Путь дукдайя

Вдохнув полной грудью, он опустил оба полосатых хвоста и закрыл глаза. Вонь. Разных оттенков и глубины вонь наполняла эту грязную, с хлипким дощатым тротуаром улочку. Но его это, похоже, не волновало. Он глубоко вдохнул. Глубоко выдохнул.

Казалось, он радовался. Радовался, что дышал. Дышал сам. Своей собственной грудью. По крайней мере, всё выглядело именно так.

Постояв минут пять как истукан, он нахмурился. Видимо, всё-таки ощутил на себе пристальный взгляд. Нет, это были не прохожие, которые недоумевающе оглядывались на него, но проходили мимо. Это был изучающий взгляд. Он оглянулся. На него с интересом смотрели глаза с горящим фиолетово-красным ободком.

Мы сидели возле захудалого трактира у старого деревянного стола так, чтобы была видна вся кипящая жизнь.

– Бг’Аво! – замахал я рукой, окликая неподвижную фигуру.

– Я ждал, когда он сам заметит, – Пэ́бэ сузил глаза, не отрываясь от своего увлечённого занятия.

Мимо нас проходили разные двуногие существа, которые спешили по своим наверняка важным делам. Иногда попадались и прогуливающиеся экземпляры, которые заглядывали за прилавки и не замечали, как обученные зверушки карманников стягивают с них толстые кошельки.

– Не ожидал вас тут встретить…. – секунду спустя Бг’Аво уже стоял рядом. Он навис над нами, скрестив руки на груди. – Развлекаетесь?

– Расслабляемся! – Пэбэ встал, поправив свой строгий костюм из атласа, и хлопнул по полосатой спине. – Садись!

Я чуть подвинул свой хрупкий табурет, который, как мне показалось, мог развалиться в любой момент. Пэбэ предложил пустое место рядом со мной гостю, а сам удалился к трактирщику за очередной порцией кислого напитка.

– Это ведь ты, Бг’Аво?

Хвостатый поднял одну бровь.

– А ты точно ты, раз задаёшь такие глупые вопросы?

Я усмехнулся.

– Ты такое Рюуку устроил, что я уже начал сомневаться в твоей адекватности.

– Повёл себя, как сволочь! – дополнил мою мысль Пэбэ, ставя рядом с собой и хвостатым большие резные кружки.

Я покосился на него с укорительным взглядом. После недолгой паузы Бг’Аво тихо произнёс:

– Я проверял.

– Кого? Рюука? – удивился Пэбэ. – Да ты просто издевался!

– Проверял себя, – коротко ответил хвостатый и сделал большой глоток местной браги.

Все замолчали. Недолгую тишину прервал Пэбэ:

– Но я знал, что у вас получится.

Я еле слышно засмеялся, а Бг’Аво не отлипая от своей кружки, повернул уши в нашу сторону.

– Ага, знал, – не смог не прокомментировать я. – Так знал, что аж спор проиграл.

Бг’Аво громко опустил кружку на стол, вытирая пену с шерсти на морде, и вопросительно посмотрел на меня.

– Какой спор?

– Мы с Пэбэ поспорили, получится у вас с Рюуком или нет. И он проиграл.

– Азартного человека не остановить, – пожал тот плечами. – Ты же не хотел ставить на провал, пришлось мне.

Бг’Аво запрокинул голову и уставился на вершины нависающих гор. Он тяжело вздохнул:

– Много ли экспериментов по разделению сущностей вы знаете, что были так уверены в успехе?

– Ни одного! А раз это говорю я, это уже кое-что да значит, – донеслось от Пэбэ, который смотрел куда-то в сторону.

– Обычно вам подобных ждёт другая судьба…. – неутешительно подтвердил я.

– Обычно они не имеют возможности уничтожить целый мир ради своей личной выгоды, – Бг’Аво встал и направился за новой порцией браги, но ушами ловил каждое слово.

