Алард. Истоки хаоса

I

1

Хаос и беспорядок рождаются,

когда эмоции берут власть над разумом.

Огромное существо спешно бежало свозь заросли деревьев. Белоснежная шерсАть во многих местах была покрыта кровью. Острые ветви деревьев нещадно царапали его, будто не замечая покрывающие тело одежду и шерсть. Создаваемый им шум, заставил всех обитателей леса разбегаться с пути следования этого создания. Звери и птицы бросались в разные стороны, а где-то вдалеке было слышно рычание хищников.

Эфель задыхался. Мысли роились в голове. Являясь сынов прошлого короля торбов, он рос в достатке и блаженстве. Так продолжалось долгие двадцать лет, пока не произошла великая война двух союзов.

Его отец, прошлый король Эничен, пал героической смертью, прикрывая отход мирных жителей союза «Хэйминум», которых застали врасплох войска врагов. Вместе с всадниками из бронированного корпуса, верхом на огромных зверях, и членами королевской гвардии, король сутки отражал атаки противника в ущелье Драфер.

Торбы являются одной из семи рас Аларда. Будучи высотой в среднем около четырех метров, они являются вторым по размеру народом мира. Передвигаются на двух ногах, которые похожи на стволы деревьев. На руках по пять пальцев. На лице располагается хобот, которым торбы способны орудовать словно третье рукой. По бокам от их рта растут два бивня, которые являются серьезным оружием и битве и у отдельных особей способны достигать больше двух метров в длину. Все тело покрыто шерстью, за исключением ладоней и ступней. Все это делает торбов одним из самых сильных и великим народов Аларда, способных выживать практически где угодно.

Подошедшие лишь под конец того злополучного дня войска союза разгромили уже изрядно потрепанную армию противников и обратили ее в бегство.

Эничен собственноручно убил множество гилфоргов, соркисов и акисов. От его руки пал вождь гилфоргов Анисеф и десяток наемников гулаторов. Опершись на свой огромный клеймор, Эничен не пал и погиб стоя. Его изрезанное и проткнутое стрелами тело было подобно памятнику.

Победа стала огромным праздником для всего союза «Хэйминум». Счастливые возгласы и песни не смолкали еще долгие недели, даря надежду на светлое и счастливое будущее для всех жителей городов и деревень.

Это стало поворотным моментом в жизни Эфеля. Вся беспечность и дурачество ушли из его головы. Почитание людьми его отца стало непосильной ношей для юноши. Везде он слышал перешептывания о своей ничтожности. Тут и там говорили, насколько он недостоин быть сыном короля.

Нельзя сказать, чтобы Эфель был слаб или плох собой. Высотой почти четыре метра, огромными бивнями кремового цвета и сияющей белой шерстью, которая является отличительной чертой рода Канафен, он был привлекателен для многих именитых пассий из других родов и племен.

Проблема с будущим, которое предрекали Эфелю заключалась в малом. Все тренировки по владению оружием, верховой езде и боевым искусствам проводились в тавернах и борделях, совместно с другими такими же повесами из знатных родов города Борр.

Все двадцать лет своей жизни Эфель лишь пил и развлекался. Король Эничен души не чаял в своем сыне, что в итоге привело к ситуации, когда отпрыск великого героя был не способен оправдать ожидания своих последователей. Все чаще и чаще сидя в кабаках и тавернах Эфель слышал, как люди вокруг него шептались, что на месте отца должен был быть именно он. Горе от потери родителя, надежды окружающих и разговоры за спиной били по разуму Эфеля как молот по наковальне. Вечные попойки и сомнительные личности стали постоянными спутниками непутевого сына. Так прожигая жизнь и лишаясь последнего уважения окружающих, Эфель проводил неделя за неделей, все глубже и глубже погружаясь в бездну отчаяния и тьмы.

Власть не терпит вакуума. Вскоре после смерти Эничена встал вопрос о выборе следующего короля. По давнему обычаю торбов объединять и руководить всеми племенами может лишь сильнейший из них. К отбору допускаются только те кандидаты, которые смогут в течении указанного срока в одиночку выжить в одних из самых неблагоприятных и опасных мест мира и добыть головы существ, правящих этими регионами.

