Один день доктора

– Трррррррррррр.

Мой мозг пронзила резкая трель будильника. Не открывая глаз, я попытался нащупать рядом с собой телефон. Я выключил его и отбросил в сторону. Всё таки мне пришлось открыть глаза. На часах       восемь часов вечера. Пора собираться. Я медленно спустил ноги с кровати, голова раскалывалась невыносимо. «Надо выпить таблетку, иначе я не вытяну», – подумал я.

В душе холодная вода немного привела меня в чувство. Я посмотрел на себя в зеркало и увидел, что лицо осунулось еще больше. Под глазами залегли глубокие тени. Когда в последний раз я нормально спал, я не помнил. Я налил себе кофе и закинул на язык таблетку от головной боли.

Почувствовал, как тупая боль наконец-то начала отступать. Теперь надо одеться. Главный элемент моей спецодежды – это темный плащ с капюшоном. Чем меньше людей запомнят мое лицо, тем лучше. Особую опасность собой представляют камеры с распознаванием лиц. Они находятся везде, и вся информация с них мгновенно отправляется в центры социального контроля. Поэтому лицо никогда не должно быть видно.

Я несколько раз перепроверил содержимое своего дипломата. Единственное, что мне осталось сделать перед тем, как выйти, это послать сигнал в Центр и включить прослушивающее устройство. По правилам, Центру необходимо знать все, что происходит со мной и с товаром. Клиенты тоже об этом знают. Кроме того, в моем правом бедре, а также в дипломате находятся маячки с GPS, которые позволяют Центру отслеживать меня и товар. Всё, я приготовился к выходу в город.

Прага встретила меня неоновыми огнями и непроницаемой стеной дождя. Мой путь пролегал на Староместскую площадь – исторический центр города, которому удалось сохранить свой первоначальный вид. Там находятся все популярные заведения. Днем они привлекают туристов, а ночью становятся центром притяжения для криминальных и около криминальных субъектов. Моя первая встреча за сегодняшнюю ночь должна состояться в стриптиз-клубе «У синей кошки». Иронично, что кошками в чешском сленге как раз таки называют молодых и красивых девушек. Я знаю чешский, хотя по большому счёту он мне не нужен. Весь мир уже более семидесяти лет говорит на международном языке, смеси эсперанто и китайского.

До площади мне добираться недолго. Поэтому я решил крюк, чтобы посмотреть на ночной город. Меня окружили яркие неоновые высотки вперемешку с изящными постройками арт-деко. Неоновый свет отражался в лужах и дождевых каплях, поэтому казалось, что все вокруг светится. По улицам с ревом неслись машины, где-то неподалеку кто-то плакал. На противоположной улице слышались смех и музыка. Уличные музыканты приманивали посетителей в ресторан с традиционной чешской кухней. Ярко накрашенные девушки пробегали мимо, спеша куда-то.

Стриптиз-клуб «У синей кошки» вырос передо мной, блистая огнями. Вышибала на входе пропустил меня вперед, и меня тут же оглушила музыка. Зал стриптиз-клуба – полутемное место с островками света и плюшевыми диванами, на которых восседающие клиенты с вожделением смотрели на сцену. На сцене тонкая вертлявая девчонка с мальчиковой стрижкой сливалась воедино с шестом и призывно двигала бедрами.

Стараясь на нее не отвлекаться, я окликнул одну из официанток, снующих туда-сюда с подносом: «Эй, милая, позови мне хозяина, скажи, что пришел доктор и принес капсулы». Девушка кивнула и скрылась где-то на втором этаже. Я посмотрел на сцену. Вертлявая брюнетка уже закончила номер, и ее сменила фигуристая блондинка в крохотных шортах. Уголком глаза я заметил, что брюнетка заняла место на коленях у одного из гостей. Она пила что-то из бокала и переодически скидывала его руку со своего тонкого бедра.