– Кстати, этот вы тоже когда-то уничтожили…. – я провёл рукой по воздуху, описывая окружающее пространство. Потом понял, что на меня никто не смотрит, и просто продолжил: – Не до такой степени, конечно, но имя Рюука тут боятся произносить вслух.

– Было дело…. – голос Бг’Аво звучал недалеко от входа. Вскоре он появился аж с четырьмя полными кружками. – Это место было ближайшим, вот я и заглянул.

Пэбэ по-прежнему молчал, лишь смотрел куда-то, развернувшись к нам полубоком.

– А хотите ещё один спор? – внезапно у него загорелись глаза.

– Спор? – мы с Бг’Аво удивились одновременно.

– Скорее наблюдение, – Пэбэ аккуратно указал себе за спину, чтобы никто не заметил. – Посмотрите на вон того мальчишку.

Полускрытый углом дома, обычный смуглокожий мальчик в обносках отвешивал оплеуху за оплеухой маленькому четвероногому зверьку с полосатой шерстью и острыми длинными иглами, идущими со спины. Видимо, наказывал за возвращение с пустыми лапами.

Бг’Аво глянул на Пэбэ, затем снова на мальчика, затем снова на Пэбэ.

– И?

Я догадался, о чём шла речь:

– Неправильно смотришь.

Хвостатый повернулся к мальчику и тут же изменил цвет глаз на полностью черный.

– Интересно, – Бг’Аво улыбнулся во все свои острые клыки и завертел хвостами. – Он дукдайя.

– Как и ты, – Пэбэ поправлял белоснежный платок в нагрудном кармане.

– Но-но! – возразил хвостатый, подняв один коготь вверх. – Чаще всего так называют существо, в чьё тело подселили анидемона. Но по сути, дукдайя – это две связанные сущности внутри одной физической оболочки. Я был лишь частью. – тут Бг’Аво задумался. – Был…. Словно это было в прошлой жизни.

Мальчик ещё что-то сказал себе под нос и поволок зверушку вдоль прилавков.

– Так в чём суть спора? – я посмотрел на Пэбэ с огоньком в глазах.

– Не-е, я с тобой больше не играю! – он театрально погрозил пальцем, чуть не пролив на костюм брагу. – Ты и так знаешь всё наперёд.

– Со мной? – Бг’Аво скривил губы в улыбке, обнажая выпирающие клыки. – В чём суть?

– Не мне тебе объяснять, что всех дукдайя рано или поздно ждёт плачевная судьба. Их и создавали, чтобы анидемона в принципе можно было убить. Но только тогда, когда посчитают нужным. А тем временем между двумя сущностями идёт постоянная борьба за единоличное пользование оболочкой. На моей памяти редко побеждал первоначальный владелец тела. Ещё реже обе сущности приходили к согласию. Чаще всего анидемон вырывался из-под контроля, но его вместе со смертным телом успевали убить. А таких, как вы, вообще раньше не было.

– Оу, точно, ты же был анидемоном, – вспомнил я, повернув голову к хвостатому: – Хотя по вам с Рюуком не понятно, кто из вас бо́льший демон.

– Я знаю ответ на этот вопрос, – улыбнулся Бг’Аво. – Так, и в чём суть спора?

Пэбэ недовольно посмотрел на мою почти полную кружку, затем ответил:

– Кто сейчас правит этим костлявым телом? Сам мальчик или анидемон внутри него?

Мы всё ещё смотрели, как мальчик тащит на коротком поводке зверюшку, то и дело дёргая и заставляя идти быстрее. Бг’Аво с громким звуком отпил браги и выдал:

– У меня вопрос получше: что ждёт этого дукдайя? – он показал ладонь и три вытянутых когтя. – Нас трое, как и вариантов. Не считая нашего с Рюуком.

Все задумались.

– Как новоприбывшему в этот физический мир, тебе первому выбирать, – предложил я, Пэбэ согласно кивнул.

Бг’Аво почесал когтем подбородок.

