Художественная жизнь Петербурга («Аполлон», № 11, 1910)

Высочайше утвержденный комитет по устройству в Москве музея 1812 года опубликовал отчет о своей деятельности за 1909-10 годы. По инициативе комитета основаны кружки ревнителей в Москве, Смоленске и Вильне, а в Саратове и Витебске образованы исторические комиссии 1812 года. В музей передана придворно-походная церковь Александра И, находившаяся до сих пор в виленском дворце. Кроме того, в музей поступили фотографии созданий, имеющих какое либо отношение к событиям отечественной войны, ряд рукописей, автографов, портреты Александра I и его сподвижников.

В музее Александра III все продолжается перевеска картин, итоги которой подвести еще рано.

Очень интересные результаты дала реставрация многих икон из «Христианского отдела», икон, долгое время находившихся в полном пренебрежении. Так, в Музее не имеется даже каталога этого отдела, потому что указатель, составленный очень дельно Н. П. Лихачевым, далеко не полон, особенно если принять во внимание последние поступления в Музей.

Благодаря новой реставрации, исполняемой Чириковым, многие иконы, казавшиеся до сих пор каким то «темным пятном», теперь совершенно преобразились. Закоптелые и потускневшие от времени они не давали и понятия о тех дивных, райских красках, какими были написаны в свое время. Теперь заблистали они прежней красотой, снова загорелись красками. Удачно очищена редчайшая икона новгородского письма XIV века «Св. Георгий с житиями», «Сошествие в ад», большой образ «Владимирской Божьей Матери» отличного строгановского письма. Желательно, чтобы в связи с этой чисткой была произведена и подробная каталогизация, а также – более осмысленное размещение всех икон «Христианского отдела».

Из последних приобретений Музея следует отметить интересный портрет работы одного из учеников Венецианова и несколько отличных сепий Чернецова – виды Петербургских Островов.

В Эрмитаже сравнительно не много нового. Галерея драгоценностей совсем приведена в порядок и открыта для публики. В картинную галерею поступил из Зимнего Дворца интересный холст малоизвестного английского художника XVIII века-Райта. Эта незначительная сама по себе картина будет все же ценным вкладом в небогатый отдел английской школы.

Музей Академии Художеств начинает с некоторого времени (под воздействием лиц, совершенно непричастных к деятельности Академии) – пробуждаться к более интенсивной жизни: – в первом этаже, в помещениях прежде занимаемых семьями чиновников Академии, устраиваются дополнительные комнаты Музея; кажется, здесь будут находиться и ценные модели зданий. Однако, как во всем, что делает Академия Художеств, так и в этом восстановлении и отыскивании пропадавших на чердаках и в многочисленных кладовых Академии «редкостей» – много ненужного и даже курьезного. Так, с чрезмерной бережностью «водружены» анатомические гипсовые слепки голеней, челюстей, лошадиных хвостов, представляющие исключительно узко-педагогический интерес; теперь эти работы покойного баталиста профессора Виллевальде помещены в специально изготовленном шкафу, на виду у всех учащихся Академии и, конечно, производят только самое неприятное, «пугаютее» впечатление на посетителей Музея.

«Старые Годы» за октябрь посвящены ряду мелких статей, несколько специального характера, но все же очень интересных. Здесь – статья Муратова об итальянских картинах Румянцевского музея, любопытная заметка А. А. Трубникова «Петр Великий и Мемлинг», статьи Dacier «Танцующая Камарго – картина Ланкрэ в Эрмитаже», Г. де-Гроот и барона Н. Врангеля «О голландских картинах на выставке „Старых Годов“» (в 1908 г.) и проч. В скором времени должен выйти новый интересный труд Александра Бенуа: «Путеводитель по Эрмитажу».

Вышел IV-й выпуск издания фирмы Р. Голике и Вильборг: «Галерея графа H. А. Кушелева-Безбородко» с текстом M. M. Далькевича. Как и все издания этой фирмы, печать и репродукции не оставляют желать лучшего. Но как все написанное M. M. Далькевичем, и текст «Кушелевской» галереи представляет довольно наивную компиляцию, составленную по энциклопедическому словарю Брокгауза. А жаль, так как кушелевское собрание заключает не мало прекрасных произведений искусства, которые следовало бы осветить более достойным образом. Помимо воспроизведений в тексте, в IV выпуске изданы отдельными листами картины: А. Декана, Кнауса, Л. Галле, П. Брейгеля-Мужика, Розы Бонер, Ораса Верне, Диаза, Шарля Жака, Тройона, Ш. Фортен, Кутюрье и Ари Шеффера. Некоторые воспроизведения исполнены в красках, другие – гелиогравюрой. Вышел в свет выпуск V «Истории русского искусства» Игоря Грабаря, посвященный архитектуре Москвы и Украйны в XVII веке.

