Дурь

Ой, а вот и очки! А вот и куртка! Они валяются на задних сиденьях. Настя их не потеряла, можно расслабиться и надеть очки.

Москва уже давно активно работает. Все следы ночной жизни буквально испарились в воздухе. Вокруг полно суетливо перемещающихся людей в строгих костюмах с портфелями или дипломатами. Дорога забита машинами разной ценовой категории и класса, троллейбусами и малотоннажными грузовиками, которым разрешено днем въезжать в центр. Город будто сменил свою личность, абсолютно непохожую на ту, что была этой ночью.

В офис ОКОН Настя приезжает к 11 часам. Это обычное время приезда после тяжелых пьянок, так что прошлый приезд в 9 утра был исключением из правил, а не само правило. Михаил сидит за столом и улыбчиво поглядывает на свою начальницу, как она снимает черное пальто и садится за свой стол. Ногу закинуть на стол она не забывает, это уже привычка. Главное, не сделать также по привычке на совещании с директорами ФСБ. Директоров в этом здании много, а Нечепуренко является генеральным директором и самым главным в ФСБ. Он хоть и друг ее дяди, но даже он вряд ли оценит такой жест.

– Как прошел вчерашний день? – Заботливо  и с улыбкой спрашивает Михаил. – Сделать тебе кофе?

– Не откажусь. – Хмуро отвечает начальница.

Она лежит на опущенной спинке кресла так, будто не может справиться с собственным весом, а многотонная голова отказывается подниматься. Ворочая тяжелую голову, она замечает на столе папку с делом от 14 сентября, которая до этого момента почему-то в глаза не попадалась. Очевидно, до этого момента Насте совершенно не интересно было что-либо еще, кроме как опустить свое «сверхтяжелое» тело в удобное кресло.

– Многих подозреваемых удалось поймать? – Ленивым голосом спрашивает она, рассматривая папку такими же ленивыми глазами.

– Ни одного. – Расстроенно отвечает Михаил. – Точнее, одного почти удалось взять, но он начал отстреливаться.

– А ты ему сказал, что он свидетель? – Спрашивает Настя.

– Да, я ему кричал, а ему все равно. – Говорит Михаил и ставит кофе начальнице на стол. – Держи кофе, он тебя взбодрит.

– Странные свидетели пошли. – Говорит Настя все еще ленивым голосом, после чего делает глоток кофе. – Отстреливаются. Впрочем, этого я ожидала.

– Ожидала? – Удивляется Михаил, на что Настя только растягивает улыбку.

– Подобное в наркобизнесе часто происходит, поэтому тут нечему удивляться. – Отвечает она, а сама в своей голове прокручивает, что слава богам, они все мертвы. Она уже наблефовала Чеснокову об их смертях, а если бы кто-то из них выжил, то пришлось бы придумывать отмазки. А как придумаешь отмазки, когда ты себя выставляешь умнее, чем твой собеседник? Выглядеть идиотом совсем не хочется, и ради этого можно даже порадоваться, что все остальные мертвы. Ведь, Настя оказалась права, потому что она умна, а не напыщенная идиотка!

Михаил невольно становится свидетелем странного выражения лица у своей начальницы, будто она счастлива, что все остальные подозреваемые мертвы. Это тем более странно, потому что они нужны были для получения информации о заказчиках. А как теперь быть? Одного свидетеля мало, улик против Срытникова нет, а начальница дьявольски улыбается и пялится куда-то в потолок! Совсем крыша поехала от этих пьянок!

– Что? – Спрашивает она у Михаила, удивленно раздвинув брови. Она, наконец, отвлеклась от потолка и замечает, что ее напарник так странно на нее смотрит.

– На сегодня у нас есть задачи? – Спрашивает Михаил, ни на что не намекая.

– У тебя сегодня Чесноков. – Уныло отвечает начальница. – Ты должен его развести на все, что у него есть. Он уже готов сотрудничать, так что после беседы заполни всякие бумажки на то, чтобы стать его защитой.

– Значит, мы его выпускаем? – Спрашивает Михаил. – Ты уже с ним общалась?

– Да, и он на все готов. – Отвечает Настя. Она сейчас похожа на тех, кто не стесняется просить награды за свои заслуги. Будто требует, чтобы ее хвалили. – Я его быстро расколола. Также быстро, как и всегда и всех остальных. Так что забирай его к себе домой и делай с ним, что хочешь. Главное, чтобы он оставался жив.