– Я чего-то устал идти сложными путями, и поставлю на победу анидемона. Самый вероятный исход.

– Хорошо, – согласился я, переводя взгляд на Пэбэ: – Теперь ты.

– Я оставлю тебе любимый вариант с “жили долго и счастливо” и возьму тот, где мальчишка убьёт себя.

– Ты думаешь, он настолько сильный? – удивился я и всё-таки сделал большой глоток кислой браги. – И выберет самоубийство, чем превратиться в существо, от которого получил отравляющую его разум силу? Или чтобы не отдавать тело, если поймёт, что проиграет самому анидемону.

– Конечно! – Пэбэ кивком одобрил мой жест. – Судя по тому, что мы только что видели, мальчик не уступает по жестокости тому, кто сидит в нём.

– Не обязательно все анидемоны злые…. – буркнул Бг’Аво.

– И не обязательно сейчас главный мальчик, – предположил я и снова выпил.

– Да вы мне подобных извергами считаете, честное слово! – отмахнулся хвостатый и осушил очередную кружку.

Забивая табак в изогнутую трубку, Пэбэ окинул нас лукавым взглядом и остановился на мне.

– Расскажешь?

– Конечно! – обрадовался я очередной истории. – А вы наблюдайте….

**

– Вот ведь, всего лишь две белые монеты…. – бурчал мальчик, таща зверька на поводке.

Он шёл по косым улочкам мимо деревянных домиков и прилавков. Прохожие просто не обращали на него внимания: таких оборванцев было полно. Инеко остановился и поднял голову вверх, почесав свои лохматые тёмные кудри.

Крохотную долину, в которой ютился городок, огибали высоченные скалы, закрывая практически всё небо. На узкой линии тёмного полотна уже были видны звёзды, хотя мрак редко покидал это глубокое ущелье.

– Лучше гора монет, а то эти уже надоели…. – буркнул себе под нос Инеко, прислушиваясь к звону в кармане. – Глупый зверь! – он досадливо дёрнул поводок. – Опять хватит только на чёрствый хлеб да ботву для похлёбки. Хоть бы на завтра чего осталось…. – он покосился на животинку, которая тихо сидела рядом, опустив чёрные уши. – Если ты опять будешь бесполезен, получишь!

Зверёк никак не отвечал. Гаткси – так его звали – сидел на задних лапах, распустив длинные белые иглы вокруг себя по земле. Полосатая шерсть шла по выступающим от истощения рёбрам, заканчиваясь на слегка вытянутой мордочке с большим чёрным носом и усами. Зверёк осторожно принюхивался к прохожим и потирал маленькие ладошки, словно держал в них какой-то плоский предмет.

– Мда. А ведь ты мне на еду зарабатываешь.

Инеко присел и сделал то, что редко можно было увидеть: подозвал к себе зверька и ласково погладил по жёсткой шерсти.

– Завтра будет добыча получше, – мягко приговаривал мальчишка, почёсывая за треугольными ушами. – Внутренний голос мне подскажет.

Инеко тряхнул головой и побрёл вдоль кривых прилавков, выпрашивая объедки. Внутренним голосом он называл сущность, которая была во снах, сколько себя помнил. Которую, закрывая глаза, всегда видел в клетке. Серебряная шкура зверя переливалась от невидимого света, вытянутая пасть не скалилась, но пугала тупыми клыками в несколько рядов. Чуть выступающие оранжевые глаза всплывали из ровной головы и хитро щурились, разглядывая мальчика. Когти на коротких лапах оставляли зазубрины на каменном полу и стенах, а мощный хвост с чешуйчатыми наростами не раз проходился ударами по металлическим прутьям, когда его владелица была недовольна. Однако клетка ни разу не дрогнула.

У последнего торговца Инеко удалось купить почти целую чёрствую буханку и пучок ботвы.

Он ещё потоптался у прилавка, рассматривая яблоки в сладком сиропе. К ним постоянно липли мухи, и мальчик им завидовал. Взглянув в просящие глаза Гатски, мальчик дёрнул поводок и побрёл прочь с пустеющей улицы.

