Передвадцать

– Зам, чё ты выёживаешься, это просто чьё-то мясо и тесто в неподобающем виде, – цыкнул Стасян, вновь забыв про угрозы капитана. Ой, да не такая и большая премия у него была, чтобы бояться её потерять. – Кэп, ты кулинар от бога, как говорится, всё по-красоте ваще, мне норм.

Лэн и все остальные молча жевали, эмоции на их лице не отражали ни восторга, ни отвращения. Впереди у них была неделя русской кухни, они смирились.

7.

Дверь незнакомой квартиры открылась после пятого звонка: перед ребятами предстал тот самый курносый бритый парень с фотографии – слава богам, без опасной пробирки. Он сначала недоуменно уставился на пятёрку неизвестных людей, но просиял, когда заметил Тэру и воскликнул:

– Ты всё-таки пришла! Это твои друзья? Здарова, привет, я Мишаня, проходите давайте.

Он суетливо зашел внутрь, руками зазывая всех последовать его примеру. Протянул руку Лэну, произнося: «Дэн, привет».

«Какой Дэн?» – задумался было Шмин, а потом вдруг осознал, что они с кэпом решили быть русскими, забыв выбрать соответствующие имена. Черт! Какое имя ему назвать? Что есть похожего на Шмин, чтобы не запутаться? Когда Мишаня протянул ему руку для знакомства, он лишь негромко выговорил:

– Амин.

– Амин? Это сокращённо от Вениамин? – с интересом посмотрел на него химик, тряся руку как-то слишком неуверенно.

– Какой Вениамин? Это кто такой?

– Имя, говорю, у тебя странное.

Да ёлки, а какое будет не странным? Надо было Шмином остаться? Иностранцем прикинуться? Пресвятой Плутоний, да что делать-то?

– Обычное, – повел плечом Шмин. – Просто Амин, не вдавайся в подробности.

– Аминь он, а не Веня, – заржал поблизости Механик (вот зараза!) и тоже протянул Мишане руку. – А я Стасян, здарова.

– Добрый день, меня зовут Ира, приятно с вами наконец-то познакомиться, – также протянула руку девушка.

– В смысле наконец-то? – опешил студент.

– Я говорить ей о тебе, – пришла на помощь Тэра и широко улыбнулась.

Мишаня только протянул неуверенное «ааа» и позвал всех в комнату, где в углу за столом с компьютером сидел какой-то парень.

– Это мой друган Игорёк, – сказал Мишаня, и худющий Игорёк из кресла лишь махнул рукой, поздоровавшись, а потом переключил всё внимание обратно на экран – там развернулась битва в какой-то игрушке. Ему было не до гостей.

Честно говоря, в квартире ничего не напоминало о вечеринке. Из колонок едва слышно звучала какая-то музыка, на маленьком столике между креслами стояли бутылка водки, сок, чипсы, сухарики и что-то непонятное. Игорёк и вовсе не подавал признаков, что находится в реальном мире – иногда лишь поправлял очки с толстенными стёклами и непрестанно лупил пальцами по клавишам.

– Это точно вписка? – совершенно бестактно спросил Стасян, подняв бровь и уставившись на Мишаню.

– Эмм, ну да, – неуверенно ответил тот. – У Игорька маман свалила куда-то, вот мы и решили затусить тут немного… ещё пацаны должны, вроде, подтянуться…

Он даже посмотрел на наручные часы, якобы сверяясь со временем и вспоминая расписание, по которому его занятые друзья должны прибыть.

И сразу стало понятно, что никто больше не придёт – потому что просто некому; а эти парни планировали напиться вдвоём до беспамятства и всё. Но по счастливому стечению обстоятельств Мишаня встретил Тэру и решил пригласить её на посиделки, которые никакого веселья вообще-то не подразумевали.

– Ну и зашибись, – ответил Стасян, приняв очень дружелюбный вид. Он смекнул, что Мишане нужны друзья, и решил, что они обязательно станут ими для него. – Мы тут как раз закупились по полной программе. Пивка для рывка и всякое такое?

