Останкинская башня. Мост в будущее

«Столица мира прекрасна!» – Уильям сделал запись в текстовой части скриншота, на котором запечатлелась огромная оранжерея из множества необычных растений с высунувшимся на дальнем плане шпилем Останкинской башни. Картинка немедленно отправилась на обработку в долговременную память, чтобы остаться в специально созданном альбоме «Москва-2050» для дальнейшей отправки Синтии в Лондон. Уильям не спешил в гостиницу, свободного времени было в избытке, поскольку сверхзвуковой мобиль доставил молодого инженера в столицу раньше предполагаемого времени, и это обстоятельство давало повод подумать о прогулке по реальным улочкам великолепного города.

– Мистер Грин, ваша гостиница находиться в пятистах ярдах от вас. Если вам необходимо выстроить маршрут, задайте соответствующую директиву, – встроенный помощник напомнил о запланированном маршруте.

– Спасибо, Джонни, отклони запланированный маршрут на полчаса, и покажи мне, пожалуйста, карту местности, – в следующее мгновение перед глазами Уильяма возникла голограмма Останкинского района Москвы. Желание пройти через обновлённый Ботанический сад Всемирной академии наук было велико, даже несмотря на то, что в виртуальном пространстве Уильям вместе с Синтией частенько гуляли здесь перед сном. Необычайно свежий воздух придавал легкость сознанию, взгляд упивался красотой цветущей природы, и молодой человек поддался соблазну осуществить прогулку. Пройдя оранжерею и сделав несколько скриншотов в альбом, Уильям оказался в Ботаническом саду. Теперь к каждому снимку в долговременную память Уильям обязательно прикладывал ощущения и запахи. Все снимки непременно отправлялись Синтии.

Ботанический сад поражал реальной красотой. При входе электронный гид не предлагал загружать, как это обыкновенно происходило на всех атлантических культурных объектах, в IAS-процессор инструменты дополнительной реальности, такие как смена времен года или виртуальное сопровождение. Он вкрадчиво говорил о том, как прекрасно наслаждаться садом через естественные органы чувств и в довершение предлагал устаревший, но оттого не менее трогательный способ увидеть ботанический сад в различных вариациях, с различным содержанием, – очки дополненного видения.

Уильям с улыбкой надел очки, расплатившись электронной валютой объединенной Атлантики, и прошел в высокие ворота. В этот момент пришло сообщение от Синтии, в котором говорилось о безграничном восторге от увиденного. Девушка была очень рада, что её друг находится здесь в Москве и более того – является приглашенным специалистом. В саду молодой человек встречал много гуляющих москвичей. Они были приветливы и жизнерадостны. Естественность – это то, что более всего поражало Уильяма в них.

Вскоре проснулся помощник:

– Мистер Грин, вы просили сообщить о подтверждении планирования маршрута через полчаса. Если вам по-прежнему необходимо выстроить маршрут, задайте соответствующую директиву.

– Идем к Останкинской башне, отложи запланированный маршрут еще на полчаса. Найди, пожалуйста, точку бесконтактных скутеров.

– Хорошо, мистер Грин. Ближайшая точка бесконтактных скутеров в двадцати ярдах от вас, маршрут на северо-запад. Прошу следовать по зеленому указателю.

***

Скутер примчал Уильяма к Останкинской башне. По дороге к указанному месту молодой человек с трепетом скриншотил все, что попадалось ему на пути: покрытые зеленью овальные дома, раскручивающиеся по спирали улочки, прозрачные небоскрёбы, висячие станции, кафетерии и остановки, проносящихся мимо на скутерах москвичей и беспилотные картежи с туристами. Уильям был счастлив наконец-то увидеть все это вживую.