– Дома дам, попрошайка, – хмыкнул он, но потом почему-то улыбнулся маленькому прыгающему за ним созданию.

Хижина, в которой Инеко жил с родителями, была крайней. Она примыкала к отрогу-утёсу, что отделял соседний квартал от бедняцких лачуг.

Все домишки мостились друг на друга, цепляясь за скалы, и уходили на несколько этажей вверх. Между верхними вытянулись лёгкие на вид мостики из верёвок, которые закрывали звёздное небо ещё больше. Мальчик очень хотел увидеть хотя бы одну из этих светящихся точек поближе и не думать о том, что ждёт его за скрипучей серой дверью. Ещё снаружи Инеко почувствовал едкий запах лекарственного отвара и разлагающейся плоти. Глубоко вздохнув, он зашёл внутрь, закрыв дверь за юрким зверьком.

Сложно было представить, что в этой комнатушке, которую Инеко называл домом, жило сразу три человека. С двух сторон от входа вверх уходили обветшалые опоры: они держали верхние этажи. Справа в стене зияла небольшая дыра – единственный источник свежего воздуха, если не считать другие щели в тонких стенах из глины и досок. Под неказистым окном в углу находился маленький трёхногий стол со старой коптилкой, а дальше, на том же уровне, из стены выпирала доска, что последнее время служила складом для разных трав, склянок и пустых кувшинов из-под браги. Заканчивалась она у грубо сделанной печи: она уходила за дырявую занавеску. Там, на жёстком, но тёплом матрасе лежала пожилая женщина, уже несколько дней не приходившая в сознание.

Отец встретил Инеко у печи, мешая в потрескавшимся котелке почти пустую воду. Молча приняв из рук сына скудную еду, он мельком глянул на занавеску и отвёл мутные глаза обратно к вареву. Зверёк ласково потёрся о дрожащие худые ноги, но старик никак не отреагировал, медленно разламывая вялые зелёные стебли и кидая в кипяток. Его не отвлёк и звук монет, которые Инеко бросил на стол, и мальчишка, вздохнув, в два широких шага оказался у свисающего с тонкой палки куска ткани. Заглядывать за него он боялся, ибо понимал, что в лучшем случае мать ещё дышит. Так и не сумев пересилить себя, Инеко развернулся, проведя рукой по каменному валуну, что служил четвёртой стеной, и сел на сухой настил из длинной травы, почти упирающийся в неровную дверь, – это была его кровать.

Скромный ужин также начался с тишины. Её прервало только тихое фырканье Гаткси, которому мальчишка с улыбкой бросил несколько кусочков мокрого хлеба.

– Не переводи еду, он сам себе найдёт, если захочет, – наконец заговорил старик и недовольно глянул на зверька, что слизывал каждую крошку с каменного пола.

– Гаткси много не просит, – сидя на краю скамейки, Инеко наклонился и потрепал за маленьким ушком.

– Уезжай отсюда и его забирай, – старик с громким звуком отпил из глиняной плошки. – На востоке есть большие города, там много хорошей работы.

– Я могу пойти работать в шахту…. – голос мальчика звучал неуверенно.

– Нет! – старик ударил кулаком о стол, от чего тот чуть наклонился. Суп плеснул из чаши. – Мы не для того тебя спасли, чтобы ты сгинул в них! Там, на востоке, точно всё по-другому….

– Но ведь на востоке река и жуткий лес…. – плечи мальчика дёрнулись, а Гаткси жалобно заскулил. – Я слышал, что ещё никто не смог выбраться оттуда живым.

– Прибейся к торговому каравану рыбьих, как пойдут на другую сторону горы, – дрожащими губами старик облизывал потемневшие от копоти пальцы с остатками пустого супа. – Попросись на мелкую работу, в помощники. А там, как доберётесь, что-нибудь придумаешь.