– В смысле «к себе домой»? – Недоуменно спрашивает напарник.

– Что непонятного я сказала? – Также недоуменно спрашивает начальница.

– Нет, ничего, это просто неожиданно. – Отвечает Михаил, пытаясь сгладить обстановку.

– У тебя же большая квартира и даже дом отдельный есть. – Говорит начальница. – Запихни его куда-нибудь, можешь даже в погреб засунуть. – Внезапно ее отвлекает зазвонивший смартфон из кармана своих джинс. Это какое-то сообщение. Она его бегло читает с растянутой улыбкой, а потом продолжает говорить в сторону Михаила. – Главное, чтобы он жив остался и показывал потом пальцами туда, куда нужно нам.

– Я понял, сделаю. – Отвечает Михаил. – А ты чем займешься?

Михаил не уверен, что она расслышала вопрос, потому что она уже погрузилась в переписки со своим собеседником. Судя по ее довольному выражению лица, с этим собеседником ей явно интереснее, чем с Михаилом, что, честно говоря, расстраивает. В душе хочется самому стать для нее таким собеседником, но почему-то все никак не получается. Что Михаил делает не так? Что делает ТАК ее собеседник, отчего Настя все время улыбается? Она замечает, что Михаил чего-то ждет, но чего, понять не может. Она точно не расслышала вопроса.

– Ты можешь идти. – Говорит она и снова погружается в свой смартфон.

– Если что, я буду на связи. – Говорит Михаил.

– Ага. – Отвечает Настя, не отвлекаясь от телефона. Напарник сомневается, что она расслышала и это. Скорее, она расслышала «бла-бла-бла», или что-то еще подобное, ей не интересное, на что можно просто ответить «ага».

Михаил медленно надевает куртку и также медленно выходит из кабинета. Он делает все это медленно не потому, что черепаха, а потому, что еще до последнего момента надеется, что Настя посмотрит на него и что-нибудь скажет или спросит. Или попросит. Но с ее стороны нет никакой реакции. Кроме своего собеседника на телефоне она больше ничего не видит и не слышит.

– Да, и вот еще что. – Послышался голос Насти за спиной. Какая отрада его слышать! Главное, не выдать ей свою сияющую рожу! – Сегодня ночью у нас рейд, так что будь готов и жди моего звонка. – Говорит Настя с улыбкой.

– Хорошо. – Улыбаясь, отвечает Михаил и выходит из кабинета. Это не совсем то, что он хотел, но там он снова может защищать свою начальницу, а значит, снова будет рядом с ней.

Теперь он ушел, а мы можем посмотреть на переписку начальницы.

«Ты думаешь, он все еще жив?» – принято от Кристины.

«Скорее всего, да» – отправлено Кристине.

«Тогда я ему сочувствую» – принято от Кристины.

«У меня есть предложение навестить его» — отправлено Кристине.

«Погонять студентов? Я за!» – принято от Кристины.

«Давай, тогда встречаемся у его института» – отправлено Кристине.

«Лечу на всех парах, моя зайка!!!» – принято от Кристины.

Довольная хорошим настроением, Настя хватает свою куртку и выходит из кабинета, оставив огромные залы со столами и креслами вновь пустыми, тихими и одинокими. С тех пор, как отдел был вновь переформирован и встал под управление Анастасии Чико, эти помещения больше не видели бурлящей жизни муравейника из огромного количества сотрудников. Кроме Насти и Михаила сюда приходит еще уборщица, которая следит за тем, чтобы пустующие помещения не стали похожи на заброшенные из фильмов про апокалипсис.

Чесноков продолжает сидеть в изоляторе временного содержания. Тут сидит много странных людей, по большей части кавказских национальностей. Они все как один на ломаном русском языке твердят, что их незаконно ловят и обвиняют в терроризме. Это все кавказцы говорят человеку, который прошел чеченскую войну и наслушался подобного навалом. Сейчас кавказец тебе ездит по ушам, что его взяли только потому, что он кавказец и имеет большую черную бороду, а завтра он станет стрелять по твоим союзникам из автомата с криками «Аллах акбар». Чеснокову иногда приходила мысль, что, наверно, в их автоматы встраивали магнитофоны, кричащие без остановки на всю улицу эти лозунги вместо самих террористов. Так постоянно кричать горло надорвать можно. Но человеку, не сведущему в исламе, сложно понять то, сколько вложено в это сил. Если уж говорить о вере во Всевышнего, создавшего все вокруг, то мусульмане, возможно, последние, кто всю душу вкладывает во фразу «слава Богу». Многие другие тоже ее произносят часто, но вкладывают ли они свою душу в это?