Мои наблюдения прервал радостный возглас, возникший из неоткуда: «Господин доктор, наконец-то вы здесь!» Это был хозяин заведения, пан Штепанек. Он толст, лыс и владеет всем игорным бизнесом в Чехии, а также всеми заведениями с девочками. Ну а кроме того, он наш постоянный клиент. «Киса,» – он схватил за руку одну из пробегающих мимо официанток, – «оформи мне 100 граммов коньяку с лимоном. А для вас?» – Он посмотрел на меня. «Кофе, пожалуйста, только кофе» , – сказал я девушке. «Ну что ж, – обратился ко мне Штепанек, – пройдемте ко мне наверх, здесь решать дела решительно бесполезно».

В последний раз я захотел посмотреть на тонкую брюнетку, все также сидящую на коленях. И тут я заметил, как она аккуратно достала маленький пакетик из своего лифчика, вскрыла его и всыпала что-то белое в бокал клиенту. Он же в это время отвлекся на другую танцовщицу. «Эй, ты что делаешь!» – закричал я. Девчонка попыталась спрятать пакетик обратно, но было уже поздно. Ее поймали с поличным. «Ах ты дрянь» – Штепанек отреагировал первым. В три прыжка он подбежал к девушке, скинул ее с клиента и заломил ей руку. «Ты что, отравить меня хотела?!» – клиент в изумлении посмотрел на девушку, потом на нас. «Я сейчас же вызываю полицию!»– его гнев начал набирать обороты.

«Это было всего лишь слабительное, я не хотела никого убивать» – девушка сжалась в комок. «Молчи, а то сделаешь себе еще хуже!» – отвесил Штепанек ей звонкую пощечину. А затем обратился к клиенту, который уже кому-то звонил: «Послушайте, я прошу прощения за созданную ситуацию. Я очень не хочу привлекать полицию, так как здесь отдыхает очень много уважаемых людей – он многозначительно посмотрел на раскрасневшегося клиента – поэтому, если вы позволите мирно урегулировать конфликт, буду вам очень благодарен». Штепанек заискивающе улыбнулся.

– Мирно?! Она ведь пыталась меня отравить! – раскраснелся клиент еще больше. Я огляделся. Вокруг нас начинала собираться толпа. Мне было слышно, как официантки перешептываются между собой.

– Послушайте, я не несу ответственности за действия своих сотрудников, но я прошу принять мои извинения, если вы, конечно, в силах меня простить, – сделал акцент Штепанек на слове «простить», – если пожелаете, то сегодня для вас все бесплатно. Абсолютно все. И вам вернут все потраченные за сегодняшний вечер деньги.

– Абсолютно все? – было видно, как слова Штепанека заставили клиента усомниться.

– Абсолютно! – подтвердил хозяин. – Все услуги, приватные танцы, лучшие девушки, еда, выпивка, все для вас!

– А с ней что будет? – клиент кивнул на девушку, которая от его слов стала еще бледнее.

– Она получит то, что полагается получать в таких случаях. Михал! – окликнул он вышибалу, – запри ее в подсобке, я с ней потом разберусь.

Двухметровый татуированный Михал схватил девчонку в охапку и направился сквозь толпу. Брюнетка истошно кричала и вырывалась: «Что вы со мной сделаете?! Я никого не хотела отравить! Это – слабительное, сукины дети!» Толпа молча проводила ее взглядом. «Шампанского всем!» – провозгласил Штепанек. «Вечер продолжается!» Люди стали потихоньку рассходиться. Только официантки забегали чаще, разнося бесплатное шампанское. Чуть не отравленного клиента увела под руку блондинка в микро шортах.

– Надеюсь, это все вас не смутило, – обратился Штепанек уже ко мне.

– Нет, все в порядке.

– Ну тогда пройдемте, – он широким жестом пригласил меня наверх.