Вход на башню выглядел совсем не так, как еще лет двадцать тому назад. Пропускной пункт превратился в небольшую арку, не заграждаемую воротами, с большим количеством клумб и насаждений вокруг. Озеленения, как и во всем городе, составляли значительную часть пейзажа. Они гармонично сливались с элементами технократии, которые до настоящей поры не были изжиты или преобразованы путем слияния с естественной средой. Поскольку сам объект потерял свой функционал и являлся теперь историческим памятником, необходимость усиленного контроля при входе в Останкино пропала. Гостей, входящих на территорию, встречал электронный гид. В отличие от Ботанического сада здесь на терминале имелись загрузки для IAS-процессоров, которыми были снабжены практически все жители объединенной Атлантики и Уильям привычно воспользовался этим. Он приложил ладонь к терминалу и выбрал нужный параметр загрузки, параллельно расплатившись за использование программного обеспечения. Здесь же посетителям предлагался бесконтактный скутер, поясной принтер-преобразователь для печатания пищи и напитков, разные виртуальные голографические сувениры и традиционные очки дополненного видения. Уильям имел при себе ранее арендованный скутер, на нем он и продолжил путь. Остальное он решил не использовать.

Вдоль дороги, ведущей от пропускного пункта к башне, были посажены яблони. Периодически возникающие около яблонь голограммы сообщали: «Уважаемые посетители, Вы можете срывать плоды с деревьев и употреблять их в пищу. Семена и остатки плодов просьба убирать в установленные урны». На деревья то тут, то там садились птицы и мило наблюдали за посетителями. Уильям сделал скриншот и, вдохнув приятный аромат яблоневого дерева, прикрепил запах к отправляемой в альбом картинке.

Сзади послышался приближающийся звук скутера.

– Добрый день! Вы Уильям Грин?

– Добрый день! Да, это я! –внезапно раздавшийся за спиной голос заставил Уильяма оглянуться. Голос прозвучал на хорошем английском, и помощник для перевода не потребовался.

– Меня зовут Евгений Ланцов! Я старший научный сотрудник Центра стратегических технологий, мы с вами участвуем в грядущей конференции по проблемам перенаселения, – человек в светлом укороченном плаще с искренним чувством протягивал руку и улыбался. Уильям пожал руку новому знакомому.

– Евгений Ланцов? Я много слышал о Вас! Вы отличный специалист!

– Спасибо! До конференции остается несколько часов. Я решил прогуляться, и вот наткнулся на Вас. Думаю, это не случайно. Нам есть, что обсудить с Вами. Вы не против?

– Конечно, Евгений! Буду только рад!

***

За стеклянными дверями при входе в башню встречала улыбчивая девушка-андроид, одна из тех, что еще оставались в столице на некоторых культурных и туристических объектах. Она приветствовала входивших, протягивала раритетную бумажную экскурсионную карту и подсказывала, где можно оставить вещи и верхнюю одежду. Уильям и Евгений зашли внутрь и, улыбнувшись андроиду, проследовали к небольшому залу, где находились вещевая и гардеробная комнаты. У инженера из Англии, как и полагается, был компактный заплечный мешок из гибкого экопластика с личными вещами. Вся информация, подготовленная для конференции, хранилась на IAS-процессоре. У специалиста из России имелся ручной портфель, в котором была цифровая папка и традиционный завтрак работника исследовательского центра: клетчатка из зерен пшеницы в жидком виде, бездрожжевой яблочный пирог малой граммовки, запеканка на холодной термали из моркови с орехами, а также одноразовый безоболочный контейнер с чистой алтайской водой. Уильям повесил свою легкий вакуумный жилет на невидимые бескаркасные плечики в гардеробной, зафиксировав их персональным кодом, а мешок с вещами положил в автоматически образовавшуюся в стене ячейку для хранения, кодом зафиксировав прозрачную дверцу. Евгений повесил свой короткий плащ на невидимые плечики, портфель оставив при себе.