Так уж вышло, что на арабском фраза «слава Богу» так и произносится «Аллах акбар». Исламские террористы прикрываются этой фразой в надежде, что Аллах им простит грехи за убийства и грабежи. И велика вероятность, что сидящий напротив Чеснокова кавказский парень тоже считает, что Аллах его простит за попытку подрыва подразделения ФСБ, которую он планировал в Дагестане, и которую ему сделать не удалось, потому что федералы баклуши не бьют и балду не гоняют. А теперь куда денется вера этого парня, если он узнает, что Аллах сам навел федералов на него? Правильно, в пол. Теперь он так и сидит, постоянно смотря в пол и молясь Аллаху за все ошибки, которые совершил.

Весь мысленный мусор из головы Андрея улетучивается, когда к камере подходит Михаил. Он уже видит Чеснокова, который, в свою очередь, рад, что теперь не он один тут русский. Вместе с Михаилом к камере подходит и огромный охранник, может, меньше по размерам, чем Михаил, но тоже выглядит опасно. Громко звеня ключами, охранник открывает камеру и вытаскивает Андрея наружу. Остальные сидят молча и не предпринимают попыток бежать. Они уже знают, чем это все может закончиться.

И вот Михаил с Андреем сидят в комнате допросов. Сидят и молча друг на друга смотрят.  По большей части из-за того, что никто из них не знает, с чего начать разговор. Столько лет уже прошло, столько битв пережито в прошлом. А теперь тут. Без автоматов, без военной формы и не в полевых условиях.

– Ты еще куришь? – Спрашивает Михаил.

Ну что же. Хоть с чего-то начали общаться. Как говорится, начинать надо издалека.

– Завязал. – Отвечает Андрей.

– Какого черта ты пошел против закона?! – Спрашивает Михаил, показав в своем голосе гнев и нежелание мириться с тем, что Чесноков стал преступником.

– Я уже объяснил твоей начальнице! – Повышенным тоном отвечает Андрей. – Этот депутат воспользовался тем, что я участвовал в военных действиях, и тем, что я сидел без денег!

– Как он тебя нашел? – Гневно спрашивает Михаил.

– Понятия не имею! – Разводит руками Андрей. – Приперся человек и говорит, мол, хочешь заработать на благом деле? Я откуда знал, что все это ложь?

– Я просто не очень понимаю, что произошло. – Говорит Михаил, понизив тон голоса. Он потирает руками свою голову, будто пытается снять с нее грязь. На самом деле он просто хочет прийти в себя и разобраться в том, что произошло и почему его бывший сослуживец по другую сторону закона.

– А что произошло? – Задается тем же вопросом Андрей, но затем сам же на него и отвечает, размахивая рукой себе в помощь. – Депутат сказал, что это благородное дело, а от убийств он меня отмажет. Вот и все. Ты мне лучше скажи, что будет со мной и с этим депутатом.

– Да уж, вляпался ты. – Говорит Михаил и задумывается над тем, как решить проблему.

– Я понимаю, депутата посадить нелегко, скорее свиньи летать научатся, но все же, может, есть какой-нибудь шанс? – Спрашивает Андрей. Он уже прекрасно понимает, что его очень круто подставили. Посадить депутата почти нереально, а вот такую бестолочь, как сам Чесноков – легко. Из-за этого у него трясется левая нога? Врачи говорят, что это нервный тик, так что, вполне возможно, что из-за этого.

– Мы его уже ищем. – Отвечает Михаил.

– Я, если что, готов всегда помочь. – Продолжает Чесноков. – И еще те ребята, которые были со мной. Они все бывшие десантники, также попавшие на удочку. Они тоже могут помочь.

– Уже не могут. – Вздохнул Михаил.

– В смысле? – Переспрашивает Андрей, ничего не понимая, но подозревая неладное. – Ты серьезно?

– Один из ваших оказался крысой. – Говорит Михаил. – Он убил остальных, а я убил его. Так что ты – единственный, кто остался.

– Я думал, что твоя начальница блефует. – С поникшим лицом и тоской отвечает Андрей.

– Ты теперь свидетель. – Говорит Михаил, перед этим молча облокотившись на стол. – Бумаги я все заполнил, так что тебя скоро выпустят. Только тебе придется быть со мной, поскольку я теперь – твоя защита до раскрытия дела. – Заканчивает предложение Михаил, показывая пальцем на себя.