На это Инеко не смог что-либо ответить. Оставить больных родителей он боялся, но и жить, как они, тоже не хотел. Закончив трапезу молчанием, мальчик вернулся к своей лежанке и, не позволив Гаткси лечь рядом, быстро провалился в сон.

Там его опять ждало существо в клетке.

Оно презрительно оглядело мальца, опять что-то вычерчивая длинными когтями на каменном полу.

– Почему ты всегда взаперти? – вдруг спросил Инеко, садясь по другую сторону от решётки.

Существо оторвалось от своего занятия и, не двигая мордой, подняло оранжевые глаза на мальчишку.

– А ты бы хотел, чтобы я была свободна?

Инеко прищурился.

– А с чего мне хотеть держать тебя здесь?

Широкая вытянутая пасть разомкнулась, и существо расхохоталось. Хотя звуки больше были похожи на выплёвывание рыка, что привело Инеко в замешательство.

Мальчик подумал, что мог бы выпустить это подобие крокодила, чьи изображения он мельком видел на красивых рисунках проезжих рыбьелицых купцов.

Но в этот момент странное чувство укололо его. Словно внутренний запрет не позволил мальчику произнести то, что он собирался.

Инеко важно посмотрел на существо, закинул ногу за ногу и обхватил колено руками.

– Я бы мог тебя выпустить, но не буду.

Существо усмехнулось.

– Почему же?

– А ты мне что?

– Я?! – в сиплом голосе крокодила явно слышалось негодование. – Я, Звезда Зилара….

– О, ты уже звезда, – Инеко в голос рассмеялся.

Но существо продолжило:

– ..самая могущественная из анидемонов этого мира, являюсь частью стихии воды и повелительницей ярости бурных потоков!

Мальчик не переставал тихо смеяться, подрагивая плечами.

– И как нам пережить завтрашний день, повелительница?

Зилара широко улыбнулась так, что стали видны абсолютно все её зубы. Инеко даже не думал, что её пасть может стать ещё длиннее.

– Ты можешь использовать мою силу в обмен на….

Инеко не успел дослушать, проснувшись от глухих хрипов. Они доносились из-за занавески, за которой уже стоял отец. Слабый свет коптилки тускло освещал крохотную комнатушку, очерчивая лишь силуэты. Гаткси сидел у ног мальчика, осторожно положив крохотную лапку ему на колено.

– Уйди! – отшвырнул его Инеко, вскочил и мигом оказался у занавески.

Отдёрнув её одним резким движением, он застыл как вкопанный. Витавшие в воздухе запахи разложения резко ударили в нос. Даже в полумраке Инеко увидел местами потемневшую плоть лица и рук, а синие губы больше не двигались.

Старик, ещё минуту назад сжимавший руку жены, вышел из лачуги, не проронив ни слезинки. Он лишь сгрёб остаток красных монет, оставив Инеко наедине с бездыханным телом и собственными мыслями.

К худой мальчишеской ноге прислонились длинные твёрдые иглы: маленький зверёк немного поскуливал и утешал своего хозяина.

– Да, Гаткси, да…. – Инеко наклонился и погладил по слегка вытянутой шее. – Я знаю, она не была мне родной матерью…. – он провёл рукой по жёсткой длинной шерсти. – Но ведь она спасла меня, когда младенцем меня сбросили в горную реку…. Я слышал, что там за ущельем, выше по течению, огромные каменные дома, мягкие постели и сытая похлёбка. Это могло быть моим домом…. Кто…. – мальчик резко встал, напугав зверька. – КТО?! Кто обрёк меня на такую жалкую жизнь?! В голоде, с никчёмными стариками? Я…. Я же…. Я же не должен сгнить здесь, как они….

Инеко сел у глиняно-деревянной постели, обхватив голову руками и роняя слёзы.

“Ты достоин большего”, – пронеслось в голове.

– Да-да, именно! – Инеко с силой сжал кулаки. – Я же родился ТАМ! Я имею право жить там, ближе к звёздам!