Одним из мест куда может отправиться кандидат, находится на самом севере континента под названием Целисер – великие пустоши Борра. С древнего языка борра означает снег. Это название дано не случайно. Почти круглый год здесь царит сильный холод. Вечные метели, опасные животные и недостаток пищи делают пустоши одним из худших мест для жизни. Как не странно, но именно здесь зародились торбы. Ужасы и лишения, преследующие их на огромных ледяных просторах, позволили северным гигантам закалиться и в последующем забраться на вершину власти всего мира. Народ, который славится как великие воины, исследователи, путешественники и изобретатели начал свой путь к вершине именно из этого ледяного мира. Проложить свой путь к восхождению на престол из колыбели цивилизации, для торбов считается данью уважения к предкам. До сих пор по территории этой огромной снежной пустыни разбросаны деревни и города, жители которых отказались переселяться на более благоприятные земли юга Целисера.

Многие лучшие воины армии родом именно из таких селений. Не стоит думать, что если в пустошах есть города, то это место стало менее опасным. Каждый населенный пункт находится на расстоянии многих километров друг от друга. Они разделены огромными лесами, ледяными полями и горами. Лишь хорошо вооруженный отряд способен совершить переход от города к городу. Проделать этот путь в одиночку практически невозможно. Труднодоступность и обособленность региона сделала его одним из любимых мест для тех, кто хочет скрыться и затеряться. Бандиты, убийца, наркоторговцы и преступники всех мастей являются неотъемлемой частью этих земель. На дорогах и трактах часто подстерегают грабители, для которых жизнь не более чем еще одна вещь, которую они могут отнять.

***

Вечные попойки и собутыльники отнимали у Эфеля немало средств. С каждой неделей места, в которых можно было его встретить, становились все хуже, а людей, окружающих его, становилось все меньше. Спустя месяц после кончины короля, Эфель сидел в одном из худших мест всего города Борр, в таверне «Злобный Блус». Дешевая выпивка, бандиты и воры, вот чем славилось это место. Встретить здесь сыны короля, ранее казалось, чем-то невероятным, но реальность иногда превышает любые мыслимые пределы. В дальнем углу зала, смотря в полупустой стакан с дерьмовым элем, сидел Эфель.

Он сидел и вспоминал все прожитые годы. Балы, званные ужины и вечера в окружении таких же как он благородных и счастливых парней и девиц, которые счастливо улыбались ему и пытались оказаться чуть ближе. Всего месяц понадобилось, чтобы рядом не осталось никого. Ах, как скоротечна дружба. Да и можно ли вообще называть их друзьями? Только теперь Эфель начал осознавать, как бездарно и глупо он прожил эти годы. От него отвернулись все. Уже никто не ищет с ним встречи, не улыбается в лицо и не пытается оказаться ближе. Попытки утопить свое горе в выпивке помогали забыться, но ровно, до тех пор, пока он не просыпался на следующий день.

Каждое новое утро начиналось с одних и тех же мыслей о своей ничтожности. Жалость к самому себе съедала Эфеля и уничтожала последние крупицы силы духа, которые оставались у торба. Сидя сегодня в этом пропахшем дешевым алкоголем и нечистотами месте, Эфель уже не видел для себя будущего.

– От тебя воняет как от помойной ямы, Эф, – такой одновременно знакомый, но при этом успевший стать чужим голос раздался прямо перед ним.

Эфель вздрогнул и поднял глаза к стоящему напротив него огромному торбу. Старый друг короля, глава королевской гвардии Эгрон Аладон. Ветеран и один из величайших воинов торбов, про которых только слышал мир. Эгрон рос вместе с Эниченом и был его товарищем и соперником. Не сумев полностью закончить испытание на право наследования престола, Эгрон стал правой рукой нового короля, своего друга. Ростом на полметра выше Эфеля, черная как смола шерсть, заточенные до остроты лезвия бивни, один из которых был обломан посередине, был следом битвы с сошедшим с ума лепидоном. Длинный шрам через левый глаз является свидетельство одного из яростных сражений, через которые тот прошел.

Эгрон с жалостью смотрел на Эфеля. Вид падшего так низко юноши вызывал щемящее чувство в груди торба.

– Какими судьбами? – через силу смотря в глаза Эгрону спросил Эфель.

Старый торб смерил его взглядом:

– До меня дошли слухи, что скоро сына моего друга я смогу найти разве, что на помойке у какой-нибудь захудалой забегаловки. Да уж, не думал, что это окажется правдой, – друг отца смерил его взглядом и тяжело вздохнув сел напротив Эфеля. Подняв руку повыше, он пару раз махнул в сторону барной стойки. Официант, молодой вейтер, тут же поспешил к столу, за которым сидели это парочка гигантов.