Андрей молча смотрит на Михаила. На его лице видно выражение, когда вы понимаете, что судьба у вас не завидная. В тюрьме сидеть безопаснее, чем на свободе быть свидетелем преступления. А если преступление совершил депутат, то в этом случае у комара, севшего на руку, шансов выжить больше. Но Андрей – бывший солдат, давший присягу. И, как давший присягу, он теперь желает рисковать своей жизнью ради справедливости.

– Расскажи мне, как ты докатился до такой жизни, в которой мы тебя нашли. – Говорит Михаил, откинувшись на спинку стула и рассматривая своего теперь уже подзащитного свидетеля.

– Я там уже не живу. – Отвечает Андрей. – Только мать и все. Я устал ее вытаскивать из алкогольной зависимости. Возможность заработать все и сразу давала много перспектив. Я мог ее отправить в клинику.

– То есть, мы случайно тебя там обнаружили? – Удивленно спрашивает Михаил.

– Да. – Улыбается Андрей. – Это было невероятное совпадение, если учесть то, что я там не часто бываю. А ты как живешь теперь?

Михаил задумывается, с чего бы начать.

– Я никогда не думал о возможности много зарабатывать. – Отвечает он. – Милиция, честь и защищать закон. А потом связался с ФСБ и наркотиками. Увидел, как много грязи можно найти среди госслужащих.

Врет и не краснеет даже.

– ФСБ и этим занимается тоже? – Удивленно спрашивает Андрей.

– Кроме ФСБ давить грязных депутатов больше некому. – Улыбается Михаил. Андрей на эту фразу реагирует встречной улыбкой. Ну, хоть кто-то может бороться со всем этим дерьмом.

– Я много рабочих мест сменил. – Рассказывает Андрей дальше, сняв улыбку со своего лица. – Но из-за паранойи после Чечни сложно удержаться, когда рядом с тобой работает какой-то кавказец. Так и хочется влепить ему по шее и потребовать сдать своих.

У Михаила последняя фраза вызывает смех. Он хорошо помнит те времена. Хоть раньше это было тяжело и грустно, сейчас некоторые моменты уже вспоминаются с юмором.

– А помнишь, как мы от душманов давали деру через высокую крапиву? – Смеясь, вспоминает Михаил, что вызывает смех и у Андрея.

– Да, помню. – Говорит он. – Потом еще долго были похожи на прыщавых ботаников.

– Да, точно! – Соглашается, смеясь, Михаил.

– Здравия желаю, прыщавый лейтенант. – Говорит Андрей, сквозь смешки и отдавая воинскую честь.

Когда смех прошел, они оба погрустнели. Шутки шутками, но впереди будет снова тяжелое время. Теперь вместо душманов их врагом становится депутат со своими связями и бандитами.

– Мне твоя начальница говорила, что я могу с вами сотрудничать в этом расследовании. – Говорит Андрей.

– Да, нам понадобится от тебя помощь. – Отвечает Михаил, вставая со стула. – Пойдем.

Андрей тоже встает и отправляется за Михаилом.

– Ты мне можешь довериться. – Говорит он по дороге. – Я буду служить тебе так же, как и тогда в Чечне. Разумеется, так же за еду и ночлег. – Улыбаясь, добавляет он.

– Деньги у меня есть. – Отвечает ему Михаил. – Так что без еды и ночлега ты точно не останешься.

– Ну, отлично! – Восторженно говорит Андрей. А спустя небольшую паузу добавляет. – Кстати, у меня твоя начальница спрашивала о тебе, ты в курсе?

– Что спрашивала? – Интересуется Михаил, как заведенный от разговора, будто речь идет о раскрытии его маленьких тайн. Конечно, он еще переживает о том, что Настя спрашивала. Очень хочется узнать, что это было.

– Ничего особенного, кроме того, каким ты был в Чечне. – Говорит Андрей, пожимая плечами.

– Не может быть тут ничего особенного! – Возмущается Михаил. – Давай, колись, что она спрашивала, и что ты ей рассказал.

– На самом деле мне интересно стало не то, что она спрашивала. – Отвечает Андрей, пытаясь вспомнить. – А то, КАК она это спрашивала. – Продолжает он, делая акцент на слове «как». – Сколько у тебя было людей в подчинении, применял ли ты силу на подчиненных, как много спал между боями. У меня даже сложилось впечатление, что на допросе был ты, а не я.