Внутри башни было светло, пространство выглядело спокойным и естественным, не было никаких острых углов и резких перепадов. Прямо из стен высовывались цветники и маленькие вьющиеся растения, иногда внутри можно было даже встретить птиц на карликовых деревцах и клумбах. Информационные табло по всему периметру были выполнены в большинстве своем как возникающие голограммы, иногда как стационарные полностью прозрачные тонкотелые экраны. Стены были максимально насыщены оконными проемами, а некоторые, казалось, и вовсе отсутствовали, поскольку с внутренней стороны были полностью прозрачны, с внешней, однако же, имели обычный непрозрачный вид. Электрическая энергия почти не использовалась в здании, ее замещала биоэнергия растений и энергия солнца, вследствие чего такие предметы как провода, коммутаторы, переходники и заземления, еще несколько лет назад активно применявшиеся здесь, были выведены из эксплуатации.

Уильяму казалось, что он оказался внутри большого цветущего дерева. Поднимаясь с Евгением на прозрачном лифте к внутренней столовой, находившейся на десятом блоке, молодой британский специалист впервые смотрел на столицу с такой большой высоты. Зрелище было неописуемое – Москва напоминала огромный цветущий сад, усеянный гармонично вписанными в природную среду дорогами, домами и высотными научными зданиями, подсвеченными сотнями тысяч маленьких светильников-мотыльков с биоэнергией. Уильям активно делал скриншоты, иногда замирая от великолепия увиденного. «Синтия, похоже я попал в рай», – писал он в заметках к скриншотам для своей подруги. Евгений трепетно улыбался, глядя на британского коллегу и думал о том, что визит иностранцев в Москву с целью только увидеть ее, едва ли не главное, что из года в год преследовали организаторы конференций.

Лифт остановился, выпустил из себя гостей, и скутеры помчали Уильяма и Евгения в большую столовую Останкинской башни.

– Уильям, присядем здесь, – Евгений указал на свободный плавающий столик у витрины с видом на Кремль.

– Конечно! Замечательное место, и прекрасный обзор! – согласился британец.

Коллеги присели, и на выскочивших прозрачных голографических экранах выбрали себе меню. В прейскурант для туристов включались кухни почти всех существующих на планете стран и народностей, в тех блюдах, где наличие реального специфического ингредиента осложняло приготовление, использовались синтезированные вкусовые добавки. На основании стола высветилось время до исполнения заказа, и экраны скрылись восвояси.

Ланцов окрыл свой портфель, достал из него цифровую папку, положив рядом с собой, и окинул взглядом Москву:

– Чудесный вид, правда? Мы всегда хотели иметь такую столицу. Когда я был маленький, здесь все было не так. Я родился в девяностые годы прошлого столетия. Вы еще не застали это время, Уильям. Здесь была разруха.

– Я знаю, Вашей стране было не просто в те годы, – откликнулся Уильям.

– Да, и мы всегда мечтали изменить свою жизнь к лучшему. Сделать нашу страну передовой. Как и нашу столицу. И у нас это получилось.

– В Атлантике не принято ставить вашу страну в пример, но мы, простые ученые, не можем отрицать тот факт, что Россия сейчас – научный лидер…

Сработал помощник Джонни:

– Мистер Грин, Вы просили сообщить о подтверждении планирования маршрута через полчаса. Если Вам по-прежнему необходимо выстроить маршрут, задайте соответствующую директиву.

– Джонни, отложи задачу. О необходимости ее выполнения я сообщу тебе сам.

– Да, мистер Грин.

Уильям неловко посмотрел на Ланцова:

–Извините, Евгений, мой помощник, как и любая автоматизированная интеллектуальная система, весьма пунктуален.

Ланцов улыбнулся:

– С пунктуальностью у искусственного интеллекта, конечно, все хорошо, но в остальном ИИ, по крайней мере для нас, мало полезен.

– Я не удивлен вашими словами, – улыбался молодой инженер, он был большим поклонником российской науки и многое о ней знал.

