Лед

– Эй, Лёд! – появился вдруг в арке помощник хозяина «Берлоги». – Крис передать велел: если ещё кого порежешь, не пустит больше. Остальных это тоже касается.

– А кто кого режет? – удивился я. – Никто никого не режет.

– Тебя предупредили, – пробурчал Артур и растворился в темноте.

Я тяжело вздохнул и, не обращая внимания на мрачные взгляды бугаёв, подтолкнул Макса в зал, где светились десятки красных огонёчков лампад. Единственным исключением был закуток, из которого доносился треск бильярдных шаров; там помаргивали электрические лампочки, но и они горели вполнакала. По углам и в альковах тени сгущались, но многих посетителей именно это и привлекало. А вот, на мой взгляд, света можно было бы и прибавить.

– Шагай, давай! – поторопил новичка.

Неплохо, конечно, уделать Трезубова, но не такой же ценой! Берлога, считай, единственное приличное заведение в округе. И Крис, зараза, как назло, всё помнит! Больше двух недель с той поножовщины прошло, а обещание своё не забыл. И не волнует никого, что заварушка из-за Хобота началась…

Свободных столов оказалось раз, два и обчёлся. Оно и неудивительно – обыкновенно люди сюда приходили со всей северной окраины, да и с западной части Форта народ на огонек тоже заглядывал. Нам ещё повезло, совсем скоро свободных мест не будет вовсе.

Макс остановился в проходе и принялся высматривать столик, но сразу отвлёкся на колыхавшуюся в глубоком вырезе грудь официантки. Он проводил взглядом симпатичную девчонку в тёмных очках и покачал головой:

– И как только они видят в своих окулярах?

– Секрет фирмы. Какие только деньги Крису не предлагали – не продаёт.

– Круто! – рассмеялся Макс. – Мы в логове вампиров! Как те, в «От заката до рассвета»!

– Самый умный, да? «Берлогу» давно уже на этот счёт вдоль и поперёк проверили, – отшутился я и потянул новичка за собой, приметив подходящее место. – Идём!

Но только двинулся в ту сторону, как меня окликнули из неприметного алькова:

– Скользкий! Куда собрался? Айда к нам!

Развернувшись на голос, я подошёл к прятавшемуся в нише столу и развёл руками.

– О! Какие люди!

– Падай! – предложил один из парней и спросил: – Когда из патруля вернулся?

– Часа три назад, – ответил я, пожимая протянутые руки.

Черноволосый красавец кавказской наружности и светловолосый крепыш среднего роста выглядели моими ровесниками; третий паренёк казался на их фоне подростком, но на деле был младше всего на пару лет. Молодежный стиль – множество маек, рубах и джемперов поверх друг из-под друга – вкупе с худощавым телосложением солидности ему не прибавлял.

– Это Макс, – представил я новичка. – Он за первый патруль проставляется. Макс, это Гамлет, Денис и Ворон.

– За это надо выпить! – обрадовался Гамлет, он же Принц, он же Датчанин и распорядился: – Стакан ещё один притащите, у нас только четыре.

Как ни удивительно, но Гамлет и по паспорту был Гамлетом. В чем я когда-то и удостоверился, проиграв при этом пару бутылок вина. Фамилию запомнить не получилось то ли в силу нереального сочетания в ней согласных, то ли из-за добавленной на выпитое с Гамлетом вино поллитры самогона.

– Я схожу, заодно и возьму чего-нибудь, – объявил Макс и двинулся в сторону стойки бара.

– Обожди! – быстро остановил я его и уточнил у Гамлета: – «Посольская» есть?

– «Посольская» ещё на той неделе кончилась. – Принц поднял бутылку и задумчиво оценил на просвет остаток водки. – «Пшеничная» неплохая вроде, но она дорогая. «Горилку» брать не стоит, последняя партия палёная.

– Там «Золотой» бутылок пять оставалось. И самогон есть, – подсказал Денис забрал бутылку и принялся разливать водку по стаканам.