– Да, я вас слушаю, – вежливо спросил подошедший официант.

– Принеси мне выпить, только что-нибудь не пахнущее как гнездо блуса, – задорно проговорил Эгрон.

– Сию минуту, – ответил официант и тут же удалился к бару.

Как только вейтер ушел, улыбка тут же пропала с лица Эгрона.

– Как ты Эф? – в голосе торба было слышно ничем не скрываемое беспокойство.

– Бывали времена и получше, – попытался улыбнуться Эфель, но вышло жалко. – Прежде чем ты начнешь говорить зачем пришел, прошу, избавь меня от нотаций.

– Ха-ха, надо же, кое в чем ты все еще тот королевский сынок, – усмехнулся Эгрон. – Ну-ну, брось. Отвращение к нотациям живет в крови у нашего народа. Но еще по соседству с ним живут сила духа и желание быть чем-то большим чем помет толинаба. Скажи, неужели тебя устраивает такая жизнь, Эф?

– Сколько не проси, а дядюшка Эгрон в своем репертуаре, – в голове торба начали роиться воспоминания.

Эф. Как мало тех, кто могли так его называть. В детстве лишь семья, часть которой он считал и Эгрона так обращались к торбу. Спустя долгие годы лишь Эничен продолжал называть своего сына Эф и смеялся каждый раз, когда видел его сердитое лицо.

– Уже очень долго никто так не называл меня, навевает хорошие воспоминания, дядя, – Эфель улыбнулся и откинулся на спинку стула.

– Как бы хороши не были воспоминания, они остаются лишь памятью о прошлом и не способны заменить настоящее и будущее, – Эгрон тоже не смог сдержать улыбку, слыша слова Эфеля. Только глаза выдавали его настоящие чувства.

К столику направлялся официант с парой кружек чего-то алкогольного.

– Это вам господа, – сказал подошедший вейтер, поставив по кружке перед Эфелем и Эгроном.

– Я осмелился повторить и вам, – сказал официант, посмотрел на Эфеля.

– Спасибо.

– Тогда я откланяюсь.

Официант быстро ретировался обратно за барную стойку и теперь Эфель и Эгрон остались наедине. Никто не начинал разговор, оба лишь тяжело смотрели друг на друга. Эгрон поднес стакан ко рту и сделал пару глотков.

– Знаешь, когда нам с твоим отцом было столько же сколько и тебе, мы частенько захаживали сюда. Пойло как было дерьмом, так им и осталось, но сколько же приятных картин всплывает перед глазами, – Эгрон счастливо зажмурился и облокотился двумя руками на стол. Столешница жалобно затрещала, но все же выдержала напор этого гиганта.

– Никогда бы не подумал, что мой отец мог захаживать в такие места, – уже позабытое чувство от искренней улыбки расплылось внутри Эфеля.

– Видимо ваша тяга, к сомнительным кабакам это семейное, – пару раз усмехнувшись, Эгрон продолжил. – Каждый раз, когда нам с Эниченом выдавалась возможность мы отправлялись сюда. Дешевая выпивка и кучка сомнительных ребят, у которых чешутся кулаки. Ах, что может быть лучше хорошей драки для пары молодых торбов. Помнишь шрам на ухе у своего отца?

– Конечно, – пару раз махнув головой, сказал Эфель.

– Твой отец не рассказывал откуда он у него?

– Он говорил, что это след от когтя икитор-барса. Отец рассказывал, что получил это ранение во время своего путешествия на остров Бахар.

– Ахахахаха, ну даёт, – Эгрон громко рассмеялся и пару раз хлопнул ладонью по столу. Несчастная столешница затрещала, этими звуками как бы возмущаясь о таком с ней обращении. – В очередной раз, когда я с Эниченом пришли сюда мы очень крепко напились и захотели драки. Эфель, ты когда-нибудь встречался с бронтами?

– Было пару раз, а что?

– Как ты думаешь, чем они славятся?

– Познаниями в науках и произведениями искусства.

– Ты назвал то, что знает каждый болван в этом мире. Бронты не только хорошо машут кисточкой, но еще они очень сильны. Как бы слабо они не выглядели, но поверь, в этом маленьком тельце силы не меньше, чем в тебе или мне.

– Дядя, к чему все эти рассказы?