Снова подошедшего зверька мальчик небрежно пихнул прочь и сорвал злость на потрёпанной занавеске.

“Ты можешь получить большее”.

– Могу!.. – Инеко отшвырнул скомканную занавеску и уставился на напуганного зверька. – Могу же? – Гаткси не отвечал, лишь дрожал и смотрел из-под стола. – Я могу получить ТУ жизнь?..

Инеко сполз по стенке на свою лежанку. Медленно, глотая слёзы. Его начал бить озноб, пальцы холодели. Зловонный запах наполнял комнату, но мальчик этого уже не чувствовал. Он обхватил себя руками, тихо всхлипывая и смотря перед собой в пустоту. Огонёк лампы и блестящие маленькие глаза Гаткси быстро поглотила кромешная тьма.

Этой ночью Инеко больше не снилось ничего.

Поспал он совсем немного. Опухшие веки поднялись, как только мрак в окне начал постепенно отступать. Инеко разбудили голоса снаружи.

– ..Ещё один дом скоро опустеет, – хрипло прозвучал женский голос. – Чуешь?

Инеко тихо подобрался к двери и прильнул к трещине внизу: в паре метров от лачуги мелькнуло несколько пар грязных лап, обёрнутых кусками плотной ткани. Мальчик уже чётче услышал второй голос:

– Да, смерть ни с чем не спутаешь…. Ну и вонь!

Инеко резко закрыл рукой рот и постарался дышать через раз: только сейчас он почувствовал дикий смрад от трупа, что пролежал ночь на тёплой печи.

– Второй дом с начала луны. Я слышала, недавно на горе, с самой макушки, целую семью вывезли…. – заговорческим шёпотом продолжил первый голос.

– Жуть какая! – с нотами интереса отозвался второй. – А что, быть может, там что-то найти можно?..

– Да ну тебя! – чуть громче воскликнул первый голос, сразу себя отрезав и перейдя на шёпот: – Гляди и добро у них заразное!

Обёрнутые ноги начали разворачиваться и уходить вниз, в сторону торгового квартала.

– Так ведь ничейное…. – Инеко услышал напоследок второй голос, и шепот стал совсем неразличим.

Подождав, пока силуэты исчезнут за огромным валуном, Инеко осторожно приоткрыл дверь. Высунув голову и глубоко вдохнув свежий воздух, он внезапно услышал за спиной неровное сопение и посмотрел обратно в комнату. Под скамейкой неспокойно спал Гаткси и очень тяжело дышал. Схватив зверька, Инеко выбежал наружу, сделав несколько непривычных для себя широких шагов, и еле остановился, чуть не упав. Гаткси зевнул и сонно начал оглядываться по сторонам.

Возвращаться в дом точно не хотелось, а куда идти….

“Так ведь ничейное,” – эхом пронеслось в голове.

Инеко просто стоял посреди узкой улочки, а редкие рабочие обходили его стороной, косились и зажимали носы.

Рас в бедняцком квартале было много, но все жители имели много общего: тощие, как тростинки, сморщенная кожа или шкура, тёмные ноги и пальцы на руках, бесцветные глаза и минимум волос, если они были вообще.

Инеко потряс головой, сбрасывая с себя шкуру, которую только что мысленно примерил. Нет, он не хотел превратиться в такой ходячий кусок мяса. Но что он мог сейчас сделать?

– Дом на горе…. – губы словно сами сказали это. – Да, дом! – твёрже проговорил мальчик. – Даже если там ничего не осталось, туда можно перебраться вместе с отцом!

В ущелье, где располагалось поселение, было не так много мест, где стояли дома. “Горой” можно было назвать лишь одно – самое высокое. И Инеко знал, где это находится.

– Там дома побольше наших…. – улыбнулся сам себе мальчик. Он дёрнул поводок: – Не отставай, Гаткси!

Зверёк и так не отставал, но, почуяв настроение хозяина, забежал вперёд и уже сам тащил того за собой.