– Бери пару бутылок «Пшеничной» и пожрать чего-нибудь горяченького, – решил я. – Денег, если что, добавлю.

Остатков тушеной капусты в железной миске нам надолго не хватит, а кроме капусты, четвертушки чёрного хлеба и банки шпрот, закуски на столе уже не оставалось.

– И запивон какой-нибудь, – добавил Ворон.

– Кто четвертый был? – поинтересовался я, взял на четверть наполненный водкой граненый стакан и зацепил алюминиевой вилкой капусту.

– Кирилл. Живот скрутило, он и свалил до дому. – Денис ухватил шпротину, положил на ломтик хлеба и оглядел нас. – Ну, вздрогнем?

– Не понял, это ещё что такое? – ткнул я вилкой с наколотой на неё капустой и случайно попавшимся куском мяса в сторону Дениса.

В Форте с мясом не то чтобы напряг, но не всегда можно понять, из какого животного какое блюдо приготовлено. Кошек и собак, конечно, на жаркое давно не пускают – повывелись они, – но в окрестностях столько разной живности водится, что лучше сначала поинтересоваться, кого кушаешь, чем потом на толчке гадать, что же ты такое забористое скушал.

– Не волнуйся, мясо кошерное, а не кошачье, – пошутил Гамлет. – Кирюху не из-за него прихватило. А фуру с говядиной сам на той неделе принял и Крису сдал, так что всё путём.

Раз сам принял, вопросов нет. В основном Гамлет зарабатывал на жизнь, охраняя торговые обозы, но, когда выпадало свободное время, собирал команду и отправлялся в длительный рейд по местам наиболее частых переходов с той стороны. Доход это занятие приносило нерегулярный, зато в случае удачи можно было за пару дней заработать на пару-тройку месяцев безбедной жизни.

– Целую пригнал? – уточнил я.

– Не, один морозильник уцелел. Мясо на санях вывозили. Половину навара отдать пришлось, – вздохнул Гамлет. – Ладно, хорош водку греть. Будем!

Мы чокнулись. Водка провалилась внутрь, я быстро закусил капустой. Неплохо пошла.

– Чего пьянствуете?

– Мою стрижку обмываем. – Принц убрал пустую бутылку под стол и пояснил: – Только начали.

– Ты подстригся, что ли? – Я отодвинул стул к стене, вытянул ноги и пригляделся к причёске Гамлета повнимательней. – Что-то незаметно.

– Э-э-э, Лёд, совсем ты в этом деле не шаришь. Бывает, парикмахе́р, – Датчанин выделил последний слог, – тебя обкорнает, вроде красиво, аккуратненько, но радости нет – понимаешь? А настоящему мастеру достаточно пару раз ножницами щёлкнуть и всё: выходишь ты на улицу, ветерок волосы гладит, а на душе такая благодать!

– Ты что, друг менингита, по улице без шапки шастаешь?

– Нету в тебе романтики, Лед. – Гамлет демонстративно отвернулся и начал поправлять винтовочные патроны, вставленные в газыри чёрной чохи.

В последнее время его потянуло на этнические мотивы в одежде, а пацаны хоть и посмеивались втихую, объяснять, сколь нелепо это смотрится со стороны, не решались. Только по-пьяни. Но утром никто уже толком и не помнил, что именно послужило поводом для очередного мордобоя.

– Принц, да он просто трезвый ещё, – фыркнул Денис и отодвинул миску с тушеной капустой на край стола, освобождая место для принесённых Максом пары бутылок водки, кувшина с томатным соком и тарелки хлеба.

– Сейчас ещё картошку притаранят, – сообщил Дубин, вытащил из кармана стакан и повесил полушубок на спинку стула.

Я взял бутылку «Пшеничной», скрутил пробку и ещё не успел разлить беленькую по стаканам, как подошла официантка и выставила просто огромное блюдо с жареной картошкой.

Вот это дело! Водочка под жареную картошку самое то. Только надо было прямо в сковороде на стол подавать.