В Высшем Художественном Училище вводятся все новые чтения на отдельные темы. С этого полугодия начато пр. Беляевым чтение лекций – «характер зданий, их смысл, выражение и тип». В Обществе Художников-Архитекторов, открывшего вновь свою деятельность 7-го октября, намечен ряд очень интересных докладов. Предполагается серия рефератов, богато иллюстрированных туманными картинами. Между прочим – рефераты г. Лукомского по мало исследованным вопросам истории искусства: «Assisi и начало готики», «Классические основы ренессанса и Палладио». На «средах» редактора «Ежегодника Императорских Театров» бар. H. B. Дризена 29 сентября были прочитаны 2 доклада А. И. Гидони и Е. М. беспятовым на тему – «Обераммергау», – вызвавшие оживленный обмен мнений. Там же, 13-го октября, прочитан блестящий доклад князем С. М. Волконским – «О некоторых особенностях русской сценической техники».

Как ни странно, но и в деятельности Академии можно иногда отметить отрадные факты. Так, недавно притч Казанского собора обратился в Академию Художеств с просьбой о содействии в постройке колокольни, библиотеки и зала для пастырских бесед – против западного входа в собор, на полукруглой площадке. Произвести эту постройку предполагалось на средства собора и на пожертвования к 100-летнему юбилею освящения собора. В Академии была образована комиссия в составе: Л. Н. Бенуа, Ф. Г. Бернштама, Г. И. Котова, А. H. Померанцева, M. T. Преображенского, В. В. Суслова, В. А. Беклемишева и В. А. Чижова.

К счастью, комиссия совершенно основательно отказала в этой просьбе, признав, что проектируемая постройка изуродует площадь Казанского собора.

Академия Художеств обратилась через Министерство Императорского Двора к обер-прокурору Синода с ходатайством о том, чтобы ведомство православного исповедания представило на заключение Академии все проекты памятников, церквей и монументальных зданий, сооружаемых в России на правительственный или общественный счет. Очевидно, что принципиально такое ходатайство вполне основательно, но можно себе представить, что на практике будут «утверждать» и «отвергать» академические старцы. Бог весть, кто более сведущ в вопросах искусства и стиля: – профессора Академии или священники и дьячки?

В саду музея Александра III имеется прелестный маленький мостик, исполненный по рисунку Росси – строителя Музея. Архитектор Свиньинь, разрушивши флигель Музея для возведения своего «усовершенствованного ампира», намеревается, по-видимому, уничтожить и этот мост. В настоящее время он завален щебнем и камнями и не сегодня-завтра должен рухнуть. Надо надеяться, что Общество архитекторов-художников предупредит уничтожение этого памятника.

Выставкой работ Н. Тархова, открывшейся 21 октября в «Аполлоне», начался в Петербурге выставочный сезон. Впрочем, «первой ласточкой» была осенняя выставка в «Пассаже», примечательная только каким-то скандалом, учиненным В. М. Пуришкевичем по поводу какой то карикатуры. В остальных отношениях выставка ничем не отличается от предыдущих «осенних». Достаточно перечислить имена Константина Маковского, П. Сала, Вещилова, Ризниченко, Оскара Гофмана, С. Федорова, чтобы стало ясно, какого рода «товар» здесь предлагался [1]. Выставка «Товарищества художников», помещающаяся в залах Общества Поощрения Художеств, мало чем отличается от «осенней». Галкины, Кравченки, Штемберы и семья Клеверов соперничают между собой в дурном вкусе и художественной безграмотности. Газеты сообщили также о новой «грандиозной» выставке летних работ молодых художников. Участвовать на ней должны, главным образом, ученики разных художественных школ Петербурга, а также – только-что окончившие эти школы… Можно себе представить, какая это будет выставка…

Но еще печальнее – посрамление русской живописи за границей. Художник Н. И. Верхотуров устроил выставку русского «искусства» в Лондоне – первое выступление «Общины художников». Выставка открылась 10 октября и продолжится два месяца. Какой позор русского искусства – это выступление, можно судить по тому, что главные экспоненты на ней – К. Крыжицкий, Богданов-Бельский, Бергольц и К. Маковский. По-видимому, устроители желают повторить «эффект», произведенный в прошлом году русскими художниками в Мюнхене. Но там уже пригляделись к нашим отечественным «талантам», в Лондоне же это, насколько помнится, первая большая выставка русского искусства…

По этому поводу приходят на мысль разные параллели касательно наших художественных деятелей…

Стоит у нас кому-нибудь энергично и с любовью взяться за какое либо дело, как сейчас же завистниками и хулителями суются «палки в колеса» новым начинаниям. Когда эти хулы исходят от публики, то все же их легче игнорировать, но обыкновенно изощряются в них присяжные «критики», и тогда одного молчания культурного меньшинства – мало, хотя бы, критиком оказался сам Брешко или Кравченко.