Его кабинет разительно отличался от обстановки внизу. Никаких плюшевых диванов, неоновых светильников и ярких пятен. Кабинет выглядел как кабинет какого-нибудь крупного директора предприятия в прошлом столетии. Всем своим видом он давал понять, что здесь решают важные дела.

– Присаживайтесь, господин доктор, – толстяк жестом показал на кресло напротив своего рабочего стола. В кабинет бесшумно вошла официантка с подносом, поставила коньяк и кофе на стол, а затем также бесшумно исчезла за дверью.

– Ну, сначала выпьем, – Штепанек поднял бокал, сделал маленький глоток и закусил лимоном. Я последовал его примеру и сделал глоток кофе.

– Теперь можно к делу, – Штепанек довольно потянулся, как кот на солнце. Я положил дипломат на стол. Штепанек с нетерпением заерзал на стуле, потирая руки. Я открыл дипломат, и всю комнату озарило легкое свечение. Даже несмотря на то, что капсулы были упакованы в полиэтилен, от них исходил свет. Штепанек задвинул шторы на окне.

– А то мало ли, кто-то увидит, – объяснил он мне.

– Как наш постоянный клиент, вы и так знаете все. Но я все же должен вам рассказать, протокол обязывает, – обратился я к Штепанеку. Он нервно кивнул. «Розовые капсулы – это влюбленность, желтые – эйфория, голубые – страх, красные – ярость. Желтые подарят удовольствие, красные дают сильную мотивацию и притупляют восприимчивость к боли и физиологическим потребностям, таким как голод или сон. Голубые подарят вам подобный эффект. Влюбленность – самая непредсказуемая. Хотя, многие именно из-за нее и берут. И напоминаю вам главное правило. Их ни в коем случае нельзя смешивать. Никто не знает, к каким последствиям это может привести и что это с вами сделает. Вот здесь ваш заказ, можете его просмотреть».

Эмоциональная Капсула, в простонаречии эмка, первоначально была разработкой военных инженеров, желающих повысить у солдат эмоциональную выносливость и невосприимчивость к внешним факторам. Но проект быстро вышел из-под контроля спецслужб. Синтетический наркотик, выведенный из животных гормонов, оказался слишком непредсказуемым, и поэтому сильно популярным. В век искусственного интеллекта люди истосковались по эмоциям. Хоть и синтезированным, но все же живым. Приход от эмка был таким сильным, что многие верили, что под его влиянием попадают в другую реальность. Поэтому эмка быстро завоевал популярность, хотя его производство и транспортировка были многозатратным и невероятно сложным предприятием.

Самая крупная лаборатория по его производству находилась в Гонконге. Собственно, та партия, которая сейчас находится в дипломате передо мной, произведена там. Транспортировка такого наркотика – очень опасное мероприятие, поэтому она осуществляется в несколько этапов. Сначала партию изготавливают, затем проводится онлайн-предпродажа. Вся изготовленная партия распределяется между клиентами заранее. Объявляется, сколько в этот раз было изготовлено капсул каждого вида, и клиенты пишут, сколько капсул они хотят приобрести. Вся партия упаковывается, и потом специальные люди доставляют ее в центры продажи. Сейчас это: Прага, Берлин, Рига, Рио, Пекин и Лос-Анджелес. В этих точках перевозчики передают товар нам, докторам. Нас называют докторами, потому что сам наркотик выглядит как желатиновые капсулы с лекарством внутри. После доставки товара в точку клиенты слетаются за ним отовсюду, как пчелы на мед. Если кто-то из них отменяет сделку, он теряет возможность когда-либо покупать у нас. Такова политика Центра. Моя задача – передавать клиентам товар и контролировать перевод денег в Центр. Никто не хочет связываться с моими хозяевами, поэтому кражи или попытки убийства исключены. Все наши клиенты – деловые люди. Среди них политики, знаменитости, спортсмены, бизнесмены. Все те, кому невыгодно, чтобы употребление ими эмка стало достоянием общественности. Поэтому сделки проходят чисто. Я прибываю на место, где клиент получает уже упакованный товар. Я сразу составляю отчет о продаже в Центр. Клиент переводит деньги. Все максимально прозрачно. Если со мной или с товаром что-то случится, подозреваемого найдут мертвым в течение трех дней. Найти виновных легко, так как в то время, пока товар еще не распродан, у меня все время включена прослушка. Центр отслеживает и прослушает каждый мой шаг.