– Серьезно? – Удивленно спрашивает Михаил. Вопросов теперь у него к Насте стало еще больше, один из которых «почему нельзя спросить напрямую?», а второй «зачем ей это знать?».

– У нее был еще один очень странный вопрос. – Говорит Андрей и делает паузу, дожидаясь вопросительной реакции Михаила. Дождавшись реакции, он продолжает. – Она спросила, в каком возрасте ты первый раз убил человека. Она нормальная вообще, чтоб такое спрашивать?

– И что ты ей ответил? – Спрашивает Михаил, теперь еще больше заинтересованный в его беседе с Настей.

– Сказал, что тебе было 23. – Пытаясь вспомнить, отвечает Андрей. – Или 24 тогда.

– Да, 23 было. – Соглашается Михаил.

– А убивал ли ты до этого, я понятия не имею. – Честно признается Андрей.

– Нет, не убивал. – Отвечает Михаил.

Михаилу очень интересно, что происходит в голове его начальницы. Конечно, он не считает ее сумасшедшей, в отличие от всех остальных, кто ее окружает. Мы не берем в расчет ее дядю с его бригадой. Михаил просто хочет понять, что происходит в ее голове и как ей можно помочь. Не как сумасшедшей, а как обычной девушке, чтобы она любила жить, а не стремилась умереть.

– Я тебя поселю у себя со своей мамой. – Говорит Михаил, когда они вышли из штаба и направились к машине. – Она – бывший майор и стрелять умеет, так что общий язык найдете.

– Не проблема. – Спокойно отвечает Андрей. – Заодно спрошу у нее, как у тебя дела в личной жизни.

Михаил внезапно останавливается и сурово показывает Андрею указательный палец, как это делают с детьми, когда они провинились.

– Откроешь рот на эту тему, я тебя переселю в погреб своего дома. – Говорит он угрожающе. – Будешь жить там один с крысами. Ты понял?

– Да, командир! – С улыбкой поражения и разведя руками, отвечает Андрей.

Внедорожник Насти успешно паркуется на территории института. Выйдя из машины, она начинает осматриваться. Кристина говорила, что она уже где-то тут. А вот и она! Все такая же нарядная и в белом. Непонятная семейка, любящая одеваться во все белое. У них явно пунктик есть на этом. Белая одежда, белые волосы, белые машины, даже белые брови. Она натуральная блондинка или постоянно красится? Думается, что она просто сумасшедшая. Такая же шизанутая, как и ее папаша. У них, наверно, дома целая ванна перекиси водорода, в которую они ныряют по очереди. Главное, улыбаться как дурочка и не говорить ей об этом.

– Ну что? – Спрашивает Кристина, когда уже бодро подошла к Насте. – Пойдем к студентам?

Девушки вламываются в институт, благо Настина ксива – это как универсальный ключ с доступом ко всему, что есть в этой стране, и сразу направляются в деканат. Деканат – это служебное помещение, где должен находиться местный авторитет, пахан, ну или просто – декан. Тут все обставлено довольно уютно, а на углу комнаты за столом сидит секретарша. Она должна знать, где их «главный». Правда, в данном случае это не требуется, так как декан тоже находится в этом кабинете. Просто не сразу попался на глаза.

– Чем могу вам помочь? – Любезно спрашивает он, обращаясь к девушкам, которые грубо вломились в кабинет.

– Декан? – Грубо начинает диалог Кристина.

– Верно. – Спокойно соглашается мужчина.

Этот декан довольно симпатичный: высокий, с прямой спиной, коротко стриженая борода, ухоженный, в строгом сером костюме и очках, которые делают его умнее. Особенно, когда он их поправляет. Он это делает как-то странно, по-особенному. Кажется, Кристина уже забыла, зачем пришла. Уставилась на декана, как голодный волк на добычу.

– Эй, уймись. – Говорит Настя своей подруге, наблюдая ее странное поведение. Ее подруга слюну, что ли, пустила? – Мы сюда за студентами пришли.

– Я знаю. – Отвечает Кристина и бодро направляется к декану, восторженно приветствуя. – Здравствуйте, господин учитель! У вас тут все так интересно!

Вот овца! Настя опережает ополоумевшую подругу и хватает ее за шкирку, оттаскивая назад.

– Мы сюда пришли по делу. – Говорит она декану и показывает другой рукой ксиву ФСБ. – У вас здесь учится один студент, который на днях был пойман с поличным на преступлении. Нам нужно без шума попасть в его класс.