Он достал из принесённых с собой пакетов упаковки с банками пива, бутылки вина, виски и какого-то ликёра.

– Братан, – обратился Станаквер к химику. – Тебе просто сказочно повезло встретить Тэру, которая дружит с нами. Тем более – со Ш… с Амином, – он указал на зама. – Этот пацан знает толк в ликёрах. И не только. Скажи?

– Да-да, я ликёровый наркоман, Стасян, ты так любишь об этом всем рассказывать, – ответил Шмин. – Давайте уже откроем тот, что мы выбрали в магазине, мне оооочень не терпится.

Он будто бы нервничал из-за чего-то. Из-за имени? Или желания напиться?

– Амин, без обид, но то, что ты купил, это не какой-то сладенький ликёр, а бальзам на травах, который можно в чай добавлять и пить для здоровья,– заявил Мишаня, разливая этот самый неликёр на всех. – Но надеюсь, вам понравится. Кстати, у нас еще пицца есть, только её надо поджарить.

Шмин закатил глаза и опрокинул рюмку, не чокаясь. И тут же потерял способность дышать, потому что крепость целебного бальзама обожгла горло и выбила из него дух. Он с трудом пришёл в себя, не подпуская никого, кто ринулся на помощь.

– Всё в порядке, я жив, – прокашлялся он, выставив вперёд правую руку. – Отличная вещь. Ваша очередь гореть, друзья.

Ребята с недоверием глянули на свои рюмки, но решили всё-таки выпить. Девушки лишь чуть-чуть пригубили адовую жидкость, поморщились и синхронно отставили стаканчики. Лэн со Стасяном, глядя, как Мишаня спокойно выпил бальзам, не моргнув и глазом, тоже выпили полностью, изо всех сил мужественно стараясь не выглядеть, как несчастный Шмин.

– Ух, ё, какая гадость, – Стасян пытался съесть всё, что было под рукой, чтобы перебить этот ужасный вкус горькой лавы во рту.

Шмин молча выпил еще одну рюмку и угрюмо затих.

Вся вечеринка свелась к тому, что присутствующие просто пили и почти не разговаривали. Мишаня притащил с кухни два куска теста с размазанным по ним кетчупом и чем-то еще, напоминающим колбасу с сыром; пробовать это никто не решился. Он подливал девчонкам вина, скромно пытаясь ухаживать за гостьями, а сам только успевал опрокидывать рюмки с водкой, чтобы быть смелее.

– Тэра, – обратился он наконец к девушке. – Ты же из Канады? А скажи что-нибудь по-канадски! – и заржал так неуклюже, что всем стало неловко. – Ладно, прости-прости, это было глупо, сорри! У вас же так говорится? Я слышал, что канадцы – самые вежливые люди в мире и постоянно извиняются!

– Я не знаю, что сказать, – смущённо и тихо произнесла Тэра. – Ты скажи о себе и твоём городе.

– Эм… – Мишаня замялся. – Я в универе учусь, третий курс химфака. Мечтаю изобрести вакцину от всех болезней и спасти человечество!

На этой фразе Шмин снова подавился несчастным неликёром, да так сильно, что Стасяну пришлось хлопать его по спине и отпаивать водой.

– Амин, ты так сильно не налегай на бальзам, тебе плохо будет, отвечаю, – обеспокоено сказал химик. – Коварная штука.

– Водка лучше? – уточнил зам. – Механик, наливай нам водку тогда, давай, выпьем, как друзья!

– А почему он тебя Механиком кличет? – тут же спросил Мишаня у Станаквера. – Ты в технике шаришь?

– Есть немного, ага, – протянул тот, наполняя им с Амином и Дэном рюмки.

– Ништяк! – воскликнул студент. – У моего бати «Москвич» стоит старый в гараже, глянешь? Если отремонтируешь, погоняем по городу или даже в лес съездим!