– Денег хватило? – спросил я у новичка.

– За вторую бутылку должен остался.

– Ерунда, на всех раскидаем. Всё равно ещё брать придётся. – Денис пододвинул к себе стакан, попутно умудрившись уронить картошку с вилки на линялые футболку и джинсы. Не особенно расстроившись, он пальцами подхватил жирный ломтик и отправил его в рот. – Доза не та. Надо добавить.

Кто бы сомневался! Ему сто грамм, что слону дробина. При росте в сто семьдесят сантиметров и весе под центнер, Денис Селин мог выпить водки почти столько же, сколько мы все остальные вместе взятые, и при этом ещё даже что-то соображать. Правда, когда он перебирал, крышу ему сносило капитально. Вот тогда он полностью соответствовал своему облику: сбитые костяшки, накачанная мускулатура и хмурый взгляд из-под нависающих над глазами надбровных дуг, – тупого головореза. Ну и поведение становилось соответствующим – любой мог получить в рыло просто за косой взгляд. А ведь серьёзные дела проворачивает, когда трезвый.

– И чего ждем? – Гамлет поднялся со стула, поправил заткнутый за кушак слегка изогнутый кинжал и поднял стакан. – За взаимопонимание!

Выпили. Под нормальную закуску водка пошла веселее, сразу заказали ещё бутылку и вторую сковородку картошки. Свободных столов к этому времени уже не осталось, но народ продолжал подходить. На крохотной сцене появилось несколько музыкантов; звуки гитары, скрипки и флейты голосов не перекрывали и не раздражали. Бильярдные столы оккупировали ребята из нашего отряда: Друид и Семёныч притащили с собой Хирурга, хоть тот обычно подобные мероприятия не жаловал; Кота сопровождала какая-то новая девица, а Вышев привёл парня, которого я пару раз видел в центральном участке Дружины.

– Ещё по одной?

Ворон хрустнул костяшками пальцев, провёл ладонью по стриженным под расческу волосам и махнул рукой:

– Наливай!

Чего-чего, а случая остограмиться на халяву Ворон, перебивавшийся случайными заработками – читай: подворовывавший, – не упускал.

Третью бутылку пили не чокаясь. Гамлет травил байки, Ворон и Макс развесили уши. Денис и я все эти истории знали едва ли не наизусть и особенно к разговору не прислушивались.

Я откинулся на спинку стула и ткнул вилкой в сторону бильярдных столов:

– У Криса деньги лишние появились? Раньше электричество так не жёг.

Денис отхлебнул томатного сока и сплюнул на пол.

– Ты сюда шёл, ветряк не видел? Кучу золота выложили, теперь шикуют, – сообщил он, упёрся локтями о стол и зажал покрытое мелкими оспинами лицо в ладонях.

– Не обратил внимания, темно было.

В голове начал сгущаться туман, в котором подобно маяку то вспыхивала, то гасла мысль: «может, пора до дому?». Точно, ещё пару стопок и завязываю.

Я прикрыл глаза, и голоса зазвучали приглушенно, словно доносились сквозь толщу воды.

– Макс, а я тебя где-то видел! – решил вдруг Ворон, звякнув горлышком бутылки о край стакана. – Ты в «Серебряной подкове» не зависал, случаем?

– Было дело, частенько там в картишки резался.

– Точно! Это ж ты Васе Кривому клык выбил!

– А нечего было туза в рукаве прятать! – пожал плечами Макс: – Да я и вдарил ему только разок. Легко отделался.

– Не спи, Лёд!

Пинок Дениса по стулу заставил меня дёрнуться и приложиться головой о стену.

– Не спи, замёрзнешь! – хохотнул крепыш.

– Мать вашу! Чего ржёте? – Я потёр затылок и поморщился: – Блин, морду набить кому-нибудь, что ли? Пойду, наверное, Стёпу отмудохаю…

– Хватай стакан. – Гамлет подвинул мне банку с последней шпротиной и подсказал: – Стёпа давно свинтил, станет он тебя дожидаться.