– Ах, точно. Когда количество алкоголя внутри нас уже превысило количество крови, мы с твоим отцом решили проверить свои силы. За соседним столом сидели пятеро бронтов и что-то тихо обсуждали. В наших заплывших мозгах над ними как будто сияла надпись «жертва». Как же мы тогда ошиблись. Нас отделали так, что после этого мы с Эниченом еще месяц провалялись в больнице. Поверь мне Эфель, когда я усмирил лепидона и сломал свой бивень, я не был так изранен как после той драки в этом баре. Ухо твоего отца было порезано осколком от разбитого стакана. Когда нас пинали на улице я если честно уже думал, что вот он мой конец. Но к счастью, проходивший мимо патруль, спугнул тех бронтов. Ты не представляешь как я рад, что мы с этими речными жителями в союзе. Эти коротышки способны на удивительные вещи парень. Запомни Эфель, никогда не обижай бронтов, особенно если у тебя под рукой нет ручного галифанта, – усмехнулся Эгрон.

– Ну и ну, как представлю, что вас пинают пятеро коротышек становится очень тепло на душе, – Эфель ошарашенно смотрел на собеседника. Когда ошеломление прошло он громко засмеялся.

– Не стоит так веселиться парень. Ваше поколение может быть и не помнит, но такие старики как я застали битву при заливе Крейдем. Ты что-нибудь знаешь про нее? – в глазах капитана королевской гвардии появился лукавый огонек.

– Да, отец рассказывал мне, – кивнул торб, собирая в голове по крупицам воспоминания. – Около семидесяти лет назад акисы из моря Фоламх решили расширить свои владения и продвинуться вглубь материка. Бронты, как известно, уже многие тысячи лет населяют реки и озера долины Ноди и лугов Лейстер. Хоть акисы и бронты способны жить на суше, они все же предпочитают селиться у источников воды. Так уж получилось, что акисам пришлось бы в любом случае пройти через территории бронтов. В начале военной компании акисы опустошили пару городов бронтов, пока те не собрались с силами и не выслали навстречу захватчикам свои войска. Отец говорил, что армии встретились в дельте реки, впадающей в залив Крейдем. Насколько я знаю бронты выиграли и прогнали акисов обратно в море.

– Ты прав малец, только упустил одну важную деталь. Племя Фоламх, которое населяет море, названное в их честь, являлось одним из самых больших и грозных племен акисов. Именно огромное население и заставило акисов отправиться на поиск новых мест, где можно жить. Хоть моря и богаты ресурсами, но все имеет свойство заканчиваться. Войска акисов были настолько огромны, что море потемнело на многие километры от берега. Бронты располагали гораздо более скромными силами. Соотношения сторон были около двадцати к одному. Тот, кто никогда не видел акиса сражающегося в воде не может себе даже представить как опасны они бывают. Может быть на земле торбы, гилфорги и соркисы могут с относительной легкостью одолеть акиса, но в воде почти со стопроцентной уверенностью могу тебе заявить, акис одержит верх, – увлеченно рассказывал Эгрон. – Бронты не просто разбили вражескую армию. Они практически подчистую вырезали их всех. Еще месяц воды залива и рек, текущих в долину Ноди, были окрашены в красный цвет. Все это время выходить в море было сущим самоубийством. Как нам тогда казалось, все шаркоды и шоплы в мире собрались там, чтобы полакомиться останками павших воинов. До сих пор племя Фоламх не оправилось от произошедшего разгрома. Это поражение побудило их примкнуть к союзу «Видеам». Хоть племя акисов и потеряло большое количество воинов, они все еще обладают определенным могуществом и властью, как минимум в море Фоламх. Пока что между союзами «Хэйминум» и «Видеам» царит мир и акисы не мешают нашим кораблям путешествовать на Мозерам. Как ты знаешь, города нашего союза есть не только на Целисере, но именно тут сосредоточены наши основные силы. Держать оборону здесь гораздо легче, чем на Мозераме и в случае войны именно племя Фоламх может помешать нам перебросить подкрепление на другой континент.

– Если бы отец был жив, никто бы и не подумал нападать на нас, – почти шепотом произнес торб. – Он ушел слишком рано.

– Я тоже скучаю по нему Эфель, – Эгрон тихо вздохнул. – Он был примером не только для тебя, но и для многих других в этом мире.

– Но почему он остался там? Почему не ушел из этого проклятого ущелья? Зачем нужно было умирать? – внутри Эфеля начала закипать обида.

– Долг короля.