– Зачем в лес? – опешил Шмин.

– Ну там красиво сейчас, – пожал плечами Мишаня. – Ну или хотя бы по трассе прокатимся! Кайф же!

Стасян с сомнением посмотрел на него, но кивнул: «Гляну, прокатимся». Студент засиял и даже произнёс тост «за покатушки», что бы это ни значило.

За всё время, что они пили и пытались найти темы для разговора, Игорёк только однажды отвлёкся от компьютера, чтобы подойти к столу и налить себе алкоголь, а потом тут же вернулся в игру. Его присутствие даже как будто бы и не ощущалось.

8.

Мишаня подсел к Шмину, когда тот уже перешёл на пиво и грустно пялился в одну точку.

– Слышь, а Ира со Стасяном, да, встречается? – задал он вопрос очень тихим заговорщицким голосом. – А Дэн с Тэрой, да?

– С чего ты решил? – удивился зам. – Разве они выглядят, как парочки?

– А разве не понятно, что из пятерых человек в компании – две парочки и один неприкаянный?

– Да почему все думают, что неприкаянный – это обязательно я! – возмутился Шмин. – Тётка эта с квартирой так решила, а теперь и ты тут.

– Я не прав? Сорян, не хотел обидеть. С кем из них ты встречаешься? – спросил студент.

– Ни с кем, – ответил тот. – Никто из нас ни с кем не встречается. Мы тут всего лишь по де… дружим мы, короче. Так уж получилось, что судьба свела нас вместе и деваться некуда.

– Звучит так безрадостно, будто ты страдаешь от этого всего, – вздохнул Мишаня, но Шмин ему ничего не ответил. – Я тебя так понимаю! Потому что тоже страдаю…

– А ты-то от чего? От химии в универе?

– От химии безответных чувств! – огрызнулся студент. – Говорю же, прекрасно понимаю тебя…

– Вообще-то у меня есть жена, – отрезал Шмин. – Просто она очень далеко от меня сейчас. И даже не спрашивай, почему, – он сделал несколько глотков и откинул голову, закрыв глаза. – Не бери в голову, расскажи лучше, кто тебе проблемы доставляет.

– Ой, ничего особенного, – как-то несмело ответил химик. – Просто есть тут… Светка… В одну школу ходили, сейчас она в моем универе на филфаке учится. Мы с ней всю жизнь жили в соседних домах, а теперь – в соседних общагах, но она держит меня во френдзоне уже столько лет!

– И чем ты ей не угодил?

– Сказала один раз, что я несерьёзный и отношения – не для меня… – Мишаня очень грустно вздохнул. – Она вся такая, понимаешь, воздушная, – он изобразил что-то руками в воздухе. – Такая утончённая, поэзию любит, балет… А я такой простой пацан для неё, что хоть удавись.

– И поэтому ты мечтаешь спасти человечество, чтобы впечатлить её? – хмыкнул Шмин и осёкся: не надо ему подсказывать!

– Ну типа того…

– Капец ты путь выбрал! Самый длинный и самый сложный! – цокнул зам. – Можно же что-то попроще придумать.

– Ну ок, расскажи, что? Вот ты свою жену как завоевал?

– Никак я ее не завоёвывал, – рассмеялся Шмин. – Мы были предназначены друг другу судьбой, нет ни одного варианта, чтобы мы не были вместе.

– Как-то слащаво звучит, – усомнился Мишаня.

– Думай, что хочешь, но я в этой слащавой правде счастливее, чем ты в своей ситуации… – Шмин задумался. – Слушай, мы в городе будем неделю почти, давай чего-нибудь замутим и покорим твою Светку! Придумаем что-то такое, что она сможет зачесть в твою пользу.

– Давай! – удивлённо протянул студент. – А что?

– Стасян, Дэн, – окликнул зам своих коллег. – Ира с Тэрой, вы тоже нужны, подгребайте поближе, нам надо составить план по завоеванию мира! Э, то есть, сердца!