Макс махнул водки, закусил и спросил:

– Чего ты сегодня злой такой? На цеховиков ещё ни с того ни с сего наехал…

– Это как раз понятно! – усмехнулся Ворон. – У Скользкого на цеховиков зуб. Ему один их задохлик по почкам надавал, было дело. – И паренёк толкнул меня в бок. – А Стёпа тебе чем не угодил?

– Не нравится он мне. И вести себя…

– Задохлик – каратист? – влез в разговор Макс.

– Какой каратист? – удивился Ворон. – Ты что, про Цех не знаешь?

– Знаю, как не знать. Банда это.

– Не просто банда. Из Цеха ещё никто иначе как вперёд ногами не уходил… – И нашедший благодарного слушателя Гамлет начал просвещать новичка.

Я слушать его не стал и прикрыл лицо рукой.

Надавал по почкам – это ещё мягко сказано. Две недели отлёживаться пришлось, пока ходить не начал. Зелёный был, вот и считал, как сейчас Макс, Цех простой бандой. Поцапался с одним хмырем по какому-то пустяку и по ходу дела заехал ему в челюсть. Был тот метр с кепкой, худющий, но на мне тогда потанцевал, будь здоров.

Потом уже объяснили, что Цех – это по сути своей пирамида: неофиты проходили ритуал посвящения, после чего между ним и остальными членами общества возникала магическая связь. Низшие цеховики постоянно отдавали часть своих жизненных сил тем, кто имел более высокий ранг, но связь не была односторонней, и любой, попав в опасную ситуацию, мог телепатически обратиться за помощью к собратьям и стать сильнее, быстрее и выносливей. Впрочем, наделение силой не являлось мгновенным и зависело от положения в Цехе.

Макс выслушал всё это и с удивлением уставился на Гамлета.

– Ни фига себе! А почему они нас не послали?

– Смысла связываться не видели, – ответил Принц. – Да и не было у них времени на подготовку. Вы б их сразу запинали, так?

– Сдрейфили они просто, – рассмеялся Ворон и хлопнул Гамлета по плечу. – Ты же помнишь, что с тем убогим случилось, который Скользкого с боксёрской грушей попутал?

– А что с ним такое случилось? – спросил Датчанин и выразительно посмотрел на Ворона, но тот намека не понял.

– Нашли его через месяц с арбалетным болтом аккурат посередке шестерни, на куртке нашитой, – загадочно заулыбался парень. – Странное совпадение, а?

– Именно, что совпадение. – Я открыл глаза и подался к Ворону. – Или ты так не считаешь?

Себе это убийство никогда не приписывал. Не тщеславный и пожить ещё хочу.

– Да ладно, Лёд, чего ты? Совпадение конечно, о чем базар?

– Замяли.

Убийцу не нашли, и у меня не было никакого желания вновь объясняться по этому поводу с Цехом. Официально претензий они не предъявили, а тихо прирезать не решились – чересчур уж пристально следили за ними дружинники. Служивые бы такой повод точно не упустили.

Политика. Цех неоднократно высказывал претензии на место в городском Совете, а все куски пирога давно поделены. Никто их там не ждёт и никто их туда не пустит. Благо рычагов воздействия предостаточно; очень уж эта компашка уязвима. Да – высосав все силы из шестерок, Цех выставит под сотню бойцов с просто нечеловеческими рефлексами, но низовое звено поголовно состоит на учёте, и перебить обессиленных людей той же Дружине не составит никакого труда. А после потери «кормовой базы» Цех и в самом деле станет обычной бандой. И не самой многочисленной, если уж на то пошло.

Тут в зал ввалились Стас и Ян, которые едва удержали под руки споткнувшегося о порог Виталика Петрова.

– Лёд! Макс! Пошли шары гонять! – позвали они нас.

Да уж, неплохо ребята в «Весне» посидели. И откуда, интересно, у Яна синяк под глазом нарисовался?