– Хм, – Штепанек отвлек меня от моих мыслей.

– Все так? – спросил я у него.

– Да, все идеально.

– Тогда я составляю отчет о продаже. Мне нужна ваша цифровая подпись и отпечаток среднего пальца. Все как обычно. Теперь задокументируем процесс перевода денег. Номер счета вы знаете.

Прошло буквально пару минут, и на мой телефон пришло оповещение.

– Деньги       переведены в центральный офис. С вами       приятно вести дело, господин Штепанек.

– С вами тоже.

Мы       со Штепанеком пожали друг другу руки.       Я одним глотком допил кофе, который уже успел остыть. В это время Штепанек спрятал капсулы в сейф. Я встал. «Вам сообщат, когда будет следующая партия. Всего доброго». Штепанек кивнул мне в ответ: «Всего доброго. Если пожелаете выпить внизу в баре, не стесняйтесь. Скажите, что от меня».

– Спасибо.

Пить мне не хотелось. Не люблю работать пьяным. Я вышел на улицу, дождь все еще не прекратился. Я плотнее укутался в свой плащ и натянул на голову капюшон. До следующей встречи у меня было еще время, я думал куда мне пойти. Обратно в клуб к Штепанеку мне не хотелось. Там – самая разнообразная публика и лишний раз показываться мне не следовало. Я решил зайти к ближайшее кафе, выпить кофе и почитать новости. Головная боль начинала возвращаться, поэтому мне была необходима еще одна таблетка.

– Эй ты! – меня окликнули сзади. Я обернулся. Передо мной стояла та самая темноволосая танцовщица из клуба Штепанека, облаченная в короткое меховое пальто и полусапожки.

– Ты здесь откуда? Тебя же заперли?

– Сбежала, – она игриво щелкнула языком, – подкупила одного бармена. А ты куда идешь?

– В кафе хотел зайти, – я посмотрел на нее.

– Ну тогда пойдем. Угостишь меня кофе. Ты мне должен вообще-то, – девушка взяла меня под руку.

– В каком это смысле       должен? – я опешил.

– Меня из-за тебя из клуба выгнали!

– Ты пыталась отравить человека!

– Еще раз говорю, я не пыталась никого отравить! Это было слабительное. Да, признаю, хотела       залезать к нему в кошелек, когда он отойдет. Ну и что, многие девчонки у нас так делают.

– Штепанек вам не платит, раз вы воруете у клиентов?

– Куда там, он забирает все себе. Нам остается самый минимум. Меньше нас только официантки       получают, – она       оскалила зубы. Секунду она молчала, потом спросила: «Ну что, будешь джентльменом, угостишь меня? За мной приедут только через час. Все равно делать нечего. А так пообщаемся». Я не хотел с ней идти, я знал, что это небезопасно. Совсем небезопасно. Меня крупно оштрафуют, так как во время работы я связался с посторонним. Но она посмотрела на меня так, что я тут же забыл о всех штрафах.

Когда мы зашли в кафе, девушка отпустила мою руку и снова глянув мне в глаза, спросила: «Сядем у окна?» И не дождавшись ответа, она побежала вперед и с разбегу уселась на стул. «Вот меню» – сонная официантка явно была не рада поздним гостям. Кроме нас в кафе была еще от силы пара человек.

– Мы закрываемся через час.

– Нет проблем, – моя спутница широко улыбнулась       официантке. «Ты что будешь?» – она перевела взгляд на меня.