Недавно в нашем собрании лжей – «Новом Времени» именно этот последний обрушился на деятельность гр. Д. И. Толстого, как на комиссара выставки 1911 г. в Риме, а за одно – и как на товарища главноуправляющего Русским Музеем. Суть в том, что гр. Д. И. Толстой, распределяя места на Римской выставке, указал заранее количество места, отводимого на этой выставке разным обществам, в том числе и «Весенней». Экспоненты последней обиделись и совсем отказались от какого либо участия. Можно только порадоваться этому и от души пожелать, чтобы то же сделали и другие quasi-художники, включая и тех товарищей Кравченки, о которых он так заботливо печется.

Решение графа Толстого в высшей степени благоразумно, и если можно в чем либо упрекнуть организаторов выставки, то это скорее в снисходительности ко всяким Крыжицким, Киселевым и К°. Довольно уже срамилось русское искусство в Мюнхене и теперь в Лондоне!

Другие нападки Кравченки, касающиеся деятельности гр. Толстого по музею Александра III, еще менее основательны. Кравченко упрекает гр. Толстого в том, что он не слушает «Академии». Но если бы только принимать в Музей все, что предлагает Академия, а с другой стороны – каждый раз, при всякой новой покупке, с ней советоваться, – то музей Александра III скоро бы превратился в академический музей, или – что равносильно – в пошлую лавочку, набитую всяким хламом. Достаточно пройтись по музею Академии, чтобы увидеть как «компетентны» в русском искусстве заправилы Академии. Из прошлого Русского Музея можно также привести не мало примеров не только неосведомленности, но полного невежества академических судей. Так, например, один из шедевров Музея – портрет Екатерины II, кисти Шибанова, был когда то отвергнут Академией, как недостойный висеть рядом с «перлами творчества» разных Мещерских, Киселевых, Грузинских и прочих «мастеров». Заметим при этом, что портрет был оценен продавцом, кажется в 100 руб. или что то в этом роде. Только со вступлением гр. Толстого на должность товарища главноуправляющего, портрет был приобретен, как редкое сокровище, за 3 500 руб., так как новый владелец понял его настоящую цену и не хотел уступить его дешевле.

Таким образом, благодаря невежеству академических заправил, Музей переплатил много денег, а не будь гр. Толстого, прекрасный портрет Шибанова не был бы в числе лучших холстов нашей национальной галереи. Еще забавнее пример с портретом Тропинина, который когда то предлагался за 800 руб. Музею. Это была семейная группа в рост, т. е. картина того типа, какого в Музее среди работ Тропинина нет. Академики – отказали. Но через некоторое время те же академики приобрели за тысячу рублей, у своего товарища В. Маковского, ничтожный маленький портрет того же Тропинина, портрет, не представляющий для Музея никакого интереса и крайняя цена которому 100-200 рублей. Все это – лишь случайные примеры, выхваченные из сотни случаев, доказывающих полную безграмотность в области искусства тех людей, которые призваны оффициально контролировать действия администрации Русского Музея. И если бы не граф Д. И. Толстой, то за последние годы в Музее не только бы не было сделано ничего хорошего, но усердием академических инвалидов он был бы превращен в свалочное место, где – может быть удачно для них, но весьма прискорбно для Музея – нашли бы себе место одни Крачковские и Кравченки.

В ноябре с. г. открывается в Петербурге «Институт истории искусств», организуемый графом В. П. Зубовым (Исаакиевская площадь, 5). Предполагается чтение лекций и докладов научного характера, выписано огромное количество художественных изданий для библиотеки, предположено устроить музей фотографических репродукций и проч. Нельзя не пожелать успеха этому предприятию. «Werksiatt der Kunst» сообщает, что международный союз художников в Риме, решил во время римской выставки 1911 года созвать конгресс художников всего мира. Намечена уже следующая программа: культурные и педагогические проблемы, преподавание искусства, авторское право и проч.

1

Говорить подробно об этой Ауеровской лавочке, на страницах художественного журнала, не приходится; она является печальным, но неизбежным следствием спроса на тот «товар», которым наполняются отдельные кабинеты ресторанов, купеческие квартиры новобрачных и номера бань. Впрочем, зло, распространяемое подобными «выставками», имеет и самостоятельное начало. Напр., многочисленные открытые письма со скульптур-карикатур г. Жукова, несомненно, растлевающе действуют на вкусы толпы.