльями. Высокая поросль дала мне небольшую фору, не позволив ей резво вскочить на ноги. Но давать напавшей это сделать я и не собирался – бросился на распластанную птицу, стараясь прижать ее своим телом к земле. Одну лапу сковывают сухие стебли плетущегося растения, а другой ей удается задеть мою щеку и плечо. Боль заставила меня взвыть не своим голосом. Кривые когти не резали – они рвали кожу.

Но через миг все закончилось так же резко, как и началось. Очередным обезьяньим ударом обеих рук мне удается выбить из нее дух.

Кажется, она порвала мне ухо при первой атаке. Горячая кровь слегка обагрила давно не видевшую влаги траву. Неуклюже проковыляв к стене, припадаю спиной. Только теперь мне удается рассмотреть в деталях неожиданного противника.

Узкие крылья и крючковатые когти выдавали в нем сокола. Об этом же свидетельствовал не слишком большой широкий клюв с выступом на конце, напоминающим зуб. Темные полосы расходились по обе стороны от клюва, сливаясь с оперением на затылке. Вот только не мог сокол вырасти до таких размеров! Размах крыльев этого гиганта превышал все виданные мной раньше. А вот вес едва ли мог соперничать с откормленным домашним гусем. Что все-таки немало при скорости его разогнанного падения. Будь первый удар чуть точнее – и валяться мне сейчас на земле с пробитым черепом.

Перерезать сухожилия заточенной о камни отмычкой было тем еще мучением. Хватило меня лишь на то, чтобы отделить от тела крылья и грубо выпотрошить птицу. Ощипывать тушку не стал. Кое-как отделил шкуру от сухого жилистого мяса и подвесил над костром. Как бы мне ни хотелось избежать открытого пламени в этом засушливом крае, пришлось все же смириться с тем, что без огня тут не обойтись.

Костер из травы быстро прогорал, не давая устойчивого жара, поэтому ужинать пришлось полусырым подкопченым мясом. Без соли и воды подсушенные куски не лезли в глотку. Нетронутый запас пришлось бросить в пыльный мешок.

В этот раз сон пришел почти сразу. Согретый теплом от костра, сытый и укрытый от ветра я почти забыл о мучившей меня жажде.

Глава 4

Сделав очередной глоток из глубокой пиалы, Малбор откинулся на подушки. Девушка растянулась в гнезде, но стоило ему замолчать, ее уши дрогнули. Сонным голосом она попросила:

– Продолжай, я вовсе не сплю.

Молодой маг улыбнулся, видя как девушка пытается бороться со сном. Но он и не собирался останавливаться. Пусть в его рассказе не было всего того, что удавалось вспомнить, да и сами воспоминания будто затерлись и потускнели со временем, история захватила и его. Прочистив горло, он продолжил.

Следуя по намеченному пути, мне все чаще приходилось останавливаться. Я прислушивался к шороху листвы, оглядывал серое облачное небо, бросал мелкие камушки в сухую траву. Вот только истинной проблемой постоянных заминок была не паранойя. Она едва заметным приведением мелькала на задворках сознания. Главной проблемой была моя усталость.

Жажда мучила настолько, что теперь с сожалением вспоминалось, как прошлым вечером в никуда выпускал кровь побежденного сокола-переростка. Густая, текучая, соленая, она нередко возникала в сознании после пробуждения поздним утром. Во рту даже стоял железный привкус то ли от разыгравшейся фантазии, то ли от собственной крови на нёбе.

Несмотря на вялость и отвлекающие мысли, я все еще держался в сознании. Хоть желание прилечь в очередной темной нише с каждым часом и становилось все сильнее, я уверенно продвигался дальше.

Залезать на каменные выступы больше не было желания, так что ориентировался я по воспоминаниям. Эта тактика могла сыграть со мной злую шутку, но пока я не собирался ее менять.

Главным признаком, что я двигаюсь в верном направлении был постепенно нарастающий уклон под ногами. Да и в целом ландшафт немного поменялся. Теперь камни занимали больше пространства, оставляя для движения лишь узкие коридоры. Они рыжели слоистыми пластами породы, создавая ступенчатые уступы. Несколько раз в тупиках мне приходилось забираться по таким "ступеням". Плиты собирались в дорожки на разных уровнях, где-то сливаясь под углом, где-то упираясь в непроходимые преграды.

Ориентироваться становилось все сложнее. Раньше осмотреть округу мешал туман вдалеке. Теперь же благодаря многоуровневому ландшафту оглядывать даже ближайшие окрестности без потери большого количества времени и сил было в принципе невозможно.

Травы в этом каменистом краю стало значительно меньше, а змеиное шуршание пропало вовсе. Теперь редкие сухие кустики одиноко серели на фоне бурых камней.

Сдавшись перед очередной стеной в длинном углублении, где рассчитывал найти путь наверх, я подыскал глубокую выщербину в породе и свернулся в ней улиткой. Мясо полетело в рот, челюсти автоматически заработали. Я почти провалился в сон, когда до слуха донеслись еле слышные звуки.