– Просто кофе и стакан воды, пожалуйста.

– Только кофе? Я буду кофе со взбитыми сливками, мохито и вон тот шоколадный торт, что стоит у вас в витрине.

– А не слишком ли ты много всего берешь? – спросил я ее.

– Так не я же за это плачу, – девушка хихикнула. «И принесите еще пепельницу», – она кивнула официантке. На ее правом запястье я заметил татуировку в виде черного креста. Увидев, на что я смотрю, она натянула рукав полушубка так, чтобы татуировку не было возможности разглядеть. Затем она закурила и внимательно       посмотрела на меня: «Ну так и чем ты занимаешься? Штепанек вокруг обычных людей так не вьется. Он тебя называл доктором, но явно ты к нему не грыжу приходил лечить ».

– Давай так, я заплачу за тебя, а ты за это помолчишь. У меня голова болит, – предложил я.

– Мигрени? – участливо спросила она. «Дай помогу». Она скинула остатки сигареты в пепельницу и протянулась ко мне через стол.

– Что ты делаешь?

– Помолчи, – сказала она и начала мягко массировать мне виски. С каждым движением ее прохладных пальцев боль начинала отступать.

– Полегчало? – прошептала она. Ее лицо находилось так близко, что я мог сосчитать веснушки на ее носу.

– Да, ну как тебе получилось?

Она откинулась назад и вернулась к своему непринужденному тону. «Я нужные точки знаю. Вообще я на массажистку училась, только вот не доучилась».

– Почему?

– Преподавательница стервой оказалась. Не простила интрижку со своим мужем и выгнала меня с курсов. Хотя у нас по большому счету ничего и не было, – она пожала плечами. «О, наш заказ несут».

– Тебя как зовут? – спросил я, наблюдая, как она ест торт.

– Рита. Приятно познакомиться. А ты?

– Антон, – сказал я, ощущая, что какая-то часть меня дрогнула. Давно уже я никому не представлялся по имени.

– И так, Антон, так чем ты все-таки занимаешься?

– Компьютеры чиню.

– Ага, а доктором называешься потому что от вирусов лечишь?

– Что-то вроде того.

– Не делай из меня дуру, я вижу твой чемодан, – она кивнула на дипломат. «Он не выглядит как ящик с инструментами. Тем более у Штепанека в кабинете нет компьютера. За него всю письменную работу секретарша делает. Так кто ты такой?» – она внимательно посмотрела на меня. «Камер боишься, я видела как ты закрывался в плащ, когда мы сюда шли. В глаза не смотришь, дипломат у тебя странный. Выглядишь приятно, но в толпе бы я тебя не заметила. Слишком обычный. Ни имплантов, ни вшитой электроники. Ты торгуешь, явно чем-то дорогим, иначе Штепанек себя бы так не вел. И явно чем-то опасным, раз так боишься привлекать к себе внимание».

– А ты умная.

– Я знаю, спасибо. Я хоть и работаю в стриптизе, но я не дура.

Тут ее глаза округлились. «Ты – доктор! Ну, конечно! Ты эмка перевозишь! Вот почему Штепанек так себя вел! Он же на них сидит!»

– Тише, – прошипел я, оглядываясь вокруг. На нас никто не обратил внимания.

– Ты же городская легенда! Я знала, что вы существуете, но чтобы так просто тебя встретить… Капсулы у тебя здесь? – спросила она, кивнув на дипломат. «Они же бешеных денег стоят! Одна – как моя зарплата за полгода!» Я боялся, что ее восторженный голос привлечет к нам внимание.

– Тише, – снова прошипел я.

– А ты не боишься, что тебя найдет Заслон? Я в новостях видела, что их меры ужесточились.