– Неужели у Мишани на примете есть та, что сделает его счастливым! – воскликнула слишком восторженно Гира. – Какая невероятно радостная весть!

– Почему радостная? – недоумённо посмотрел на неё химик.

«Гира, хорош палиться!» – одними губами прошептал Станаквер, грозно зыркнув на неё из-за спины Мишани. А ему ответил:

– Ну а чё, эта новость печальная? Любовь – это зашибись, ща устроим тебе всё по-красоте, будешь самым счастливым на свете.

– А почему вы вообще решили, что надо обязательно что-то устраивать? – осёкся студент.

– Потому что именно так должны поступать друзья! – ещё более торжественно заявила Гира. Да чтоб тебя. – Я чувствую, что мы не просто так приехали именно в данный город Чен и познакомились с Мишаней! Мы не просто так встретим здесь замечательный праздник Новый год! Мы воплотим мечту в жизнь! Сделаем сказку былью!

– Ёпт… Тэра, а сколько Ира выпила?– шёпотом обратился к девушке Лэн.

– Оу, не знаю… Это бутылка три, – она указала на полупустую тару с вином. – Actually, мы редко пьём, на Момевра не популярен алкоголь.

– Вот это настрой! Мишаня, ты видишь? – громко заявил Стасян, перебивая Гиру, спасая её и всю команду от краха. – Мы тебе подсобим! Расскажи нам лучше про Светлану.

Студент повторил им свою грустную историю, как Света, любящая балет и поэзию, изучающая несколько языков, увлекающаяся культурой Азии, предпочитающая вечера с книгами вместо пьянок, френдзонит его, потому что считает несерьезным.

– Может, тебе в балет податься? – предложил первое, что пришло в голову, Шмин.

– Не буду я в колготках по сцене скакать! – возмутился Мишаня.

– А без колготок будешь? – не унимался длинноволосый.

– Вообще не буду! Сцена – это не моё.

– Расскажи нам, что – твоё? – спросил Лэн.

– Эм… ну не знаю… тусоваться люблю, в игрушки пострелять, на футбол сходить.

– Ну есть что-то, что не касается пьянок? Что может подтвердить, что ты взрослый и серьёзный парень? – наступал кэп. – Может, тебе на работу устроиться? Или наукой заняться на факультете, есть такая возможность?

– Ну скукота же, – ответил студент.

– Да у тебя даже имя несерьёзное! Мишаня! – выпалил Лэн. – Как тебя по паспорту зовут?

– Михаил Иванович…

– Вот! Как члена политбюро! То, что нужно, очень серьёзно! – заржал Шмин. – Давай с этого начнём, с уважением к тебе будем все обращаться.

– Да ну вас, – Мишаня почти обиделся. – Сам вообще Аминь! А моё имя чем не угодило…

– Пацаны, вы гоните, – засмеялся Стасян, вытянув между парнями руки в примирительном жесте. – Михал Иваныч, ну камон, ты даже Свету исключительно Светкой зовёшь, а ей, может, не по кайфу? Можно же начать с имён!

– Ну ладно-ладно, – тихо сказал студент. – Будто это прокатит…

– Я думаю, что хорошим жестом внимания и интереса с твоей стороны станет приглашение Светланы в кино, например, или на премьеру балетной постановки, или в театр, – предложила Ира. – В вашем городе есть заведения культуры?

– В кино можно сгонять, конечно, – неуверенно ответил Мишаня. – Только Светка… то есть Света… она не согласится.

– А давайте с ней познакомимся мы? – заявил зам. – Она в городе сейчас, да? Пусть Тэра её покорит! С тобой же сработало… ну я имею ввиду, знакомство случайное…

– А почему бы и нет! Пусть Света станет частью компании, и уж мы-то ей расскажем, какой ты классный! – поддержал кэп.

– Только ты реально должен быть классным, – подтвердил Станаквер. – А то нам стрёмно потом за тебя будет, – он заржал.

– I think, Мишаня – хороший мальчик, – вставила свои пять копеек Тэра.