Макс поднялся из-за стола и спросил меня:

– Пойдём?

– Ты иди, я всё равно сейчас по шару кием не попаду.

– Лады, – кивнул парень и зашагал к бильярдным столам, где уже успела разгореться нешуточная борьба за право вступить в игру.

– Гости ушли – доставай курицу, – скомандовал Гамлет.

– Ты о чём это? – не въехал я, зато Принца прекрасно поняли Ворон и Денис. Первый сгреб в кучу стаканы; второй достал из кармана полушубка чекушку.

Я принюхался к коричневой жидкости и расплылся в улыбке.

Знакомая штука – самогон на кедраче. Градусов семьдесят будет.

– У Кирилла в закромах покопался? – уточнил на всякий случай. – Опять ругаться будет.

– Угу, раскулачил немного, но это мелочи по сравнению с мировой революцией.

Самогон провалился внутрь как вода. Крепость не чувствовалась, но в животе будто разгорелся небольшой костер, быстро разогнавший тепло по всему телу.

– Хорошо сидим!

– Не то слово.

И в самом деле – сидим просто отлично.

– Пойдём, Принц, покурим, – закашлялся Ворон, когда самогон был допит, а жареную картошку отскребли от тарелки до последнего кусочка.

– Пошли, а то я от острой никотиновой недостаточности скоро загнусь уже, – поднялся на ноги Датчанин.

Денис ухватился за часы, висевшие на цепочке у Ворона, подтянул его к себе и щёлкнул крышкой.

– А ещё рано, – удивился он.

– Не лапай! – Ворон попытался выдернуть часы, но не тут-то было.

– Убрал бы ты их в карман, а то зацепишься за что-нибудь, – посоветовал Селин и лишь тогда разжал пальцы.

– Нравится мне так.

– Хозяин барин, – пожал плечами Денис и повернулся ко мне: – Лёд, ты как – не травишься?

Я мотнул головой.

– Не-а.

– Ну и ништяк. – Крепыш подождал, пока парни отойдут от стола и понизил голос: – Слушай, дело есть. Ты завтра-послезавтра сильно занят?

– Да не так что бы очень. В пару мест заскочу и свободен. – Я отлип от спинки стула и внимательно уставился на собутыльника. – А что такое?

– Есть желание подзаработать?

– Всегда. Какая работа и сколько платишь? – Если удастся разжиться золотишком, можно будет и о покупке штуцера задуматься.

– Надо долг забрать. Ты просто постоишь в сторонке, пока я с одним типком перетрещу. Проблем не должно быть, но мало ли… – Денис склонился ко мне и понизил голос. – Провернул я с корешком одну схему. Денежек срубили неплохо, но есть подозрение, что человечек этот с гнильцой оказался и не с теми людьми дружбу завёл. Вроде как делиться он не собирается.

– Своих почему не подтягиваешь? – Насколько мне было известно, попросить о помощи Селин мог таких громил, что кидала обделался бы при одном их виде.

– Это моя схема, понимаешь? Я её придумал, отработал и половину навара в общак отдавать не собираюсь! Про деньги никто не знает и узнать не должен, врубаешься?

– Понятно. Сколько платишь?

– Если всё гладко пройдёт – червонец. Будут проблемы – ещё пара десяток сверху.

– Замётано.

Тридцати золотых мне, конечно, на ружьё не хватит, но квартплату внесу, ещё и на пиво останется.

– Тогда я тебя завтра или послезавтра выдерну. Ты в районе одиннадцати дома будешь?

– Утра или вечера?

– Утра, само собой.

– Договорились, до двенадцати никуда не выхожу.

– Ладушки. Пойду, опорожнюсь.

Денис выбрался из-за стола и, покачиваясь, побрёл в сторону туалета, а я остался в одиночестве.