Это было тяжелое свистящее дыхание большого существа. Прямо перед моими глазами, припав к земле, мимо проплыла вытянутая морда, напоминающая кабанью. Маленькие глазки белели мутными жемчужинами на фоне густого темного меха. Вот только вместо привычных закрученных клыков я разглядел ряд конусообразных хищных зубов, что никак не вязалось с моими представлениями о кабанах. Пасть будто разрезали напополам, не пожалев нашпиговать зубами все пустоты.

А заканчивалась морда пятаком с крупными подвижными ноздрями. Они глубоко втягивали пыль с земли, по которой я совсем недавно проходил. Продолговатая голова переходила в несоразмерно длинную шею, а следом на массивных ногах шла крепко сбитая туша, напоминающая медвежью.

Сонливость мигом пропала. Я сильнее вжался в относительно глубокую впадину, почувствовав спиной прохладу каменной стенки. Мое положение позволило разглядеть не все, но с этого ракурса я детально изучил мощные ноги. Они напоминали широкие столбы, что вгоняют в илистое дно при возведении мостов. Передние ноги были почти вдвое длиннее задних. Мелкое крошево камней беззвучно рассыпалось под ступнями.

Судя по морде и брюху, всю поверхность туши покрывала густая шерсть, от которой разило запахом влажной болотной тины.

Несоразмерность частей тела и явные признаки хищника пугали ничуть не меньше чем ткань накидки, свисавшая по бокам чудовища. Такие домотканые, незатейливые полотнища служили одеждой совсем уж отчаянным беднякам, едва сводящим концы с концами. Чаще их использовали как подстилки в хозяйстве или как пологи при работе в полях. Еще припомнилось, что из подобных тканей иногда шили накидки для ездовых лошадей.

Наездника я не заметил, да и сомневался, что эта огромная туша стала бы кого-то на себе возить. Если уже со взрослым жеребцом у человека могут возникнуть проблемы, то с этим чудовищем – и подавно. Когда существо полностью исчезло из поля зрения, я заключил, что размеры его в разы превосходили самых крупных кабанов, соперничая даже не с буйволами, а скорее со слонами.

Я лежал и молился, чтобы существо не учуяло меня, когда дойдет до тупика, а развернулось и пошло обратной дорогой. Вот только оно не пошло. Когда шаги его почти стихли, послышался неописуемый грохот. В спину от стены моего убежища отдались толчки от многочисленных ударов падающих массивных камней.

Тело больше не могло сопротивляться усталости, нервное возбуждение переросло в ступор. На краю сознания мне почудился чей-то крик, хотя тогда я не был в этом уверен. Не в силах шелохнуться, я вскоре отключился.

Не сразу понял, что именно меня разбудило. Пока сознание медленно возвращалось после отдыха, я долго пытался прояснить, сон ли мне приснился или все это произошло взаправду. Огромный монстр, крушащий скалы пришел по моим следам, а когда не нашел искомое, не догадался разнести все кругом? Все это звучало, как бред, поэтому хотелось списать все на иллюзию уставшего мозга. Видения изможденного организма перед неизбежной смертью от жажды и истощения.

Лишь представив, как окончательно обессилевший останусь лежать в пещере, став лакомством, а потом и прекрасным жилищем для вездесущих змей, я нашел в себе силы выбраться наружу. Тут же почувствовал приступ паники, глядя, как на месте неприступной высоты сгрудились обвалившиеся камни.

Остановить мятущиеся мысли помог звук. Кто-то стонал. Сначала я решил, что мне это показалось, но вот снова даже не стон, а скорее тяжелый вздох. Доносился он с другой стороны обвала. С трудом перебравшись через гряду, я застыл на месте. В сорока шагах справа от образовавшегося прохода на земле распласталось чудовище. Судя по тому, что туша не вздымалась и не шевелилась, оно было мертво. Рядом с ним весь в пыли сидел человек, опершись спиной на массивную лапу монстра.

Очертания фигуры смутно напоминали знакомый образ. Человек прижимал обе руки к ране на ноге. Каким-то образом ему удалось остановить кровь без перевязки, но рана все еще выглядела пугающе.

Человек оглянулся в мою сторону и замер. Видимо он почувствовал, что за ним наблюдают, но не понял, кто. Только увидев очертания лица, я понял, почему эта фигура кажется мне знакомой.

– Эй, есть там кто живой? – крикнул старый колдун, пытаясь подняться на ногу.

Не видя больше причин скрываться, я подошел ближе.

– Вы ранены?

Колдун не ответил, глянув мне в глаза. Несколько долгих секунд он буравил меня тяжелым взглядом исподлобья, сверкая искрами темно-карих глаз, прежде чем ответить вопросом на вопрос.

– То, что у тебя есть глаза – я понял, а вот есть ли за ними мозг – большой вопрос! Или тупые вопросы – следствие твоего неизлечимого кретинизма?

Я растерялся, по изможденному телу прошел озноб. И в добром здравии не каждый человек найдет, что ответить на такое хамство, а уж в моем-то состоянии… Мужчина, все так же обхватив обеими ладонями окровавленную ногу, не стал меня торопить. Брови его медленно сходились к переносице, пока пытался подобрать ответ.