И она была права. Мы не боялись ничего, ни мафии, ни правительств. В любой структуре у нас были клиенты, которым было выгодно сохранять с нами отношения. Но только не с Заслоном. Заслон – международная организация, борющасяся с наркотрафиком в мире. Она финансировалась на деньги религиозных фанатиков и просто неравнодушных граждан. С Заслоном пытались бороться правительства разных стран, но это лишь спровоцировало демонстрации. Простыми людьми они воспринимались как герои и каратели, искореняющие химическое зло. Попав в Заслон, шансов вернуться обратно у тебя уже не было. Весь товар уничтожался, а распространителей, в том числе и нас, докторов, ждала колония, откуда невозможно было выбраться. Попавшим в Заслон не мог помочь никто. Ни правительство, ни Центр не хотели иметь с ними никакого дела.

– Мне выйти надо, – прервав мои мысли, Рита сделала глоток мохито и подмигнула мне. «Не скучай, я ненадолго», – виляя бедрами, она удалилась в дамскую комнату. Я сидел в одиночестве и пил кофе. «Наверное, это будет мой последний товар», размышлял я. «Устроюсь на нормальную работу, найду девушку. Может Риту пригласить? Надо спросить ее контакты. Или не надо…»

– Не скучал? – раздался голос Риты у меня над ухом.

– Ты быстро.

– Ну, я же говорила. Закажешь еще что-нибудь? – она кивнула на пустую чашку передо мной.

– Уже нет, мне пора. Я расплачусь и пойду. Приятно было познакомиться с тобой, Рита.

Она вспорхнула и пересела ко мне.

– Останься со мной еще на чуть-чуть, пожалуйста, – она обвила мою шею руками, – хочешь, я тебе еще массаж сделаю.

– Слушай, мне пора. Я не могу опоздать на встречу.

– Ну еще чуть-чуть, – я чувствовал ее дыхание на своей щеке. Она закинула на меня ногу.

– Слушай, мне действительно пора, – я спихнул ее с себя.

– Ну как хочешь. Тебе бы понравилось.

– Можешь мне номер оставить, я загляну, – усмехнулся я.

– Не надо, мы с тобой уже не встретимся, – она посмотрела мне в глаза.

– В каком смысле?

– Подразделение Заслон, всем руки за голову! – в кофейню ворвалось четверо людей с оружием. «Никому не двигаться!» Официантка громко закричала.

– Это все ты! – я с ненавистью посмотрел на Риту.

– Заслон платит за доктора 2000 американских юаней, я на эти деньги год жить могу. А я по твоей милости с этого вечера безработная, – Рита усмехнулась. «Сержант, вот он, здесь! Это я звонила!»

– Молчать. Никому не двигаться!

Реагировать надо было быстро. Нам редко приходится пользоваться оружием, но сейчас именно такой случай. Я схватил Риту и приставил пистолет к ее виску. Рита закричала. Свободной рукой я схватил дипломат. Рита и официантка не прекращали кричать.

– Открыть огонь! – скомандовал тот, кого Рита назвала сержантом.

– Но там же гражданские!

– Вы не слышали мой приказ? Огонь!

Воздух наполнился шумом выстрелов, криками и дымом. Я швырнул Риту на пол и нырнул за барную стойку. «Ключи от черного входа, быстро», – крикнул я официантке. «А то пристрелю к чертям». Я продолжал отстреливаться, пули сыпались вокруг меня. Пятясь задом я проник в кухню. Оттуда рукой подать до черного входа. В одного я попал, осталось трое.

Тут я почувствовал острую боль в правом плече. «Меня подстрелили», – понял я, чувствуя, как теплая кровь стекает по руке. В голове все затуманилось, перед глазами поплыла пелена. Они кинули дымовую шашку в кухню. Все оказалось в дыму, и я перестал видеть. Моя последняя мысль была о том, что прослушка была включена все это время. Центр знает, что я и товар у Заслона. После этого я отключился.