– ИИ – это вершина технократии, но по сути своей она ничем не отличается от первого человеческого изобретения. Мы часто обсуждаем это с вашими руководителями, но они упорствуют в своем мнении о безальтернативности ИИ. Впрочем, это не важно. Я хотел поговорить с Вами о другом.

Уильям догадывался, о чем пойдет речь далее, но не пытался избежать этого разговора. Выражение лица Ланцова сделалось серьезным:

– В те годы мы многое перенимали у вас, свои отрасли были в упадке. Мы не имели ресурсов, не имели средств и специалистов. Но у нас был план. У нас всегда был план. Нам только нужны были люди и ресурсы, – российский ученый задумчиво потянулся к цифровой папке. К столику подплыл автоматизированный официант и аккуратно расставил ретро-посуду из фарфора с заказанными блюдами. Столик в столовой предусматривал автоматическую печать на принтере некоторых блюд из меню, но все они были синтезированными, по какой причине не в полной мере могли передавать вкусовые качества. У туристов эта функция не пользовалась популярностью. Пододвинув к себе тарелку с овощным супом на холодной термали, Ланцов расположил чуть поодаль свою цифровую папку и запустил голографический проектор:

– Видите, Уильям, эту картинку? Это один из городов Атлантики через 10-15 лет.

– Это ужасно! Картинка выстроена в программе проектирования реальности IAS?

– Нет, это наша разработка. В основе – те же гипернейросети, однако, с другим алгоритмом. Он наиболее безошибочен.

– Это ведь Лондон? Да, это Лондон! Что за чертовщина?

– Мы эксплуатируем эту прогностическую систему уже достаточно продолжительное время. Результаты ее прогнозов близки к девяностопроцентному совпадению.

– Не понимаю, как такое может быть. Неужели Лондон может превратиться в это?

– Извините, коллега, я поторопился, просмотр не доставит вам приятных ощущений и не повысит ваш аппетит. Давайте сначала пообедаем.

***

В столице бурлила жизнь, огромный муравейник излучал необыкновенно положительные вибрации. За стенами башни то тут, то там проносились воздушные картежи. Город сверкал чистотой и излучал спокойствие. Синтия успела прислать несколько сообщений своему другу. Но Уильям был так занят беседой с российским коллегой, что не успел прочитать ни одного из них. Девушка даже задействовала видеовызов, однако, парень его отклонил.

– Бессмысленно упорствовать, в том, что несет ущерб. С вашими руководителями мы до сих пор не можем договориться по сотрудничеству, хотя все имеющиеся аргументы до них неоднократно доводились.

– Я правильно понимаю, Евгений, поскольку добиться согласия напрямую с руководителями не удалось, вы стали действовать через рядовых специалистов?

Ланцов улыбнулся и перевел в сторону свой взгляд.

– Возможно, выглядит это именно так… Самое главное, что вы должны понять, мы заботимся о вас же самих. Сегодня на конференции этот тезис обязательно будет озвучен. Я хочу, Уильям, чтобы вы просто посмотрели правде в глаза – ведь вы видите, что происходит у вас там, и что – у нас здесь, чего мы добились, перестав упорствовать в том, что несет ущерб…

Британец молчал. Оба специалиста знали, что система IAS, встроенная в Уильяма, если не транслирует агентам из Атлантики беседу в прямом эфире, то запись ее обязательно будет ими просмотрена в ближайшее время. Ланцов продолжал:

– Вы очень хороший специалист. И я искренне верю, что Вы сможете донести увиденное до Ваших коллег. Я верю, что вместе с ними вы займете правильную позицию относительно нашего будущего, нашего совместного будущего. И каково бы ни было ваше мнение, знайте: мы всегда ждем вас у себя.

Последняя фраза особенно остро отозвалась в сознании Уильяма. Ведь она означала одно: «Мы приглашаем вас на работу к себе».

– Спасибо, Евгений! Я подумаю над вашими словами.

Наступила пауза.