– Да-да, и давайте за это выпьем! – воодушевился Шмин. – И за то, чтобы всё у нас получилось!

Когда они наполнили стаканы и рюмки и выпили алкоголь, Мишаня слегка наклонился к заму и очень тихо спросил:

– Слушай, а Тэра точно из Канады?

– А что не так? – слегка напрягся Шмин.

– Ну она просто английские слова пихает в разговор так, будто выучила несколько по словарю и теперь ей надо обязательно их сказать. У меня так одноклассница делала, чтобы все знали, что она ездила в языковую школу в Англию.

Длинноволосый захохотал от души:

– Но при этом речь Иры тебя не смущает вообще ни разу?

– Эм, ну она тоже странно говорит, как ведущие в загсе… или как чиновники… да все вы как-то странно разговариваете, – студент посмотрел на зама с недоверием. – Казань – другая планета, что ли…

«Как же ты прав, Мишаня, про другие планеты! Знал бы ты», – подумал Шмин, но в ответ только рассмеялся.

9.

Станаквер открыл глаза и не сразу понял, где вообще находится. Голова была запрокинута в каком-то неестественном положении, и шея ныла так, что повернуть её было страшно. Брюнет сделал это с трудом, не сломав, к счастью, ни одного позвонка, потом медленно вытащил правую руку из-под спины, попытался аккуратно разогнуть колени, вытянуть ноги вверх – и благополучно свалился с кресла на холодный пол. Да твою! Это ж надо было умудриться!

Только глядя снизу вверх на кресло, Механик понял, что спал ногами на подушке, упершись ими в спинку кресла,… Как он так уместился? Как вообще до этого додумался? Зачем?

Он поднял голову и обнаружил, что на одном диване храпят Шмин и Лэн: они улеглись «валетом» и во сне обнимали ноги друг друга; а на соседнем диване – свернулись в клубочки девчонки. В комнате стоял непередаваемый аромат вчерашнего алкоголя.

Станавкер решил встать и открыть форточку, потому что дышать было просто нечем, но только предприняв первую попытку, проклял всё на свете – похмелье приложило тяжеленной битой по голове, и Механик невольно прижал ладони к черепу, пытаясь удержать его на месте и надеясь, что это ослабит хватку боли.

Спасти его не могло ничего.

Он всё-таки встал, еле доковылял до форточки и кое-как открыл её – в квартиру немедленно проникли холод и свежесть декабрьского утра. А точно ли утро? Механик глянул на настенные часы – стрелки показывали без пяти десять. Ну класс, правда, зачем отсыпаться, если лёг спать только часов в пять утра, да?

Зло шипя и проклиная всё на свете, он поплёлся на кухню добыть воды. Чип подсказывал, что от похмелья нужны таблетки и огуречный рассол – и Стасян понятия не имел, где это взять. У него никогда не было такого плохого состояния, как после русского алкоголя. На Центравере знали толк в пирах, но даже после беспробудного недельного пьянства там он никогда так не страдал. Как же захотелось утопиться в Ледовом океане родной планеты и не всплыть никогда…

Он проверил кухонные шкафы и нашёл аптечку, а в ней – слава всем высшим силам, в которые Станаквер упорно не хотел верить! – обезболивающее. Особо не церемонясь, он запихнул в рот сразу две таблетки и выпил литра полтора воды. Из комнаты донеслось недовольное шминовское:

– Ёпт, ваше высочество! Ты решил нас тут заморозить?!

– Аминь, за окном всё ещё не ниже -20, чего ты ругаешься? – ехидно спросил Механик, заходя в комнату с бутылкой воды и упаковкой таблеток.

– Если вы скажите ещё хоть слово, я вас уволю, – еле слышно произнёс из-под подушки Лэн.

Приложив к губам палец, Стасян ухмыльнулся и показал заму имеющееся у него добро: мол, будешь? Шмин только протянул руки и, закинув таблетку, жадно припал к бутылке. Услышав громкие глотки, кэп всё-таки показал голову из-под подушки.