Ох, как же плющит! Стоит только прикрыть глаза, – и словно покачиваешься на волнах или куда-то летишь. Пик: относительная ясность рассудка и свобода выбора. Ещё немного выпить – сорвусь вниз, остановиться – потихоньку начнёт отпускать. Редкое состояние, водкой себя до него довести очень сложно. Обычно слишком резко пьянеешь; или недобор, или уже ничего не помнишь. С пивом проще. Литра четыре-пять светлого, главное, не переборщить с закусками.

От медитации оторвал подошедший к столу широкоплечий парень с коротким ёжиком рыжеватых волос. Я его раньше здесь не видел, но почему-то решил, что он сидел за два стола от нас в компании пяти или шести человек. Сейчас за тем столиком осталось четверо. И двое из этих крепеньких ребят слишком уж внимательно уставились в нашу сторону.

– Эй, просыпайся! – окликнул меня крепыш. – Твоё погоняло – Лёд?

– Ну, и?..

Совпадение, что он решил подвалить, когда за столом больше никого? Ох, что-то не верится.

И поэтому, стараясь двигаться как можно непринуждённей, я немного распрямился и принял более устойчивое положение.

– У тебя, говорят, нож блатной появился – дай глянуть.

– С чего бы это? – удивился я.

Он что, другого повода занозиться не нашёл? Чужое оружие даже у знакомого просить – на грубость нарываться.

Интересно, какая зараза насчёт ножа растрепать успела? Вроде, нигде особо не светил…

– Какие проблемы, я не понял? Или ломы? Я, типа, коллекционер, ножами с детства увлекаюсь. Понравится – хорошую цену дам. – Парень улыбнулся, оскалив тёмные зубы, и позвенел кошелем в кармане куртки. – Тебе кто хошь скажет – Коля Медный из-за денег не жмётся.

– Не продаётся, – коротко ответил я, давая понять, что разговор окончен.

Если не на всю голову отмороженный, уйдёт по-хорошему. Кличка его мне ни о чем не говорила, наверняка сам только что и придумал. Хотя нет, волосы действительно рыжеватые, может, и не брешет. Правда, больше подошло бы – Ржавый.

– Тебя спрашивают – продаётся он или нет? – Крепыш упёрся левой рукой в стол, перегнулся через него и облапил меня ладонью за шею. В лицо ударил запах перегара. – Живо нож на стол положил!

Зря он так. Нож интересует? Лови!

Правой резко под локоть опорной руки от себя, левой за ворот куртки на себя и вниз.

Хрясь! Лицо «коллекционера» с хрустом врезалось в деревянную столешницу, и отключившийся парень сполз на пол. Прыжок через стол смел всю посуду, зато ботинок слёту угодил Ржавому под рёбра и, окончательно выбив дух, отшвырнул на пол.

От удара меня качнуло назад, но ткнувшийся в спину край стола помог удержаться равновесие. Я схватил с него подвернувшуюся под руку вилку, со всего маху засадил ей парню в висок и… алюминий смялся, лишь слегка оцарапав кожу. Рыжий на автомате откатился вбок, попытался встать и сразу уселся на задницу.

Отбросив искореженную вилку, я схватился за нож, но прежде чем успел выдернуть его из чехла, кто-то крепко стиснул моё запястье.

– Хватит! – раздалось над ухом.

– Какого хера?!

Я резко крутнулся на месте и осёкся. Передо мной стоял Крис.

Всё, приплыли.

– Выметывайся отсюда! Чтоб больше тебя здесь не видел! – Хозяин заведения был очень зол. И даже не просто очень – а чертовски; его пронзительный взгляд прочистил мозги не хуже нашатыря.

Я убрал ладонь с рукояти ножа и огляделся. В шаге крутил в руках короткую дубовую дубинку Артур. Помощника Криса, наряженного в чёрный камзол с серебряным шитьем и кружевами, воспринимать всерьёз было непросто, но залитая свинцом деревяшка могла быстро и весьма болезненно исправить это в корне неверное впечатление. Наверняка кто-то из персонала ещё и сзади зашёл.