***

Когда я очнулся, то обнаружил себя лежащим на бетонном полу тюремной камеры. Было очень холодно. Я прощупал все свои карманы и понял, что у меня все вытащили. Оружие, документы, электронику, деньги из внутреннего кармана, и даже жевательную резинку. Болело не только плечо, но и правое бедро. Я приспустил штаны и увидел, что они извлекли маячок. Ходить и двигать рукой мне было чудовищно больно.

Я не знаю, сколько часов я провел в камере. За это время там никто так и не появился. Я знал, что обречен. Центр никогда не посылает за докторами, которых поймал Заслон. Неизвестно, сколько времени я здесь еще пробуду, прежде чем они приступят к пыткам. Пыткам подвергался каждый доктор за торговлю наркотиками. После меня отправят работать в колонии, где для меня все и закончится. Я также думал о Рите. Маленькая тощая дрянь. Хотя сам виноват. Знал ведь, как опасно.

Не знаю, сколько прошло времени. Я сидел и смотрел за дверь за решеткой, ожидая своей участи. Меня начинало клонить в сон, когда я услышал шум за дверью. Внезапно дверь распахнулась, и в ярком свете я увидел силуэт человека. «Теперь точно все», – подумалось мне. Я закрыл глаза и приготовился встретить свою участь.

– Антон, вставай давай, у нас мало времени. Что ты здесь расселся?

Я открыл глаза и не поверил им. Передо мной стоял Крыс, мой старый знакомый. Настоящего его имени я никогда не знал. Раньше он отвечал за Прагу и был доктором. Он представлял для Центра большую ценность, пока серьезно не увлекался химией и не предпринял попытки объединить все виды эмка воедино. Кроме того, у нас ходили слухи, что Крыс попал в секту, использующую эмка для каких-то чудовищных экспериментов. В последний раз я видел его несколько лет назад, и со дня нашей последней встречи он сильно постарел. На правом его запястье я увидел вытатуированный черный крест. У меня возникло ощущение, что такой крест я уже у кого-то видел.

– Ну, Антон, вставай же. Ты уснул, что ли? – сказал Крыс.

– Плечо сильно болит. И нога, – ответил я.

– Подстрелили?

– Да.

– Ладно, у нас тебя обработают. Давай, надо отсюда выбираться.

Крыс помог мне встать. «Тебя надо спрятать. После побега твои фото будут везде, тебе ни в коем случае нельзя будет даже выходить. Поживешь у меня какое-то время», сказал он.

– Как ты меня нашел? Тебя прислал Центр? И как ты сюда попал? Ведь База Заслона в Чехии засекречена! – я засыпал его вопросами.

– Да, меня прислал Центр. Прости, отвечать на твои остальные вопросы нет времени.

– Подожди, а как же товар?

– За товар не бойся, его заберут. Здесь работают мои люди. Но надо торопиться, скоро придет вторая смена, – успокоил меня Крыс.

Он выволок меня в коридор. Мое окоченевшее тело отказывалось мне подчиняться. «Придется тебе изображать мертвого», – сказал мне Крыс.

В коридоре стояло два цинковых гроба.

– Забирайся, – указал на гроб Крыс.

– Ты серьезно? – сомневаясь, спросил я.

– Да. Иначе как мы перевезем тебя через блокпост? Я полью тебя птомаинами. Будет вонять как от трупа, но ничего, потерпишь. Зато к нам никто не придерется. С собой я сделаю то же самое, – объяснил он.

– Я не задохнусь? – беспокоился я.

– Не успеешь. Кроме того, там отверстия есть, – Крыс постучал по крышке гроба.

Я залез в гроб. Крыс и правда полил меня чем-то, от чего сразу защипало глаза, а в горле запершило. Вонь стояла такая, что я сразу почувствовал, как подкатывает тошнота. Я задержал дыхание и приготовился потерять сознание на ближайшее время. Крышка гроба захлопнулась. Я почувствовал, как гроб со мной подняли.