– Стасян, прости, ради бога! Ради всех богов! Я люблю тебя до Луны и обратно, только поделись и со мной волшебной пилюлей, – затараторил он.

– А до Луны от Земли или от Плутона? – уточнил зачем-то Механик, хрюкнув и передав ему спасительные средства.

– Конечно, от Плутона. До Луны и обратно, – сказал Лэн и повторил ритуал с жадным питьём за Шмином.

С соседнего дивана послышалась неуверенная возня, и Станаквер ещё раз сходил на кухню, чтобы принести проснувшимся девочкам воды с таблетками. Они выглядели очень смущённо и было заметно, насколько им плохо.

– Девчонки, не стесняйтесь, все мы тут помираем после вчерашнего, – ухмыльнулся он и передал набор по спасению болящих душ.

– Как и когда мы вернулись сюда? – подал тихий голос Лэн. – Я помню лишь, как мы собирались пойти кататься на ледяных горках…

– Вот после горок и вернулись, – ответил Шмин.

– То есть мы до них дошли и даже покатались? – неуверенно уточнил кэп.

– Я тебе больше скажу, ты где-то там нашёл дверцу от холодильника, и катался на ней, крича «Малышка», прости, кажется, у меня новый космолёт»!!

– Я тебе не верю, – резко прервал его капитан.

– Ты это зря, конечно, – хохотнул Станаквер. – Думаешь, найти дверцу от холодильника среди города невозможно?

– Кажется, Мишаня снимал твои покатушки на телефон, значит, у нас есть доказательства, – продолжил зам. – Это такое палево, кэп, просто жесть!

– Ё… – протянул Лэн под общий хохот, прячась под одеяло.

– Эта дверца тебя действительно едва не отправила в космос, потому что ты на ней вылетел прямо на дорогу под колёса снегоуборочной машины.

– Нет, Шмин, перестань…

– Правда-правда, я так перепугался, что это было как в замедленной съёмке: вот ты летишь перед грузовиком, он будто замедляется, а ты орёшь громко-громко так «ааааааа!!!!», но успеваешь проскочить перед его носом. Тебя остановила только стена магазина. Грохот было слышно в соседней галактике! Если бы ты влетел так в стекло, а не в бетон, тебя бы под осколками и живым не нашли.

– Я припоминаю, что это было больно.

– Только ты потом ржал как дикий, ага. Пришлось бежать, Мишаня говорил, что нас за это могут посадить куда-то…

– Надеюсь, я никого не поранил…

– Мы с тобой вместе с Тэрой прокатились на этом неизвестном науке транспортном средстве, – тихо сказала Гира.– Всё было в рамках разумного и весело, когда нас было трое, и, видимо, тяжесть груза замедляла твой новый космолёт. Но когда ты решил обуздать его один, никто не сумел тебя оставить и вразумить, и случилось то, что случилось.

– Ё… – повторил кэп, не показываясь из-под одеяла.

– Да ладно, начальник, чтобы тебе не было так стрёмно, просто знай, что до этого конфуза Шмин спёр очки у Игорька, – заржал Станаквер. – Напялил их и начал танцевать. Кажется, он в них ничего не видел, а потому раза три впечатался в стену и в итоге их сломал.

– Шмин! – возмутилось одеяло.

– Лэн! – ответил ему зам. – Стыдно, капец. Я обещал купить новые очки, но Игорёк уже вырубился и не слышал. Он вполне может решить, что сам их сломал…

– Аминь, не будь засранцем, купи задроту новые окуляры, – продолжал хохотать Стасян.

– Ваше величество, прояви уважение, не коверкай имя! Я сам не рад, что не придумал ничего лучше, – длинноволосый посмотрел в глаза коллеги. – Но тебе пофиг, да? Тебя уже не остановить… Ладно, веселись пока беззаботно…

– Я тебя ща спас от похмелья, так что это плата за доброту!