– Как его зовут? – Спокойно спрашивает декан. В ответ Настя достает студенческий билет того парня, которого они прижали прошлой ночью.

Декан – очень серьезный и явно умный человек. Он не делает никаких странных реакций, типа глупых удивлений, и наверняка знает, что в любом механизме найдется сломанная деталь. Он по-умному задумывается и потирает свою бороду, затем поправляет очки и… черт, Кристина уже молится ему, что ли?? Она сияет так, будто видит Божий свет перед собой вместо декана! Или представляет его в образе Иисуса в очках и одной простыне, с оголенной наполовину накаченной грудью? Дура полоумная!

– Пойдемте, я вас провожу. – Спокойно отвечает декан и выходит в коридор.

Они втроем направляются по коридору здания факультета. Сейчас идут занятия, а значит, Настя сможет застать тех студентов врасплох.

– Вот здесь у нас растут лучшие умы. – Говорит декан по дороге, указывая на дверь с надписью «Высшая математика». – Вы очень молодые девушки, и я смею предположить, раз вы работаете в ФСБ, вы очень умные и одаренные.

Конечно, Настя понимает, что речь идет о ней. Она всегда себя считала умной и одаренной. И она безумно рада тому, что такой умный и уважаемый человек считает точно также. Что, разумеется, не скажешь о Кристине. По ее насупившемуся лицу понятно, что она приняла это за оскорбление в свой адрес.

– Мне он больше не нравится. – Говорит она Насте ворчливым голосом.

– А мне нравится. – Отвечает начальница ОКОН с растянутой от раздутой гордости улыбкой.

– Вот мы и пришли. – Заявляет декан, указывая на дверь. – В этом классе сейчас должен быть ваш студент. Готовы?

Девушки вопросительно переглянулись.

– Да, готовы. – Отвечает Настя, не очень понимая, к чему они должны быть готовы.

Декан открывает дверь и входит первым. Следом за ним входят девушки. Это огромный зал для сессий. Тут очень много подростков. И количество подростков мужского пола можно определить по их завыванию вошедшим девушкам. Декан направляется сразу к учителю, чтобы обсудить с ним детали, а Настя с Кристиной остаются у входа. Сейчас у них очень мало времени, чтобы определить местоположение их студента-преступника. Он может спрятаться под стол или за чью-то спину, его вполне могут прикрыть свои товарищи.

– Дмитрий Кожевников! – Кричит учитель в сторону зала. – Подойдите сюда!

Настя замечает его и трогает Кристину, чтобы та тоже обратила внимание. Кристина, разумеется, не слепа. Она тоже видит их жертву и улыбается. Дмитрий Кожевников выглядит очень боязливым. Все сидящие в зале смотрят то на него, то на пришедших в класс девушек, не понимая, чего он так боится. Кто-то даже дает Кожевникову дельные советы, типа: «купи кондомов побольше» или «вдуй им обеим», «везучий парень». Они же не знают, кто эти девушки и что натворил этот «везучий парень», а он помнит все.

Это те самые две маньячки, которые по пьяни избивали его вымогателя, а еще и самого Кожевникова. И плохо то, что декан на их стороне! Единственное, что еще студент не знает, это то, что Настя из ФСБ. Если бы знал, то давно бы уже выпрыгнул в окно. Ну… наверно, он бы так сделал. Я не знаю, как поступают пугливые студенты-преступники, когда видят федералов. Пугливый Кожевников подходит к учителю и декану. Декан что-то ему объясняет, затем хватает за рукав, видимо, чтобы тот не сбежал, и ведет к выходу.

Как же прекрасно осознавать, что кто-то страдает! Особенно, если он страдает благодаря Насте. И вот она стоит и наблюдает, как он плачет и просит прощения, готов на все, что угодно. Жалкий слуга на четвереньках, исполняющий роль подставки для ее ноги. Ее демоническая ухмылка дает ему понять, кто здесь хозяин, а чтобы слуга был еще более жалким, Настя периодически хлещет его кнутом. Это бесподобное ощущение превосходства!

Декан многое повидал в своей жизни, но чтобы такое лицо, как у Насти, в первый раз. Ее страшный злодейский оскал на покосившейся голове пугает не только Кожевникова, но и всех остальных в этом классе. Возможно, декан переоценил ее ум и одаренность, потому что нормальный человек так выглядеть не может. Тут помощь нужна и, скорее всего, помощь экзорциста.