– Насрать на этот долг. Как же я? Разве мне он не должен? – слова Эгрона произвели на Эфеля эффект красной тряпки для быка. Он поднялся и закричал на всю таверну.

– Тише парень. Лучше присядь, – тихо произнес капитан королевской гвардии. Эфель продолжал зло буравить взглядом Эгрона, но все же сел обратно на свой стул.

– Возможно мои слова и прозвучат немного грубо, но все же послушай. Возможность знать своих родных, любить их и получать любовь взамен, очень похожа на владение какой-либо драгоценной вещью. Вначале ты счастлив, со временем ты привыкаешь к ней и принимаешь ее как данность, а в конце, когда ты теряешь ее, то чувствуешь грусть, пока не найдешь ей замену. Разница с потерей человека лишь в том, что эту грусть тебе придется пронести сквозь всю свою жизнь и ничто не сможет его тебе заменить. Запомни, что это будет преследовать тебя всегда.

– Так что, всю жизнь теперь надо будет испытывать боль?

– Нет, ни в коем случае. Жизнь это, величайший дар, который нам дается. Так что живи за всех тех, кого с нами больше нет. Неси воспоминания о них сквозь года. Будь счастлив. Это будет величайшая благодарность для покинувших нас, – Эгрон попытался улыбнуться максимально ободряюще.

– Спасибо дядя, – Эфель смотрел на собеседника. Как давно он ни с кем не разговаривал так честно и открыто. Внутри него будто зажглась маленькая искра.

– Было бы за что, – Эгрон улыбнулся. – Думал, чем займешься дальше?

– Понятия не имею, – усмехнулся Эфель. – Раньше я думал, что в какой-то момент меня прирежут в пьяной драке, но теперь мне кажется, что это не самый лучший вариант событий. А что такое?

– Не думал пойти по стопам отца? – как будто невзначай спросил Эгрон.

– Чистое самоубийство, – тут же ответил Эфель.

– Можно же попробовать, – чуть серьезнее произнес Эгрон.

– Даже не проси, – Эфель лишь отмахнулся. – Буквально пару минут назад ты говорил мне о том, как важно пронести воспоминания о родных сквозь время, а теперь предлагаешь мне впутаться в авантюру, где шанс умереть равняется ста процентам. Ну уж нет, спасибо. Ты сам сказал как прекрасна жизнь, пожалуй, я хочу насладиться ей как можно дольше.

– Эх, малец, думаю, что выбора у тебя нет.

– Это еще почему?

– Утопая в своем горе ты выпал из жизни. У тебя есть представление о том, что сейчас творится в мире?

– Царит мир и везде летают древесные драконы? – ехидно произнес торб, представляя себе эту картину.

– Почти, – усмехнулся Эгрон, но вот глаза выдавали, что торб был предельно серьезен. – Оба союза истощены после прошлого конфликта. Вожди торбов и гилфоргов мертвы, князь бронтов уже очень стар, глава вейтеров ранен, а о вожде соркисов нет никаких вестей. Неизвестно как, но он пропал в пустыне Тивод. Среди акисов происходят какие-то брожения. Поговаривают о готовящемся нападении на племена Ларг-Кое и Аймел. Как ты знаешь они контролируют все воды восточнее Мозерама и не принадлежат никакому союзу. Если будет война и мы сможем перетянуть их на свою сторону, то союзу «Видеам» придется обороняться на двух фронтах. Но если им удастся захватить их, то уже мы окажемся в незавидном положении. Из крупных племен акисов, лишь немногие пока что остались в стороне от политических разборок. Племена Ларг-Кое, Аймел и Кара последние из крупных военных сил, которые ни к кому не присоединились. А так как остальные племена акисов на стороне союза «Видеам», то в количественном соотношении мы сильно позади них.

– Подожди, насколько я помню племена Ларг-Кое и Аймел очень закрытые и вообще не показываются нигде. Почему вдруг на них решили напасть?

– Моря полнятся слухами. Все больше и больше людей начинают поговаривать о будущем короле, который наконец-то сможет объединить все племена акисов.

– Так это же отличная новость. Это мечта целого народа, что тут плохого?

– Парень, меня даже немного веселит твоя наивность. В этом деле столько подводных камней, что тебе и не снилось. Начнем хотя бы с тех, кто сейчас возглавляет каждое отдельное племя акисов.

– А при чем здесь они? Разве они не будут рады пришествию нового короля, который был у них только в легендах?