Та самая “гора” оказалась усеяна множеством таких же домов, в которых жил сам Инеко, но с виду они выглядели более привлекательно. Нужный, думал мальчик, был на самом верху: его отделял небольшой навесной мост и длинная крутая тропа, огибающая скальную террасу с другой стороны.

Оказавшись у входа, где должна быть дверь, Инеко уже разочарованно вздыхал, что не найдёт внутри ничего стоящего. Спустив с поводка Гаткси, он быстро шагнул в заброшенную хижину.

Стены пестрели щелями, а глина обсыпалась на глазах. Домик был старый, ветхий, но в несколько раз больше жилища Инеко. Много полок, несколько полуразобранных кроватей, огромная печь и даже почти целая лестница на небольшой второй этаж. Всюду валялись камни, доски, разбитая глиняная посуда и дырявые покрывала, некоторые из которых были в вонючей и липкой смоле. Но даже изорванное подобие матраса Инеко понравилось больше, чем его колючая постель.

Осматривая каждый угол в надежде найти что-нибудь съестное или пару завалявшихся монет, Инеко понимал, что отцу будет сложно сюда брести и подниматься каждый день, и решительно обдумывал способ добираться поудобнее. Гаткси обнюхивал всё подряд, поднимая осколки полегче и осматривая каждый, как какое-нибудь сокровище. Зверьку везло больше: он приносил в пустой центр комнаты найденные сухие ягоды, сложил кучку зерна и даже откопал где-то несколько больших монет.

В размышлениях Инеко не заметил, как в двери показались несколько силуэтов: мальчишки его возраста, такие же оборванцы, как и он сам.

– Смотрите, чернышка здесь! – крикнул худой пацан, с запавшими глазами и растрёпанными рыжими перьями на голове.

Вслед за первым вошли ещё четверо: один с жабрами и чешуёй; второй с ушами на макушке и бурой шерстью по всему телу; третий был той же расы, что и Инеко, только с кожей посветлее и светлыми волосами; а самый толстый из всех – видимо, главарь – был словно дерево: кожа, как кора, вытянутые руки, а ноги напоминали толстые корни с пальцами во все стороны. Всех сопровождали маленькие звери, тоже разных видов, но Гаткси заметно уступал им в размере.

Инеко со страхом обернулся, а Гаткси зашипел, расправив длинные иглы.

– Нам даже ничего делать не придётся, он нам уже всё нашёл, – показывая пальцем, сказал оборванец со светлыми волосами.

Вся компания дружно расхохоталась, а Инеко сжимал кулаки от бессилия: всё-таки их было больше.

“Ты не слабак”, – опять неслышно прошептал кто-то. Но теперь он узнал: это голос Зилары.

– Конечно, нет! – фыркнул себе под нос Инеко, ощущая дрожь по всему телу.

– Чернышка опять сам с собой разговаривает! – с издёвкой бросил тот, что с бурой шерстью.

– Это моя добыча, я первый сюда пришёл! – оскалился на них Инеко предательски дрожащим голосом.

– Он умеет и с другими разговаривать, представляете! – засмеялся малец с жабрами, пуская густые слюни.

“Он тебя даже тронуть не успеет”.

– А сам слизью не захлебнёшься? – съязвил Инеко, с брезгливостью смотря на слипшиеся губы рыбьелицего.

“Моя сила – твоя”.

– Я вас всех сильнее!

Оборванцы резко замолкли. Главарь подошёл к Гаткси и поднял его за шкирку, нисколько не боясь его иголок. Стоящий рядом зубастый кот смотрел на маленького зверька, как на добычу.

– Он пользу приносит? Кто это вообще?

– Не тронь моего друга! – бросился на обидчика Инеко, но был в момент впечатан в стену тяжёлой деревянной рукой. Глиняная штукатурка большими кусками посыпалась на пол. Инеко застонал, упрекая внутренний голос: – Где твоя сила, когда она так нужна?