Пульс

Боль, утолённое сознанье

Бурлящий шепот, день и ночь

Скрываясь в утреннем закате

Мы понимаем – нам бы прочь…

ПУЛЬС ВНУТРЕННЕГО МИРА

Шелест листвы под лапами собаки, осенний дождь, проехавшая машина, стук каблуков. Мышечная память не давала себя обмануть. Холод, ухо болело. Рука нащупала шершавую, твердую землю. Запахи вернулись. Грязь. Глаза еще не открыты, но это не ночь. Человек в костюме за несколько тысяч долларов и кашемировом пальто медленно поднялся с асфальта. Прохожие и машины просто обходили его. Возможно пьян. В центре самого дорого квартала Лондона таких как он было много.

Отряхиваясь нехотя, мужчина поднял голову, чтобы посмотреть на таблички с улицами. Его правая рука потянулась к ребру под пиджак. Перелом не наблюдался. Скорее ушиб, но дышать трудно. Почему?

Почему он тут? Улица подсказала ответ. Полицейская машина просквозила позади, за ней еще одна, и карета скорой помощи. Он развернулся и пошел в противоположную сторону, не оглядываясь.

Через час он уже был в аэропорту, без вещей, но с билетом и паспортом на имя человека, чье имя ему не было знакомо.

– 

Прошу, мистер Карсон. «Какой-то багаж?» —

вежливо произнесла девушка из авиакомпании, протягивая посадочный талон.

Алан Карсон, так значилось в документе. Алан просто молча направился к досмотру. Сняв часы, ремень и уложив все на ленту, ботинки отдельно, он осмотрел очередь. Пальто уже было не с ним, пиджак был сложен так, что его бы не стали досматривать из-за странной нити пропущенной из одного рукава в другой через подкладку. В сложенном виде это было больше похоже на усиление контура пиджака. Все кроме маленького нюанса, нить из кевлара шла прям до титановой пуговицы на правом рукаве.

Все верно. На правой. Алан, или так мы будем его называть какое-то время, был правшой, но убивать свои жертвы, он предпочитал левой рукой, чтобы не давать лишнего повода ищейкам. Досмотр не определил каких-то отклонений. Он просунул ноги в туфли, и перекинув пиджак через руку, направился в бар.

«А я ему говорю, тебе нужно больше ходить в спорт зал, там и девки, и замужние и свободные. Есть и страшные, но есть те, кто просто даст не задумываясь.» громко говорил один подвыпивший самодовольный, покрывающий свою реальную ущербность, мужчина с неприятным запахом изо рта. Жвачка не помогала.

– 

«Еще что-то?» —

спросила у Алана официантка, убирая на поднос пустые бутылки и поправляя орешки.

– 

Нет. Спасибо.

Девушка улыбнулась, молоденькая, курит. Она хотела сделать перерыв и через пару минут она уже стояла в клетке для курильщиков. Она опять обратила внимание на Алана, когда тот вышел подышать воздухом.

– 

Сигарету?

– 

Я не курю.

– 

Не курите, не пьете. Вы монах?

– 

Можно и так сказать.

–

посмотрев на кончики ее кед, сказал Алан.

– 

Далеко?

– 

Амстердам.

– 

По работе?

– 

Домой.

– 

Простите, не заметила, акцента почти нет.

–

сказала она посмотрев на кончики его ботинок.

Алан долго рассматривал визитку того неудачника из бара с зачеркнутым именем и надписью под телефоном от руки: «Габи, позвони мне.»

Выходя из метро он помог старушке. Молчаливый обмен благодарными взглядами и пара сотен метров пешком. Он уже был у небольшого кондоминиума на несколько хозяев. Почта у порога, записка от соседки: «Алан, пирог с дня рождения Кайли в холодильнике. Она бы была рада, если бы ты его попробовал. С возвращением, Кристина.» Алан улыбнулся, достал ключ из почтового ящика и вошел.

Телевизор транслировал какие-то новости и странные кадры пожаров, когда Алан вышел из ванной. На двери висел все тот же пиджак. Он вывернул его и вскрыл подкладку аккуратно под пуговицей. Несколько изящных движений и пиджак был свободен от идеального орудия убийства. Удавка из тонкого сверхпрочного кевлара, сотни микроскопических по сечению волокон переплетены в единую нить толщиной менее миллиметра.

Пиджак в корзину для бездомных в соседнем квартале, а потом поездка на трамвае до центра города. Встреча в галереи.

Мужчина с программкой уходит, программка остается и ее берет Алан. Внутри как и всегда, карта банка из третьей страны – это оплата. И новое задание на странице – фотокарточка человека, с его адресом и датой. Дата обычно означала крайний срок.

Программка одиноко брошена, фотографии и карты нет, они ушли с Аланом. Как и в какую сторону, никто не знает.

Его радовало только одно. Место. Это был опять Лондон. Внутри его кошелька было две карточки, одна с номером, который он хотел набрать, но нужно было выждать, когда уляжется шумиха вокруг смерти главы банка. Не все было так гладко. Никто не сказал Алану, что последние семь лет банкир практиковал джиу-джитсу, поэтому пришлось ему попотеть, а удар он получил настолько сильный, что пройдя несколько сотен метров его диафрагма отключила дыхание и он потерял сознание на доли секунд.

Шум мог уйти как и всегда, если бы не проблема, которая окружала банкира. Он был важным свидетелем по делу об отмывании денег, но заказали его не партнеры, хотя жена тоже партнер. Жена банкира, хотел переехать поближе к морю, теплому, а тот ее не отпускал. И теплое море может стать убийственным.

Алан вынужден ждать. Он терпелив, но не настолько. Габи как отпечаток прошлого, который никогда уже не вернешь. Он успокаивал себя только одной мыслью. Она покажется ему хуже, когда увидит ее второй раз.

Нет. Она показалась такой же, слегка грустной, но мерцающей как лампочка при виде его. Они странным образом дополняли друг друга как электрические заряды.

Бурный секс, долгие разговоры. Он смотрел на нее, она влюблялась. Вернее она влюбилась еще когда отпускала его самолет на табло.

Теперь она была в его объятиях, но боялась спросить. Любой вопрос мог привести к будущему, а будущее к разрыву. Она не боялась разрыва, она боялась разрыва со своим источником радости.

Алан поцеловал ее в лоб, в губы, в груди и прижался щекой к ее животу. Он был на том асфальте в центре Лондона, но он был теплый, нежный, и даже разговаривал с ним.

Она же замерла, он слушал и слышал ее внутренний мир. Ее удары сердца, ее пульс. И наполовину сжатые пальцы побежали вниз по его уже слегка редеющим волосам к шее. Она подняла его.

В баре когда они приехали кто-то спросил: «Кто он?» у Габи. Она не знала, что сказать. Алан так вписался в ее компанию, что через пару часов у всех было ощущение, что они были вместе очень долго.

Еще через час он был в аэропорту в баре.

Очередной чудак рассказывал дорожные победы, очередной официант подавал пиво и воду. А Алан смотрел на свой посадочный до Сингапура с именем, о котором лучше не знать…

КОНЕЦ.