– Как говорится, лучше быть первым в деревне, чем вторым в городе. Правители племен настолько привыкли к власти, что одна мысль о подчинении кому-либо им претит. Если вдруг действительно появится тот, кто сможет подчинить себе аттилуса, его попытаются убить, пока он не заявит свои права на престол во время собрания племен.

Эфель знал, что подчинить аттилуса далеко не такое простое дело. Этот зверь достигает в длину пятнадцати метров, а в высоту семи. Задние конечности позволяют ему передвигаться на них даже на суше, а передние представляют собой два щупальца, что при максимальном растяжение могут достигать в длину десяти метров. Этими щупальцами аттилус способен хватать добычу или врагов и оправлять их в свою пасть, полную острых зубов. На спине у этого зверя располагается огромный спинной плавник ярко-красного цвета. Обитают аттилусы во всех морях и океанах и по праву считаются верховным морским хищником всего Аларда. Акисы называют его морским королем. Живут они в стаях, где все заботятся друг о друге. Не редко аттилусы выхаживают своих раненных сородичей, что можно редко встретить в животном мире. У морских королей нет разделения на своих и чужих детенышей. Как только рождается новый член стаи, все аттилусы начинают заботиться и оберегать его. Бывают случаи, когда они выбираются на берег и начинают охотиться на сухопутных зверей. Дышат они с помощью легких, но способны задерживать дыхание на долгие часы. Самки и самцы не отличаются по размеру, но у самцов после наступления подросткового возраста начинает меняться окрас. Если самки и детеныши синего цвета, то у самцов по мере взросления верхняя часть тела приобретает красный цвет, средняя оранжевый, а ноги, живот и щупальца остаются синего.

– А при чем здесь племена Ларг-Кое и Аймел?

– Племя Кара окружено племенем Сенаб с юга и племенем Тедж с севера. В случае войны их смогут одолеть, напав с двух сторон. Племя Ларг-Кое с юга граничит с племенем Утапп, так что у союза «Видеам» есть доступ и к ним, но племя Аймел совсем другое дело. Проживая на крайнем севере, они защищены с запада мертвыми водами Синальских островов, а с юга племенем Ларг-Кое. Племя Аймел как кость в горле для союза «Видеам». К тому же их закрытость не дает покоя другим племенам. Если подчинить аттилуса сможет кто-то из племен Ларг-Кое, Кара или Аймел, то именно на территорию к последним его отправят набираться сил. Как ты можешь понять верхушка союза «Видеам» не может себе позволить потерять такого союзника как акисы.

– Ты так говоришь, как будто должно случится что-то плохое.

– Союз «Хэйминум» обезглавлен. Из трех правителей, лишь бронты обладают твердой властью, но даже так их глава слишком стар. Неизвестно поправиться ли повелитель вейтеров. Твой отец, король торбов, мертв. Повторюсь, власть не терпит вакуума. Скоро все будут пытаться поставить на место главы своего ставленника. Все организации, которые имеют хоть какой-нибудь вес, будут бороться за власть всеми доступными способами. Боюсь, что скоро в мире начнется хаос, который уже давно никто не видел.

– Но причем здесь я? Все знают, что я всего лишь избалованный сын прошлого короля. Я не способен оказать какое-либо влияние на ситуацию с выбором следующего повелителя.

– Видимо ты не до конца понимаешь всю картину. Твой отец был великим воином и королем. Во время его царствования торбы расширялись по миру огромными темпами. Не было проиграна ни одна война. Союз «Хэйминум» воспарил над союзом «Видеам». Может показаться, что твоего отца все любили, но это не так. Некоторые бронты и вейтеры были недовольны, что торбы вышли на первый план в союзе. Акисы, гилфорги и соркисы ненавидели Эничена как своего заклятого врага. В конце концов даже среди племен и родов торбов были недовольные таким высоким положением рода Канафен и его союзников, в том числе моего рода Аладон. Очень многие действительно любили твоего отца, бронированный корпус, который стал непобедимым именно под его руководством, чтит Эничена как бога войны. Путешественники боготворят его за помощь в освоении новых земель. Обычные рабочие и крестьяне стали жить лучше при его правлении, так как границы стали хорошо защищены, новые животные стали помогать в работе в полях и на фабриках. В конце концов народ перестал голодать. Далеко не все в этом мире знают, что ты балбес и не способен как следует даже держать секиру, а не то, чтобы бороться за трон. После смерти твоего отца многие стали возлагать именно на тебя надежду о своем светлом будущем.