– Ладно, ладно. Ухожу. – Я выставил перед собой открытые ладони и постарался успокоить дыхание. С Крисом лучше не ссориться, глядишь, через пару недель отойдёт.

Внезапно раздался мат и послышались звуки опрокидываемых стульев – это приятели рыжего повскакивали со своих мест. Поздновато спохватились…

Я обернулся и рявкнул:

– Кто там вякает? Ну-ка заткнулись живо!

Как ни странно, послушались. Поставили стулья обратно, усадили за стол Ржавого, из сломанного носа которого хлестала кровь, и стали о чём-то тихо совещаться.

Не рискнут они дёрнуться. И вернувшиеся в зал Ворон, Гамлет и Денис впрягутся, и выстроившиеся перед бильярдным столом пьяные патрульные в стороне не останутся. Стоявший ближе остальных Макс уже даже приподнял тяжёлый деревянный табурет.

С Патрулём шутки плохи; в Патруле один за всех и далее по тексту. Дёрнутся – затопчут. Даже накачанные вышибалы «Берлоги» помочь не успеют.

Крис понимал это не хуже меня и потому поспешил взять ситуацию под контроль:

– Все разборки на улице! – заявил он, обернулся к Денису, который натягивал полушубок, и спросил: – А ты куда собрался? К вам претензий нет.

– Мы уж как-нибудь вместе. – Селин выложил на стол золотую чешуйку, а когда я добавил к ней ещё одну, с издевательской улыбкой выдал: – Сдачи не надо.

– Чёрт с вами! – вздохнул Крис. – Оставайтесь все. Только учти, Лёд, – это последний раз.

Но Гамлет уже собрался уходить.

– Не, мы пойдём. К Тимуру в баню. Я правильно говорю? – Он дождался наших утвердительных кивков и подошёл к Медному. – Претензии есть?

– Слушай, Датчанин, какие могут быть претензии? Нет претензий, – ответил рыжий, который до сих пор пытался остановить кровь.

– А у тебя, Лёд?

– Нет.

– Вот и замечательно. Одевайся и пошли отсюда.

Когда поднимались по лестнице, Гамлет придержал меня за рукав и тихонько произнёс:

– Запомни, Скользкий, ты сам сказал, что у тебя претензий нет.

– Да всё понятно, маленький, что ли? – выдернул я руку и усмехнулся: – Повод другой не найду?

Найду, как не найти…

Очнулся от холода. На загривок лилась ледяная вода, всё тело закоченело, ломило кости.

Где это я?

Упёршись руками в стены, с трудом поднялся и оглядел помещение с одинокой лампочкой под потолком. Сразу сообразил, где именно довелось прикорнуть, с облегчением вздохнул и завернул кран с холодной водой.

Ну что за дурацкая привычка засыпать в душе?

Хорошо хоть опустел бак с кипятком, и просто замёрз; в противном случае запросто обвариться мог.

Выскочив из душевой кабинки, я поспешил к деревянной бадье посреди небольшой помывочной, забрался в неё – и порядком остывшая вода на мгновенье обожгла почище кипятка.

Уфф, кайф!

Значит, до бани мы всё-таки дошли. Это радует – после выхода из «Берлоги» в памяти зияла чёрная дыра. И хоть алкоголь до сих пор продолжал дурманить мозги, но уж заведение Тимура ни с каким другим не спутаю.

Вещи где?! – заполошная мысль мурашками пробежалась по спине, и рука сама метнулась к шее.

Серебряный крестик и овальный медальон отводящего пули амулета оказались на шее; одежда обнаружилась на тянувшейся вдоль всей стены скамье.

Едва не поскользнувшись на влажной плитке, я прошлепал к лавке и начал рыться в вещах. Шмотки все, ботинки оба. Это плюс. Денег нет – это минус. Но тоже объяснимо: чешуйку в «Берлоге» оставил, здесь опять же не бесплатно зависаем. Пара метательных клинков на месте, а вот чехол на поясе пуст.