– Нифига ты не спас, башка раскалывается…

– Я никогда больше не буду пить, – отчеканила каждое слово Тэра.

– Ой, милая, – цокнул Шмин. – Считай, что мы отметили Сочельник, как ты и хотела! Мэрри кристмас, или как там?! И вообще, не надо зарекаться. Нам ещё Новый год с Мишаней отмечать.

– Точняк! Он же пригласил нас вместе с его родаками встретить. Лэн! – закричал Стасян. – Вот какого хера ты согласился?

– Я не помню, – синеволосый все-таки высунулся из-под одеяла. – Но это нам на руку, потому что мы сможем прочитать его мысли в тот момент, когда он будет загадывать желание.

– У нас будет такая возможность? – опешил Механик.

– А я разве не говорил? – с сомнением спросил кэп. – А как, по-твоему, мы ещё узнаем, что он загадал, если у людей поверье – не рассказывать о желании, иначе оно не сбудется?

– Да ладно-ладно, всё круто, закорефанимся со всей семьей, потом на праздники будем к ним прилетать, чё.

– Когда ты в следующий раз сюда вернёшься, то боюсь, что в лучшем случае встретишь внуков Мишани, – сказала Гира. – Не стоит забывать о разном времяисчислении.

– Ну и ладно, надеюсь, что это будут также внуки Светы, – ответил Стасян. – Иначе зачем мы вообще всё это делаем.

– А может, напоить химика перед новогодней ночью, и он тогда будет страдать от головной боли, изменит желание, и загадает, чтобы после тусовок никогда не было похмелья, а? – предложил Шмин очень страдальческим голосом. – Вдруг Космический Порядок сможет это воплотить?

– Ничего не получится, – устало возразил Лэн. – Всё пойдёт по второму кругу, потому что нашему дружочку дадут шанс изобрести средство от похмелья, а он опять ничего не сделает! Лучше уж давайте его со Светой сведём!

– Oh, by the way! Мишаня сказать, что она живёт в этом же доме, где и мы, – воскликнула Тэра. – Он хотел идти к ней…

– Точно! – так же громко отреагировал зам. – Нам пришлось его сдерживать! А сам герой-любовник живёт вот в этой панельке, – он указал на дом, который был виден из окна. – Вот это нам подфартило с квартирой! Гира, ты такая умница, что её выбрала!

В дверь неожиданно постучали. Ребята переглянулись и отправили Стасяна узнать, кого там принесло. Тот вернулся в комнату с – кто бы мог подумать – Мишаней.

– Михал Иваныч! – воскликнул зам. – Ты что тут делаешь?

– Минералки вот вам принёс, – простодушно ответил тот. – Себе купил и вам захватил. Намешали мы вчера всего, конечно…

– Я ненавижу ваш бальзам, – удручённо проговорил Шмин.

– А я предупреждал, что это коварный напиток! – Мишаня ткнул пальцем в длинноволосого и переключился на капитана. – Дэн! Ты как, живой? Помнишь, как вчера в стену впечатался?

– Нет, – вздохнул кэп. – Но мне уже рассказали…

– Это что! Я тебе и показать могу! – он достал телефон и включил видео, на котором был запечатлен хаос, крики, беготня, рёв машины и нецензурные комментарии.

– Я больше никогда не буду пить, – повторил Лэн слова Тэры и закрыл лицо руками от стыда. Он действительно орал «Малышка», прости, но у меня новый космолёт!»

– Ой, да ладно тебе, – успокоил его химик. – Подумаешь, в космос решил улететь. У меня так братан однажды после пьянки в Сыктывкар улетел, его еле нашли и вернули обратно, сессию завалил… Теперь ваще в армии…

– Сочувствую чуваку, – подключился Стасян. – Но я реально не понимаю, как вы выживаете после вот этой вот алкашки…

– Вы такие неженки… Ну ладно, приходите сегодня вечером ко мне, опохмелимся.

– Что? Зачем?– опешили все разом.