– Если вы не против, я бы хотел обсудить некоторые вопросы из предстоящей конференции.

– Да, конечно.

– Насколько я знаю, в Британии, как и во всей Атлантике, обеспокоены проблемой отсутствия слаженной работы миграционных центров. Решение этого вопроса союз видит в принудительном подключении мигрантов к IAS с усиленным контролем?

– Здесь союз не может найти иных путей. Потоки большие, фильтрация происходит ненадлежащим образом; я видел работу миграционного центра, которым руководит мой знакомый, я был поражен. Голодные и болезненные люди, прибывающие туда, способны на все. Их культура порой на уровне каменного века. В этом случае система с усиленным контролем – наилучшее решение.

– Я понимаю, что это требует вложения сил и средств, но, возможно, союзу было бы уместно рассмотреть вариант с обучением и воспитанием прибывающих? Система IAS не кажется ли слишком ограничивающей человека?

– Мы постоянно обсуждаем в своих кругах эту тему. Вы знаете, мы и сами все подключены к ней, только с другим ограничением. Думаю, у нас нет выбора. Вам удалось избежать этого.

– Знаете, это было не просто! Чаща весов пару десятилетий назад склонилась в нужную сторону благодаря энтузиастам от науки, да вобщем тем, у кого был план, хотя и среди них были сторонники IAS. Ну а сейчас у нас выстроена система. Школы и учебные учреждения совершенно иные. Особенно здесь, в Москве. Мы научились воспитывать нового человека, не обремененного привязанностью к технике. Нам больше не нужно защищаться от природы. Подружившись с ней, мы сделали такой шаг в науке, который никогда еще не делало человечество.

Уильям с упоением слушал собеседника, он знал наперед, что скажет Евгений, но от того слова русского ученого не становились безвкуснее, наоборот, они приближали молодого британца к решительному шагу. Ланцов дополнил:

– Просто сравним детали: вы делаете через встроенный IAS скриншоты всего того, что видите, чувствуете, слышите и пересылаете это между собой, сохраняя в памяти системы. Мы можем сохранять все это в общеноосферном доступе и общаться между собой на расстоянии, не применяя каких-либо технических средств.

– Всегда пытался представить, как это у вас происходит…

– На самом деле это не сложнее, чем выучить английский язык, правда нужны некоторые условия. А представьте, что для работы с большими предметами нашим специалистам уже не нужны сложные громоздкие машины и механизмы; прошедшие углубленный курс способны управлять полевыми образованиями и с их помощью различными объектами. А медицина! Если сравнивать вашу и нашу медицину, Атлантика за тридцать лет принципиально здесь не продвинулась, в то время, как мы практически избавились от ненужных лекарств и таблеток. Эта химия совершенно бесполезна, более того, вредна! Да что там говорить, Уильям, вы ведь и сами все понимаете.

Британец кивал головой. Ланцов заключил:

– Вы, наконец, должны понять, что воспитание, образование и сближение с природной средой для всех нас единственный путь к нормальной жизни.

– К спасению… – Уильям дополнил Ланцова.

– Именно так, коллега. Проект «Мост в будущее», который будет представлен на конференции, четко обозначит основополагающие критерии выхода из сложившейся ситуации. Символично, что конференция будет проходит в этой башне, двумя этажами выше. Те специалисты со всех континентов и стран, которые не смогли приехать лично на конференцию будут в виртуальном режиме общаться с нами. Останкино – некогда главный ретранслятор страны, снова станет им, только уже для всего мира!

Наступила пауза. Ланцов убрал цифровую папку в порфель:

– Уильям, нам пора. На время разойдемся по гостиницам, а вечером встретимся здесь. До скорой встречи, мистер Грин!

– До вечера, мистер Ланцов! – улыбался Уильям, делая скриншот в альбом «Москва-2050» на память о прекрасном собеседнике и коллеге.

Москва-2050 медленно зажигала огни, погружаясь в томный вечерний сумрак.