Ответа я не нашел, а потому покопошился в памяти, вспоминая его имя, не раз прозвучавшее из уст победившего колдуна.

– П-простите. Гракс, кажется, верно?

– Что-о?! Как ты меня назвал?! Ты, безнадежный слизняк, подобие наглого вора, воплощенная тупость, низшее создание!.. – Старик замолчал всего на пару мгновений, чтобы отдышаться после чего продолжил. – Ты сделал все для того, чтобы я оказался в этой ситуации, не правда ли? Сначала пролез в мой дом, чтобы напакостить по-мелкому, потом не удержался от того, чтобы не напакостить по-крупному? И при этом чуть не сгорел в примитивном заклинании! А теперь ты привел за собой эту тупую скотину, чтобы добить меня окончательно, а?! Признайся, когда план “А” не удается ты сразу переходишь к плану “Д” – для дебилов?

Я сглотнул. Мне уже приходилось слышать, как этот старик искусно унижает собеседника, но в тот раз я был всего лишь сторонним наблюдателем. Теперь же я всем своим естеством прочувствовал его ораторский талант.

– Это… это случайное совпадение, то есть я вовсе не хотел… – начал было оправдываться я, сам не понимая для чего.

– Не хотел меня обворовывать? Так кто же тебя заставил? На кого ты работаешь?

Последний вопрос привел меня в чувства, прозвенев металлом в опустевшей голове.

– Я… ни на кого, – собрался я. – Я действительно хотел вас обокрасть, но все остальное я не планировал, мне этого никто не приказывал.

Легко протараторив ответ, я почувствовал сильное головокружение. Ноги подогнулись, я рухнул на спину. Старик сбавил тон, обеспокоенно одернув:

– Эй, ну! Не вздумай сейчас отключиться. Я не стану тебя испепелять, если ты останешься в сознании… Эй, слышишь? Давай, помоги мне и может заслужишь серебрушку-другую.

Его слова едва пробивались сквозь темноту.

– Да чтоб тебя…

Покряхтев он подполз ко мне, послышался звук вынимаемой пробки. Прохладная вода заполнила рот. Я поперхнулся, прокашлялся, припал к наполненному бурдюку. Глоток, второй, третий. Слышу, как старик нашептывает какие-то незнакомые слова и одновременно с этим чувствую, как понемногу начинают возвращаться силы.

– Послушай, парень. Без еды я скоро свалюсь. Ты должен найти, чем перевязать мою ногу и оттащить меня подальше от туши. Скоро тут будет слишком оживленно. Такая гора мяса быстро привлечет других… существ.

С трудом повернувшись на бок, я полез рукой в сумку, достал кусок мяса и протянул старику.

– Что это? Мясо? Хм… Мда… – заработал челюстями старик. – А ты… не совсем безнадежен.

Глава 5

Малбор замолчал. С тяжелым сердцем он подбирался к той части истории, которую хотел бы забыть навсегда. Икати старалась не отвлекать, видимо решив, что ему нужно собраться с мыслями, прежде чем продолжить. Окунувшись в те непростые времена, он сухо продолжил, стараясь ничем не выдать накатывающее раздражение.

– Тупоголовый кретин, дитя барана и ослицы, безнадежное разочарование… – разорялся старик, уничтожая последние запасы мяса, добытого в смертельной схватке.

Меня его слова совершенно не напрягали. Свою ошибку я мог осознать и без унижений.

– Вот о родителях явно было лишнее, – беззлобно ответил я, ожидая очередной получасовой тирады от такой неслыханной наглости.

Вот уже три дня старик клял меня на чем свет стоит буквально за любое действие. Поначалу его нескончаемая критика заставляла поджимать губы и морщиться, корить себя за то, что не просчитал все варианты. Но вскоре нескончаемый поток оскорблений стал однообразным фоном нашего совместного времяпровождения.

Я собирал сухие побеги для костра, готовил еду, искал дорогу и обустраивал места для ночлега. А мой престарелый спутник костерил меня на все лады, сидя без дела с перевязанной ногой. Стоит ли говорить, что скорость нашего передвижения упала ниже показателя хромой улитки? Приходилось буквально тащить его на себе. Да и к чему продолжать подниматься на гору, если ему было известно, что воды там не будет, я не знал. Маразматичный дед, как я привык называть его про себя, не посвящал меня в свои планы. А когда я пытался о них узнать, он снова и снова словесно выражал свои сомнения касательно моих умственных способностей. Разумеется, в грубой форме.

Уйти от сдвинутого на всю голову старика я не мог. Во-первых, он что-то делал с сухими стеблями редких кустиков, отчего они долго горели, давая сильный и равномерный жар. Пусть задачи по добыче, разделке и готовке дичи, состоящей в основном из змей, ложились на меня, его способности позволяли сносно приготовить даже их длинные тушки. Есть мясо рептилий полусырым было просто-напросто невозможно. А во-вторых, каким-то волшебным образом его бурдюк, появляющийся прямо из воздуха, всегда был полон чистой прохладной воды. Пусть я и подозревал, что насчет отсутствия рек и снегов на горе он мог соврать, бродить по этим диким местам в одиночку совершенно не хотелось.